Элинор Портер - Поллианна взрослеет

– Видишь, никуда ты от меня не денешься – будешь теперь племянником и ей, и мне.

Когда же были высказаны поздравления миссис Керю и Джону Пендлтону, глаза Джеми вдруг вспыхнули радостным светом, и он повернулся к Сэди Дин.

– Сэди, я сейчас им все скажу! – воскликнул он.

Горячий румянец на щеках Сэди рассказал историю любви раньше, чем ее изложили нетерпеливые уста Джеми.

Опять раздались возгласы восторга, поздравления. Все смеялись и пожимали друг другу руки.

Но вскоре Джимми стал смотреть на них немного обиженно, с некоторой тоской во взгляде.

– Вам всем хорошо, – посетовал он, – вы все нашли друг друга. А я чужой на вашем празднике. Вот если бы одна… юная леди была здесь, с нами, возможно, у меня тоже была бы возможность кое-что вам сообщить.

– Чуть погоди, Джимми, – прервал его Джон Пендлтон. – Представим, что я Алладин, и позвольте мне потереть волшебную лампу. Миссис Керю, вы позволите мне позвать Мэри?

– Да, пожалуйста, – сказала миссис Керю озадаченно.

Недоумение отразилось также на лицах остальных присутствующих. Через мгновение Мэри стояла в дверях комнаты.

– Кажется, только что приехала мисс Поллианна, я не ошибся?

– Да, сэр, она уже здесь.

– Пожалуйста, попросите ее подняться к нам.

– Поллианна здесь? – хором воскликнули присутствующие, в то время как Мэри исчезла, выполняя поручение.

Джимми сначала побледнел, затем покраснел.

– Да, – кивнул Джон Пендлтон. Я вчера послал ей письмо через свою экономку. Я позволил себе пригласить девушку сюда на несколько дней, чтобы она смогла увидеться с вами, миссис Керю. Я подумал, что девушке нужен отдых. А моя экономка останется с миссис Чилтон и позаботится о ней.

– Я написал письмо также самой миссис Чилтон, – добавил он, обращаясь к Джимми с многозначительным взглядом. – Я надеялся, что, прочитав мое письмо, она позволит Поллианне приехать. И, похоже, она и правда позволила, раз Поллианна уже здесь.

Поллианна действительно стояла в дверях с сияющими глазами, раскрасневшаяся, но немного испуганная и смущенная.

– Поллианна, любимая! – бросился к ней Джимми, сжимая в своих объятиях и целуя девушку.

– Ой, Джимми, при всех… – смущенно прошептала она.

– Я поцеловал бы тебя даже посреди Вашингтон-стрит, – твердо заявил Джимми. – А уж при них-то… Поллианна, ты сама посмотри на них, ты все поймешь.

Поллианна посмотрела и поняла.

У окна, тактично отвернувшись, стояли Джеми и Сэди Дин, а у другого окна, так же тактично отвернувшись, другая счастливая пара – миссис Керю и Джон Пендлтон.

Поллианна улыбнулась… так трогательно, что Джимми снова поцеловал ее.

– Ах, Джимми, ну разве это не замечательно и не удивительно? – нежно прошептала она. – И тетя Полли… она теперь все знает, и, думаю, все в порядке. Впрочем, и без того, наверное, все бы уладилось. Потому что она уже начала ужасно переживать за меня. А теперь она так рада! И я тоже. Ах, Джимми, я теперь так рада! Я так рада, что просто счастлива от радости!

У Джимми от восторга перехватило дыхание.

– Даст Бог, милая моя, ты всегда будешь так рада и счастлива, – воскликнул он взволнованно, сжимая ее в объятиях.

– Я знаю, я непременно буду! – вздохнула Поллианна, глядя на него полными доверия глазами.

КОНЕЦ

Так названа ревность в драме У. Шекспира «Отелло». (Акт III, сцена 3, строка 169). (Пер.)