Горацио Олджер - Томми-бродяга

С этого дня миссис Уолш стала часто появляться в центре города, особенно на Восемнадцатой улице, где она встретилась с Томми. Но поскольку Бабуля продолжала совершать свои походы по утрам, прошло много дней, прежде чем она смогла увидеть предмет своих поисков. Содержание ей выплачивали аккуратно, и Бабуля терпеливо ждала. Она предвкушала удовольствие, которое получит, когда Томми окажется в ее власти. Бабуля заранее решила, что прежде чем отдать девочку матери, она напоследок накажет свою подопечную за бунт, за побег через окно – за все-все, чего Бабуля, видимо, никогда не сможет простить девочке, – накажет по всей строгости.

– Будет ей от меня на долгую память, еще как будет! – бормотала вслух вредная старуха.

Мы получили уже некоторое представление о натуре и характере Мэри Мэртон. Это была девочка слабая, тщеславная, легко поддающаяся чужому влиянию и большая любительница красивых платьев. У нее не возникло к Томми не только привязанности, но даже и простой симпатии. Это и понятно: Томми во всех отношениях была ее полной противоположностью. И каковы бы ни были недостатки уличного воспитания бывшей беспризорницы, некоторые нравственные и моральные устои у нее имелись.

Мэри нравилось, чтобы ее подруги были богатыми и модными, ей очень хотелось подражать им в одежде. Но, к сожалению, доход ее матери был не настолько велик, чтобы удовлетворять все пожелания дочери. Мэри очень часто выпрашивала у матери то или другое, и хотя миссис Мэртон тратила на нее больше, чем могла себе позволить, Мэри все равно часто бывала разочарована. Именно эти качества и ввели девочку в искушение.

Однажды, уходя в школу, она спускалась по лестнице. Дверь комнаты мистера Холланда (он жил на втором этаже в передней части дома) почему-то была открыта. Мэри вдруг вспомнила, что в этой комнате висит большое зеркало, в котором она могла бы прекрасно себя рассмотреть, и поскольку глядеться в зеркала очень любила, то вошла.

Полюбовавшись собой во всех ракурсах, Мэри, вполне удовлетворенная результатом, огляделась. Взгляд ее случайно упал на бумажник, лежавший на бюро. Из непонятного любопытства девочка открыла бумажник. В нем было четыре пятидолларовые купюры и монеты. У Мэри загорелись глаза – как ей сейчас пригодились бы эти двадцать долларов для одной чудесной вещицы!

У двух школьных приятельниц девочки были красивые золотые карандашики, которые они носили на специальных цепочках или ленточках вокруг шеи. Мэри умоляла мать купить и ей такой, но миссис Мэртон как будто не слышала просьб дочери. В конце концов Мэри просить перестала – все равно бесполезно. «Если бы у меня были эти деньги или хотя бы половина, я могла бы купить карандаш и сказать маме, что мне его подарила одна из подруг», – думала Мэри.

А сейчас эти деньги она держала в руках. Искушение для такой тщеславной девочки, как Мэри, было слишком сильным.

«Может быть, взять? Мистер Холланд богат, он и не заметит потери такой малости…» – мучительно думала она.

Мерзость и нечестность этого поступка не волновали девочку, ее пугала возможность разоблачения, и все колебания и мучительные размышления были следствием именно этого страха.

Вдруг Мэри сообразила, что в краже скорее заподозрят Томми, чем ее. Эта мысль решила все.

Она без колебаний вынула все купюры – двадцать долларов, – сунула деньги в карман, закрытый бумажник положила обратно на бюро и пошла вниз.

Внизу у двери она увидела мать.

– Боюсь, ты сегодня опоздаешь в школу, Мэри, – сказала миссис Мэртон.

– Долго туфли не могла найти, – объяснила Мэри, чуть покраснев от мысли, что деньги у нее в кармане.

Комнату мистера Холланда убрали рано утром, поэтому в нее больше никто не заходил до половины пятого, пока сам жилец, работавший клерком в центре города, не вернулся домой.

Отсутствие бумажника он обнаружил вскоре после того, как ушел из дома, но вернуться за ним не успевал. Поэтому он занял деньги для завтрака у своего сослуживца.

Войдя в комнату, мистер Холланд сразу увидел бумажник на бюро.

– Все в порядке, он здесь, – сказал он сам себе, вздохнув с облегчением.

Он уже собирался положить злополучный бумажник в карман, не проверяя содержимое, но почему-то передумал, открыл и даже вздрогнул от удивления: бумажник был пуст, а он отчетливо помнил, что там было около двадцати одного доллара.

«Кто-то взял деньги. Я должен сказать об этом миссис Мэртон», – решил мистер Холланд.

Но увидеть хозяйку он смог только после обеда, тогда и рассказал ей о пропаже.

– Вы твердо уверены, мистер Холланд, что в бумажнике было двадцать долларов? – взволнованно спросила миссис Мэртон.

– Да, миссис Мэртон. Я пересчитал деньги сегодня утром, положил бумажник на бюро и там забыл его. Деньги мог взять только кто-то, живущий в доме. Как по-вашему, кто мог заходить в комнату? Кто из горничных убирал?

– Дженни, – сказала миссис Мэртон, сразу поверив, что виновата Томми.

– Что? Эта привлекательная маленькая девочка?

– Боюсь, мистер Холланд, что так, – говорила хозяйка, качая головой. – Дженни не горничная. Этого ребенка мой брат подобрал на улице и уговорил меня взять на себя заботу о девочке, пока его нет. Она очень мало знает и умеет, и я не удивлюсь, если еще и ворует. Господи! Как же я ругаю себя за то, что согласилась ее взять!

– Простите, – сказал мистер Холланд. – Я заметил, что она отличается от остальных девушек. Мне очень жаль, что я невольно ввел ее в искушение.

– Она должна вернуть деньги, или я выгоню ее, – миссис Мэртон была возмущена неблагодарностью Томми. – Мой брат не может надеяться, что я буду держать воровку в доме – даже ради него. Что будет с репутацией моего дома, если подобное повторится?

– Возможно, она вернет деньги, когда узнает, что все известно.

– Я уличу ее сразу же. Не уходите, пожалуйста, мистер Холланд, сейчас я ее позову.

Позвали Томми. Она посмотрела на одного, потом на другого и поняла по выражению лиц, что сейчас ее будут обвинять, но в чем – она даже и представить себе не могла.

– Джейн, – строго и решительно приступила к делу миссис Мэртон, – мой брат очень расстроится, когда узнает, как ужасно ты вела себя сегодня.

– Что я сделала? – Томми прямо и бесстрашно смотрела в глаза своей хозяйке и совсем не была похожа на девочку, недавно совершившую кражу.

– Ты взяла двадцать долларов, принадлежащих мистеру Холланду.

– Кто сказал, что я взяла?

– Бесполезно отрицать. Ты утром убирала его комнату. А бумажник лежал на бюро.

– Лежал, – подтвердила Томми. – Я его там видела.

– Ты открыла его и вынула двадцать долларов.

– Нет. Я его не трогала.