Элинор Портер - Поллианна

Старик Том рассказал Поллианне, каким ангелом была её мамочка, и от этого бедная сиротка была по-настоящему счастлива. Нэнси же поведала ей о своей семье и родном доме. Она пообещала, что когда-нибудь, с разрешения Мисс Полли, обязательно возьмёт Поллианну с собой в Перепутье и познакомит её со своей мамой, сестрёнками и братишкой.

– Кстати, у них у всех необыкновенные имена. Да, их имена тебе понравятся, – вздохнула Нэнси. – Их зовут Алжернон, Флорабелль и Эстелла! А я – я просто ненавижу своё имя!

– Ах, Нэнси, разве можно такое говорить?! И почему же?

– Потому что оно совсем не такое красивое, как у них. Понимаешь, ведь я родилась первой, а в то время мама ещё не читала романов, в которых попадаются красивые имена.

– А мне нравится твоё имя просто потому, что оно – твоё, – призналась Поллианна.

– Хм! А если бы меня звали, скажем, Кларисса Мабель, ты что, хуже бы ко мне относилась? – возразила Нэнси. – Я думаю, что с этим именем я была бы в сто раз счастливее! Это моё любимое имя!

Поллианна расхохоталась.

– Но, по-моему, ты можешь радоваться, что тебя не назвали Гипзиба! – смеясь, сказала она.

– Гипзиба?

– Ну да. Так зовут Миссис Уайт. А муж называет её Гип, и ей это не нравится. Она говорит, что каждый раз, когда он её зовёт – «Гип, Гип!» – ей кажется, что он вот-вот завопит «ура!» А ей не хочется, чтобы ей кричали «ура!»

Хмурое лицо Нэнси расплылось в широкой улыбке.

– Ну, ты даёшь! А знаешь что? Ведь теперь каждый раз, когда я буду слышать «Нэнси!», я буду вспоминать «Гип, Гип!» и смеяться. Пожалуй, мне ещё надо радоваться, что…

Она вдруг замолчала и изумлённо посмотрела на Поллианну.

– Послушайте, Мисс, вы хотите сказать… Вы, похоже, как всегда, играете в эту свою игру и потому предлагаете мне радоваться, что я не Гипзиба?

Поллианна нахмурилась, но затем рассмеялась.

– А ведь выходит, что так оно и есть, Нэнси! Я и сама не заметила, что играю. Со мной такое часто бывает. Просто когда привыкаешь к этой игре, то начинаешь всё время искать во всём что-нибудь такое, чему можно радоваться. А найти чему радоваться можно почти всегда, если только как следует поискать.

– Ну… может быть, – нехотя согласилась Нэнси.

В половине девятого Поллианна отправилась спать. Сеток на окнах всё ещё не было, и в крохотной комнатушке было как в печке. С тоской в глазах посмотрела она на два плотно закрытых окна, но открывать их не стала. Она разделась, аккуратно сложила свою одежду, прочла молитвы, задула свечу и легла в постель.

Сколько времени она промучилась без сна, изнемогая от жары на своей узкой кровати, Поллианна не знала; но ей казалось, что прошла целая вечность, прежде чем наконец она встала и, наощупь пробравшись в темноте, открыла дверь.

На чердаке царила кромешная тьма, и лишь там, где в восточное слуховое окно смотрела луна, на полу лежала полоска серебристого света. И хотя Поллианна боялась обступившей её со всех сторон темноты, она сделала глубокий вдох и решительно залопотала своими маленькими ножками сперва к этой серебряной полоске, а затем и к окну.

Она смутно надеялась, что хоть на этом окне, может быть, есть сетка, но её не было. Зато за окном простирался мир – необъятный и прекрасный, как в сказке, и ещё она знала, что там есть сколько душе угодно свежего, прохладного воздуха, который сейчас так нужен её пылающим щекам и ладоням!

Подойдя ближе и с тоской выглянув наружу, она увидела кое-что ещё: почти под самым окном простиралась широкая и плоская жестяная крыша застеклённой террасы, построенной над порт-кошером [2]. Сердце её заныло. Вот если бы сейчас взять и оказаться там!

Поллианна боязливо оглянулась. Где-то далеко позади неё, в темноте, была её душная комнатёнка и ещё более душная постель; но от всего этого её отделяла огромная непроглядная тьма, через которую надо было пробираться наощупь, протянув вперёд руки и всё время боясь на что-нибудь упасть; в то время как впереди неё, на жестяной крыше застеклённой террасы, была прохлада и свежесть лунной ночи.

Вот если бы поставить там кровать! А ведь люди, бывает, спят на улице. К примеру, Джоул Хартли, которого она знала на родине, просто вынужден был так делать, потому что страдал чахоткой.

И вдруг Поллианна вспомнила, что у чердачного окна висят в ряд на гвоздиках длинные белые мешки. Нэнси рассказывала ей, что в них хранятся зимние вещи, которые убрали на лето. Немного побаиваясь темноты, Поллианна всё же пробралась к ним и выбрала себе для матраса самый большой и самый мягкий (в нём хранилась котиковая шубка Мисс Полли). Затем она взяла мешок поменьше, чтобы сложить его вдвое и сделать из него подушку, и ещё один почти пустой – вместо одеяла. Запасшись всем этим, Поллианна радостно залопотала ножками обратно к освещённому луной окну, подняла раму, протолкнула в неё свою ношу, которая весьма удачно упала на находящуюся внизу крышу, а затем слезла сама и очень, очень старательно закрыла всё как было. Ей ли не знать, какую мерзость могут переносить на своих удивительных крохотных лапках все эти мухи!

Какое же блаженство принесла ей прохлада! Поллианна буквально танцевала от восторга, жадно, полной грудью вдыхая освежающий воздух! Жестяная крыша негромко, но звучно поскрипывала у неё под ногами, и это было почти как музыка! Она даже несколько раз прошлась по этой крыше из конца в конец, чтобы ещё больше насладиться свежестью и простором, такими желанными после того, как она, наконец, вырвалась из душной и тесной комнаты! Крыша была огромная и совершенно плоская, поэтому упасть с неё Поллианна ни капли не боялась. Вдоволь нагулявшись, малышка удовлетворённо вздохнула и легла, свернувшись калачиком, на свой котиковый матрас. Импровизированная постель оказалась ничем не хуже настоящей.

– Ах, как я рада, что эти сетки всё ещё не готовы, – пробормотала она, слипающимися глазами взглянув на звёзды. – А иначе у меня бы не было всего этого…

Затем Поллианна сладко зевнула и приготовилась спать.

А тем временем внизу бледная как смерть Мисс Полли, чья комната располагалась рядом с террасой, в одной ночной рубашке сидела на кровати и шарила ногами по ковру, ища тапочки. Она только что связалась по телефону с Тимоти.

– Тимоти, вы мне срочно нужны, – дрожащим голосом сказала она ему. – Вы и ваш отец. Возьмите с собой фонари. На крыше террасы воры! Они, похоже, влезли по решётке для роз или как-нибудь ещё… А теперь им ничего не стоит взять и забраться в дом! Через восточное окно на чердаке… Я уже заперла дверь на лестницу, но всё равно – вы сейчас же должны быть здесь!

Некоторое время спустя уже почти уснувшая Поллианна была испугана ярким светом фонаря и хором изумлённых восклицаний. Открыв глаза, она увидела около себя стоящего на лестнице Тимоти, вылезающего через окно Старика Тома и выглядывающую из-за него тётю.