София Сегюр - Маленький горбун

– Ах, Боже мой, – поспешно сказал Дезорм, – ведь я же никак не думал, что вы именно та особа, которую де Нансе должен был прислать к нам. Я не знал и того, что вы говорили с моей женой. Останьтесь, пожалуйста, очень прошу вас, останьтесь.

– Извините, но я не сделаю этого, – сказала Изабелла. – В вашем доме со мной могут случиться и другие подобные неприятности, а я не хочу подвергать себя им. Господин де Нансе обращался со мной крайне вежливо, и я привыкла к этому. Резкие слова и недоверие обижают меня. Ну, прощай же еще раз, моя бедная Христина. Пусть Господь охраняет тебя. Мы с Франсуа будем постоянно молиться о тебе.

Сказав это, Изабелла вежливо поклонилась Дезорму и вышла из комнаты. Христина бросилась в кресло, закрыла лицо руками и расплакалась еще сильнее. В таком виде она не могла ехать на обед к Гибер.

Дезорм, досадуя на собственную опрометчивость, постоял, подумал, потом, не обращая внимания на Христину, прошел в комнату жены.

Каролина была уже одета и нанизывала на руки кольца и браслеты.

– Ты пригласила к нам няню только что? – спросил он.

– Нет, я сговорилась с ней вчера, и она собиралась приехать сегодня.

– Почему же ты не сказала мне об этом?

– Потому что я сама должна выбирать нянь и так далее! Ведь ты ничего не понимаешь в этом, и я не обязана спрашивать у тебя позволения поступать так, как я нахожу нужным.

– Твоя скрытность, – заметил Дезорм, – причинила нам множество неприятностей. Подумай только, я не знал этой няни и отказал ей.

– Ты ей отказал? – воскликнула пораженная Каролина. – Да ты безумец! Я никогда не найду такой верной и хорошей женщины, как эта Изабелла. С ней Христина была бы вполне счастлива. Беги же, останови ее, скажи, чтобы она пришла поговорить со мной!

– Слишком поздно, видишь ли, она… она уже ушла… – с запинкой ответил Дезорм.

– Ушла! – в сердцах сказала Каролина. – Это уж слишком! Это прямо-таки глупо. Ты сделал зло Христине, которую будто бы так любишь. Ты поступил грубо со мной, ты оскорбил эту бедную женщину, прекрасную няню. В конце концов, это невежливо по отношению к де Нансе, рекомендовавшему ее мне.

– Я в полном отчаянии, Каролина, – сказал Дезорм, – право…

Жена перебила его, заметив:

– Нечего отчаиваться, печалиться и сожалеть, когда глупое дело уже сделано. Нам пора ехать на обед. Бригита, сходите, пожалуйста, за Христиной.

Через пять минут девочка вошла. Ее глаза и нос покраснели и распухли, волосы растрепались, нарядное платье смялось.

– В каком ты виде! – возмутилась ее мать. – Что случилось? Почему ты в таком виде? Тебе нельзя так ехать к Гиберам. Тебя нужно вновь причесать и переодеть. Пойди к няне.

– Няня уехала, – сказала Христина, и по ее щекам снова покатились крупные слезы.

– Ах, правда, я и забыла! Ну тогда поезжай так, как есть, – махнула рукой Каролина.

– Ее нельзя взять, – заметил Дезорм. – Она вся в слезах, с растрепанными волосами, в смятом платье.

– Ах, молчи, пожалуйста, и не мешай мне, – резко сказала мужу Каролина. Обратившись к Христине, она прибавила: – Пойдем, дитя. Я отлично знаю, что нужно сделать.

Каролина Дезорм оттолкнула мужа, села в коляску, посадила дочь рядом с собой и сказала кучеру:

– К господину де Нансе!

– Как? – спросил ее Дезорм. – Ты не хочешь дождаться меня? Ты едешь к де Нансе? Зачем? Что ты хочешь делать? Ведь это же смешно!..

