Лизи Харрисон - Монстры всегда возвращаются!

Фрэнки скрутила свои нерасчесанные волосы в узел. Точно такой же узел скрутился у нее в животе. Так все было подстроено? На самом деле она не победила? Она с размаху захлопнула дверцу шкафчика. Так ей и надо! Нечего было думать, будто она способна одолеть Клео! Будто она вообще кого-то способна одолеть! Соленые слезы стыда покатились по ее щекам. «Я опять проиграла! Опять…»

Теплые, благоухающие сиренью руки обвили ее, точно струйки джакузи.

– Я пойду и все расскажу Клео! – заявила Фрэнки.

Рука Спектры, на удивление сильная, стиснула ее голое предплечье.

– Ты что, Фрэнки! Представляешь, как нам за это влетит? А как она будет издеваться над тобой? Хочешь, чтобы все это видели?

Клодин довела свой мех до безупречного блеска и выключила фен как раз в тот момент, когда Спектра произносила свою тираду. Слова девочки-призрака повисли в тишине, как мелкие водяные брызги.

– Чтобы все видели что?

– Э-э… сыпь у меня на ноге! – брякнула Спектра.

Клодин скривилась.

– Нет уж, увольте!

Фрэнки достала из шкафчика сапожки «T’eau Dally». В последний раз погладила мягкий материал, поцеловала их на прощание и направилась к противоположному ряду шкафчиков. Клео – заново обмотанная своими пеленами, умащенная, насурьмленная, налощенная – собирала вещи, готовясь к следующему уроку.

– Держи, – сказала Фрэнки, протягивая ей сапожки. – Я не участвую.

Клео подозрительно сощурилась.

– Серьезно, – сказала Фрэнки. – Я отказываюсь участвовать в конкурсе.

Слова Спектры дребезжали у нее в голове, точно сигнал пожарной тревоги.

– С чего это вдруг? – осведомилась Клео, слегка попятившись. – Что с ними не так?

Она, скривив губу, заглянула внутрь сапожка.

– Ой, погоди! Их что, Спектра мерила? И они теперь все заразные, да?

Фрэнки перечеркнула себя крест-накрест.

– Да чтоб у меня контакты замкнуло!

Би-ип! Би-ип!

Один за другим отключились фены. Один за другим захлопнулись шкафчики. Но никто не ушел. Девчонки не спешили на урок: выжидали, кому же достанутся вожделенные сапожки.

Би-ип! Би-ип!

Клео вскинула сумку на свое умащенное плечико.

– Ну, все равно, значит, с ними что-то не так!

– С ними все в порядке. Клянусь. Просто Бретт не хочет участвовать. А у меня семейные обстоятельства…

Фрэнки перевела дух.

– Ну, и потом, вы с Дьюсом здесь дольше учитесь, чем я. И если кто-то должен представлять школу Мерстон, то…

– Ка! – Клео развернулась на носках своих восьмисантиметровых деревянных платформ. – Я в твоей благотворительности не нуждаюсь!

И она стремительно зашагала к выходу.

– Клео! Постой!

Фрэнки, по-прежнему закутанная в халатик, поспешно запихала свои вещи в сумку. Волосы у нее были не расчесаны. От шеи пахло жженой ватой. Косметика размазалась до такой степени, что уже смахивала на синяки под глазами. И тем не менее Фрэнки выскочила в переполненный народом коридор с уверенностью человека, который вовсе не похож на фоторобот.

– Это не благотворительность! Ты правда этого заслуживаешь! – крикнула Фрэнки вслед блестящим черным волосам, исчезающим в толпе.

– Фрэнки, прекрати! – настаивала Спектра, витая вокруг нее, точно освежитель воздуха с ароматом сирени. – Ты тоже этого заслуживаешь!

– Если бы я этого заслуживала, я бы победила! – отрезала Фрэнки. И бегом побежала догонять Клео. – Возьми их! Они твои! – кричала она ей вслед.

Клео остановилась у кабинета английского, где у нее был следующий урок. Ее топазовые глаза пронзительно уставились на Фрэнки. Теперь они из живых и блестящих сделались жесткими, как два камушка.

– Не хо-чу! Ясно?

Фрэнки запихнула их в сумку Клео.

– Все равно, возьми!

– А я тебе говорю, не нужны мне твои заразные халявные сапоги!

И Клео швырнула сапожками в Фрэнки.

– Берегись! – завопил кто-то, увидев летящие сапоги.

– А-а-а-а-а!

И школьники рассыпались кто куда.

Сапожки грохнулись на пол, жалкие и смятые, как самоуважение Фрэнки. Ну как Билли мог подделать результаты выборов? Неужели это она заставила их поверить, что лучше сплутовать, чем проиграть?

Фрэнки вспомнила, как она себя вела с самого начала конкурса. Она отказалась от своего привычного стиля, раздавала направо и налево папины контакты, тратила свою энергию на то, чтобы заряжать кучку бездушных приборов… И ради чего? Ради какой-то карьеры фотомодели? Ради случая продемонстрировать Клео, что она достойна иметь шестьсот семь виртуальных друзей? Ради возможности сказать себе, что она наконец-то победила?

Ну, победила, а что в этом такого-то? Фрэнки всегда куда больше ценила нормальные отношения с людьми. А теперь, когда она стала девочкой номер один, это ей ничего не дало, кроме необходимости прятать в кулак свои подлинные чувства. Это означало, что в ее присутствии все остальные чувствуют себя неудачниками. Это означало все новые и новые ссоры, а ей хотелось дружить со всеми…

Фрэнки пихнула ногой сапожки в сторону Клео и, задрав подбородок, направилась обратно в раздевалку. Она была уверена, что на этот раз проигрыш означает победу!

В школу Мерстон пришло лето. Окна стояли нараспашку, так и подмывая сбежать с уроков. И ветерок с запахом солнца, подобно песне сирены, нес с собой зов, перед которым мало кто мог устоять.

Мелоди как раз была одной из немногих, кто успешно противился зову. А что толку? Резвиться на солнышке – это для влюбленных и беззаботных друзей, а не для девочки, которую только что бросил мальчик и чьих родителей вызвали к директору.

Она сердито выхватила из почти пустого шкафчика учебник истории, как будто это он был виноват в ее ссоре с Джексоном. Все выходные она надеялась, что он поймет, как эгоистично себя повел, и извинится. Но на ее айфоне все эти дни не появлялось ничего, кроме циферблата со стрелками. Да, если бы устроить соревнования по упрямству, они с Джексоном точно были бы первыми! Единственное, чем спасалась Мелоди, – это ванильный латте со взбитыми сливками и мечты о предстоящем турне. Еще три дня – и все!

– Мелли! – окликнул ее знакомый голос. Кандис неуклюже бежала к ней в своих бирюзовых платформах «Prada». В полосатом комбинезончике, с яркими летними бусами на шее, она выглядела как сбежавший из магазина манекен, который учится ходить. – Тебя ведь Джексон подвезет, верно?

Она сжимала в кулаке ключи от машины, давая понять, что это не столько вопрос, сколько дело решенное.

У Мелоди сдавило грудь – она тосковала по временам, когда могла ответить «да».

– А ты куда?

Кандис ответила не сразу – подождала, пока проходящие мимо ребята отойдут подальше.