Том Флетчер - Скрипуны

Она поморгала и вдруг краешком глаза уловила какое-то движение. Люси протерла глаза, и незаметно для себя стряхнула крошечные крупинки сна.

Люси не знала, почему, но теперь, когда солнце взошло, ей было уже не так страшно! Удивительно, как действует на нас солнечный свет, правда? Ночью ты дрожишь от страха, но с наступлением дня ты снова в порядке. Потому что все мы знаем: по ночам происходят странные вещи.

Люси встала, сняла грязную папину куртку и раздвинула шторы. Комната до краев наполнилась солнечным светом.

Потом она направилась прямиком к кровати и нагнулась, чтобы как следует всё под ней рассмотреть. Между кроватью и полом было довольно приличное расстояние – при желании Люси могла там поместиться. И она хорошенько разглядела стену за кроватью. К ее огромному облегчению, там ничего не было. Никаких маленьких глазок, следящих за ней, а только пыльные и скрипучие старые половицы.

Люси успокоилась и глубоко вздохнула.

Должно быть, мне показалось , – подумала она.

Неужели это было только у меня в голове? – удивилась она.

Это ночной кошмар, – уговаривала она себя. – Очень правдоподобный кошмар!

Но вскоре Люси предстоит узнать, что всё это было на самом деле. Очень скоро Люси снова увидит черные глазки-бусинки… и в следующий раз Скрипун придет уже не один.

Вот это да! Напряженная глава, не так ли? Глаза под кроватью. Скрипуны во тьме! Конечно, мне хотелось бы сказать, что теперь-то уж всё пойдет на лад, и оставшаяся часть этой книги будет наполнена красивыми крылатыми пони, которые скачут по радуге, а из-под копыт у них сыплются мармеладные конфетки… Но, боюсь, всё будет не так. Станет только хуже. Намного хуже. А что может быть хуже Скрипуна?..

Это ты и узнаешь…

Полная решимости, Люси ворвалась в залитый солнцем палисадник. Она не хотела до конца жизни видеть своих родителей только во сне. Она хотела, чтобы они вернулись.

Немедленно.

– Вот так, – сказала она себе. – Я найду взрослых!

Люси подтянула лямки комбинезона, откинула волосы со лба и вышла на Хламскую улицу.

Но что-то очень странное заставило ее тут же остановиться. Накануне вечером Уиффингтон выглядел как декорация к фильму ужасов, а утром от беспорядка не осталось и следа. Город выглядел относительно чистым!

Как странно , – подумала Люси, заметив, что на ветках не осталось ни одного обрывка туалетной бумаги, заполненные до краев мусорные баки теперь пусты, а тротуар как будто вымыли.

– Куда подевался весь мусор? – прошептала Люси, перебирая в голове варианты.

Она была так погружена в свои мысли, что ничего не замечала…

…и вздрогнула от неожиданности, когда что-то обхватило ее щиколотку, как будто вокруг ноги обвилась змея. А потом ее тряхнуло и подбросило, и она обнаружила, что болтается вниз головой, подвешенная за ногу, а веревка, которая удерживает ее, привязана к огромному дереву в чьем-то дворике.

– ЕСТЬ! – воскликнул Норман и выпрыгнул из-за забора. Его скаутский костюм был покрыт листьями и ветками (у него был значок за успехи в камуфляже, который так сливался с формой, что даже сам Норман забыл, куда его пришил). Увидев Люси, он помрачнел. – А, это ты!

– Да, это я! Опусти меня вниз! – потребовала Люси.

– Прости, я думал, что ты – это один из тех мальчишек, ну, знаешь, из школы, – сказал Норман и отрезал веревку, и Люси свалилась вниз.

– Ай! – вскрикнула Люси. – Мальчишек? Каких мальчишек?

– Ну, тех, что…

– Тех, что…?

– …что надо мной смеются, – пробормотал Норман.

– О! – протянула Люси. Ей вдруг стало неловко за то, что она на него накричала.

– С тех пор, как исчезли взрослые, они обстреливают мой дом яйцами, поэтому я расставил для них ловушки, – с гордостью сообщил Норман.

Люси встала на ноги и отряхнулась.

– Ого! – протянула она, обводя взглядом дворик Нормана, который он превратил в прекрасно оборудованный лагерь. Между деревом и водосточной трубой был натянут гамак, из палок и камней сооружены солнечные часы, а вдоль забора расставлены всевозможные самодельные ловушки и капканы, в один из которых она и угодила. Здесь были костер и сковорода, на которой шипела и пузырилась фасоль, а вокруг – несколько табуреток, вырезанных из бревна.

– Ты сам их сделал? – спросила Люси.

Норман кивнул и указал на свой значок за умение работать по дереву.

– И ее я сам поставил! – добавил он и указал на огромную зеленую палатку. Она была такой большой, что в ней могли бы разместиться десять человек, подумала Люси, но сквозь приоткрытую дверцу увидела только один спальный мешок с изображением трансформеров.

– А почему ты спишь здесь, а не у себя в комнате? – спросила Люси.

Норман вдруг смутился.

– Я… гм… и правда, это довольно глупо, – пробормотал он, разглядывая свои ноги.

– В чем дело? – спросила Люси.

– О, да ни в чем…Просто мне приснился странный сон, и стало немного…

– Страшно? – спросила Люси, но ответить Норман не успел: они вдруг услышали на улице чей-то громкий голос.

– Смотрите-ка! Это Норман-Ненорман! – злорадно выкрикнул какой-то, мальчишка, проезжая мимо на велосипеде в компании двух других.

– У Ненормана появилась девчонка! Эй, ботаники, попробуйте-ка это! – крикнул один из них, и они стали бросать в Нормана и Люси яйца.

– Скорее! Бери это! – и Норман сунул в руку Люси металлический щит. Она подняла его над головой и почувствовала, как яйца разбиваются об него с громким БУХ, БУХ, ПЛЮХ.

– Увидимся позже, сладкая парочка…Пока, неудачники! – крикнули мальчишки на велосипедах и, хихикая, укатили прочь.

– Ты в порядке? – спросила Люси, опуская заляпанный яйцами щит.

– Я? Конечно! Я уже привык! – отмахнулся Норман. Но по тому, как едва заметно дрогнули его губы, Люси поняла, что он очень расстроен.

В школе у Люси всё никак не хватало времени познакомиться с Норманом поближе. Разумеется, она знала, кто он. Все это знали. Он был «чокнутый ботан», один из тех, с кем никто не хочет сидеть рядом в столовой или оказаться вместе на занятиях спортом. Он приносил обед из дома, вместо того чтобы есть школьную еду, забирался на самое высокое дерево и сидел там всю перемену, наблюдая в бинокль за птицами. Он был…не такой, как все.

Люси вдруг вспомнила, что в таких случаях говорил ее папа.