– Я отлично знаю, что нужно делать, – ответила она. – Не то, что ты. Ты сам не знаешь, чего хочешь. Трогайте, Даниель.

Коляска быстро покатилась по гладкой дороге, а на крыльце большого дома стоял изумленный и очень недовольный Дезорм.

Через полчаса он приказал запрячь лошадь в небольшой шарабан и тоже поехал из Орма.

Каролина подъехала к крыльцу дома де Нансе как раз в то мгновение, когда подавали его экипаж. Сам хозяин усадьбы стоял у подъезда и очень удивился, увидев Каролину Дезорм и Христину.

– Пожалуйста, пожалуйста, милый сосед, погодите мгновение, – быстро заговорила Каролина. – Где Изабелла? Я должна поговорить с ней. Мой муж сделал большую глупость… Это ничего, это с ним часто случается. Он не знал Изабеллу, принял ее за какую-то искательницу приключений и отказал ей. Он не знал, что я уже виделась и сговорилась с няней. Ему это очень неприятно и досадно, я глубоко огорчена, Христина в полном отчаянии. Мне непременно нужно видеть Изабеллу и отвезти ее обратно в Орм.

– Говоря откровенно, – сказал де Нансе, – я думаю, вам вряд ли удастся вернуть ее. Она, вероятно, очень обижена обращением с нею вашего супруга, она еще не вернулась, так как идет пешком и, вероятно, будет здесь лишь через четверть часа.

– Ну так я дождусь ее. Я не могу уехать, не устроив этого дела.

Раздосадованный де Нансе вежливо подал взбалмошной Каролине руку и проводил ее в гостиную. Там уже был Франсуа. Увидев Христину, мальчик вскрикнул от радости, но, заметив ее красные глаза и заплаканное личико, остановился в изумлении:

– Что с тобой, Христиночка? Почему ты плачешь? Почему ты здесь? Что случилось?

– Твоя няня уехала, – снова заплакала Христина.

– Нянечка уехала? Уехала?

– Папа отослал ее от нас.

– Отослал? Ах, моя бедная няня, – проговорил Франсуа. – Почему же?

– Он ее не знал, – вздохнула Христина.

Франсуа молчал, ему было приятно думать, что няня снова вернется к нему, но вместе с тем его печалила грусть Христины. Он сам не знал, чего ему следовало желать, о чем сожалеть.

В это время Каролина старалась объяснить де Нансе все, как было, она говорила о неловкости своего мужа, о его необдуманной поспешности и так далее, де Нансе сидел с задумчивым лицом, он не знал, нужно ли ему вместе с Каролиной обвинять Дезорма или стараться защитить его, а потому не говорил ни слова. Вдруг он увидел, что мимо окна по двору прошла Изабелла. Франсуа и Христина бросились к няне.

Каролина Дезорм закричала детям:

– Приведите ее сюда, приведите!

Франсуа и Христина силой заставили Изабеллу войти в гостиную. Каролина подбежала к ней.

– Моя дорогая Изабелла, – начала она, – я приехала за вами. Вы непременно вернетесь ко мне! Мой муж поступил бессмысленно, он не знал, кто вы, ему непременно хотелось, чтобы к нам поступила Изабелла, няня Франсуа де Нансе. Значит, вы видите, он отказал вам для того, чтобы вы могли поступить в наш дом. Поэтому он и был груб и невежлив. Только, пожалуйста, не обращайте на это внимания, ему самому стыдно. Он сожалеет о том, что сделал, Христина плачет не переставая. Все опечалены, все расстроены. Неправда ли, вы вернетесь к нам? Вернетесь, вернетесь, я знаю!

– Господин Дезорм так говорил со мною, что это глубоко огорчило меня, – нахмурилась Изабелла. – Мне страшно поступать в ваш дом, я боюсь, что подобные сцены могут повториться.