Мери Элизабет Додж - Серебряные коньки

Mary Elizabeth Mapes Dodge

Hans Brinker, or The Silver Skates

Перевод с английского А. Рождественской

Литературная обработка Г. Хондкариан

Художник Т. Шулер

© А. Власова. Обложка, 2015

© Г. Хондкариан. Лит. обработка, 2015

© ЗАО «ЭНАС-КНИГА», 2015

Американская писательница Мэри Элизабет Мэйпс Додж (Mary Elizabeth Mapes Dodge) родилась в 1831 году в Нью-Йорке. Отец, известный изобретатель и ученый-химик Джеймс Джей Мэйпс, активно приучал своих шестерых детей к чтению.

Мэри Элизабет вышла замуж за преуспевающего адвоката Уильяма Доджа, родила двоих сыновей и рано овдовела. Именно после потери мужа она начала писать книги для детей. Ее перу принадлежат несколько томов стихов и детской прозы, оказавших большое влияние на американскую детскую литературу.

В 1861 году отец писательницы купил «Американский журнал», где Мэри Элизабет стала работать редактором. В это время она много писала для «Американского журнала» и других изданий (статьи, рассказы, рецензии). В 1864 году вышли ее «Ирвингтонские рассказы» («The Irvington Stories») – сборник рассказов, который принес автору известность и подготовил успех последующих произведений.

У Додж было одно подлинное увлечение – Голландия. Она собирала самые разнообразные сведения – о флоре и фауне, об архитектуре и живописи, истории и литературе этой страны, об обычаях и нравах голландцев. Постепенно этот материал превратился в увлекательную историю, которую она читала перед сном своим сыновьям. Так и появилась знаменитая книга «Ханс Бринкер, или Серебряные коньки» («Hans Brinker, or The Silver Skates»). Она вышла в свет в 1865 году и за короткий срок стала бестселлером.

С 1873 года Мэри Додж издавала детский журнал «Святой Николас» (St. Nicolas), в котором печатались такие классики детской литературы, как Марк Твен, Брет Гарт, Роберт Льюис Стивенсон и Редьярд Киплинг. Благодаря популярному журналу и своей необычной области интересов – увлечением Голландией, – Додж была очень любима маленькими читателями в Америке. Ее имя стало одним из самых известных среди детских писателей.

После смерти Мэри Додж (1905) издательское дело продолжили ее сыновья.

Действие повести «Серебряные коньки» происходит в Голландии XIX века накануне Рождества, когда в воздухе пахнет волшебством и зачастую происходят самые невероятные события.

В маленьком городке Бруке намечаются состязания юных конькобежцев. Победитель получит серебряные коньки – вожделенный приз для всех участников: доброй Хильды и благородного Питера, заносчивого Карла и легкомысленной красавицы Катринки. Но больше всех о новых коньках мечтают дети бедняков Бринкеров, Ханс и Гретель, чей отец 10 лет назад упал с плотины и стал калекой…

В ясное декабрьское утро двое детей – мальчик и девочка – сидели на насыпи замерзшего канала в Голландии. Они были заняты чем-то, и дело у них, по-видимому, не шло на лад.

Солнце еще не взошло, но на востоке уже загоралась заря. Голландцы по большей части еще крепко спали, и только изредка по зеркальной поверхности канала быстро пробегала на коньках какая-нибудь крестьянка с корзиной на голове или проносился стрелой сильный, крепкий юноша, спеша на работу в город.

Дети не обращали внимания на этих редких прохожих. Дрожа от холода, они подвязывали к ногам какие-то деревянные обрубки, суженные к носку, с пробуравленными дырочками, в которые были продеты ремешки из невыделанной кожи.

Их сделал сам Ганс – так звали мальчика. Мать его, бедная крестьянка, была не в состоянии купить ему и его сестре Гретель металлические коньки. Да дети и не тужили об этом. Хоть деревянные коньки, которые смастерил Ганс, и были самой грубой работы, брат и сестра проводили благодаря им много счастливых часов, катаясь по льду. И теперь, когда они с трудом завязывали ремешки своими красными, окоченевшими от стужи пальцами, никакие несбыточные мечты о настоящих коньках не омрачали им удовольствия.

Наконец Ганс встал и, взмахнув руками, понесся вдоль канала.

– Догоняй, Гретель! – беззаботно крикнул он.

– Я никак не могу справиться с одним коньком, Ганс, – жалобно сказала девочка. – В последний раз, когда мы бегали на рынок, ремешок натер мне ногу, и теперь больно завязывать его на том же месте.

– Так завяжи его повыше, – посоветовал Ганс, вернувшись к сестре, и сделал какое-то замысловатое па.

– Не получается. Ремешок слишком короток.

Ганс свистнул с таким видом, как будто хотел сказать: «Что за несносные создания эти девочки!», и подбежал к сестре.

– Как глупо, что ты надела эти худые башмаки, Гретель! – недовольно проворчал он. – Ведь у тебя есть новые кожаные.

– Разве ты забыл, что папа бросил их в печку? Они попали прямо в огонь и так покоробились, что теперь их нельзя надеть. Мне поневоле приходится ходить в этих… Пожалуйста, завязывай поосторожнее!

Ганс вынул из кармана запасной ремешок и, напевая что-то, стал подвязывать конек к ноге Гретель.

– Ай! Мне больно! – воскликнула она.

Мальчик нетерпеливо развязал ремешок и хотел уже бросить его, но, взглянув на сестру, увидел, что на ее глаза навернулись слезы.

– Я попробую еще раз… Не плачь! – нежно сказал он. – Но нам нужно поторопиться: мама скоро позовет нас.

Он опустил глаза вниз; потом вопросительно взглянул на голые ветки ивы и, наконец, на небо, на котором все сильнее разгорались розовые и золотистые полосы.

Не найдя там ничего подходящего, Ганс задумался. Вдруг счастливая мысль пришла ему в голову, и лицо его прояснилось. Он снял шапку и, оторвав кусок уже и без того разорванной подкладки, свернул его и приложил к стертой ноге Гретель.

– Ну, – сказал он, обертывая ремешок так быстро, как только позволяли совсем окоченевшие пальцы, – не будет тебе больно, если я немножко стяну?

«Не надо!» – хотела было сказать Гретель, но удержалась и промолчала.

Через минуту они уже весело смеялись и, взявшись за руки, неслись по каналу, не смущаясь вопросом о прочности льда. В Голландии он держится всю зиму и не только не тает, когда его начинает пригревать солнышко, но и – напротив – становится с каждым днем все крепче и крепче.

Некоторое время дети катались благополучно. Потом под ногами Ганса послышался какой-то скрип, и он начал спотыкаться. В конце концов мальчик растянулся на льду и принялся как-то странно размахивать руками, точно хотел схватиться за воздух.

– Ха-ха-ха! – засмеялась Гретель. – Как смешно ты шлепнулся!

Но нежное сердечко билось под грубой синей кофточкой девочки, и она заботливо нагнулась над братом.