Марк Твен - Сыскные подвиги Тома Сойера. Том Сойер за границей (сборник)

Видели также при лунном свете, что какой-то человек зарывал убитого в землю на табачном поле, но этот человек не был дядя Сайльс. Дядя Сайльс в это время спал в своей постели.

Теперь, прежде чем я продолжу далее, позвольте мне спросить у вас, не замечали ли вы, что люди, находящиеся в задумчивости или чем-нибудь взволнованные, имеют привычку делать какие-нибудь непроизвольные движения своими руками, причем они совершенно не замечают этих движений. Иные поглаживают себе подбородок; другие трут себе нос; третьи проводят рукой по шее; четвертые крутят цепочку от часов; пятые вертят пуговицу; а некоторые имеют привычку рисовать пальцем букву или цифру на щеке, на шее или на нижней губе. У меня есть такая привычка. Когда я встревожен, раздосадован или задумаюсь о чем-нибудь глубоко, я вывожу пальцем прописное «V» у себя на щеке, на нижней губе или на шее, и всегда только одно прописное «V», причем я долго не замечаю, что делаю это.

Как это странно! И у меня есть такая привычка; только я пишу «О» вместо «V». Тут я заметил, что присутствующие кивали головой друг другу, точно хотели сказать: «Это правда».

– Теперь я продолжу. Ночью, накануне этой же субботы, пристал пароход к лесистому берегу, на сорок миль выше нашего места. Ночь была темная, дождливая и бурная. На этом пароходе скрывался вор, укравший те два бриллианта, за которые объявлена награда. Он украдкой сошел на берег, с дорожной сумкой в руке, и скрылся в темном лесу, надеясь безопасно добраться до нашего местечка. Но за ним следили на пароходе два его товарища, и он знал, что они убьют его при первой возможности и возьмут себе бриллианты, потому что они втроем украли эти бриллианты, а он их стащил у товарищей и скрылся. Не прошло и десяти минут, как его товарищи уже знали, что его нет на пароходе. Они тотчас же сошли на берег и кинулись в погоню за ним. Вероятно, при помощи зажженных спичек они нашли его следы на мокрой земле. Как бы то ни было, но они преследовали его весь день в субботу, стараясь, чтобы он их не заметил. Перед солнечным закатом он пришел к группе сикомор, позади табачного поля дяди Сайльса; он пришел туда затем, чтобы, спрятавшись под сикоморами, переодеться в другое платье, которое лежало у него в сумке, и тогда уже появиться в нашем местечке; заметьте себе, что все это он проделал вскоре после того, как дядя Сайльс ударил Юпитера дубиной по голове, потому что он, действительно , ударил его. Но как только преследователи увидели, что вор скрылся под сикоморами, они выскочили из кустов и проскользнули вслед за ним. Они кинулись и дубинами убили его наповал. Да, несмотря на все его крики и вопли, они без всякой жалости заколотили его до смерти. Но двое людей, которые шли в это время по дороге, услышали крики и прибежали на помощь. Убийцы, видя, что они обнаружены, кинулись бежать, а два человека гнались за ними некоторое время; но вскоре они вернулись под сикоморы. Что же они стали делать, вернувшись? Я сейчас расскажу вам, что они стали делать. Вернувшись, они увидели, что вор успел вынуть из сумки платье, готовясь переодеться; тогда один из них надел это платье на себя.

Том остановился на минуту, для большего «эффекта».

– Человек, который надел на себя платье убитого, был Юпитер Дунлап !

– Великий Боже! – крикнули все в один голос, а старый дядя Сайльс казался совершенно пораженным.

– Да, это был Юпитер Дунлап. Он и не думал быть мертвым, как видите. После этого они сняли с мертвеца сапоги, надели на него старые стоптанные башмаки Юпитера Дунлапа, а на Юпитера Дунлапа – сапоги, снятые с убитого. После этого Юпитер остался под сикоморами, а другой человек перенес мертвое тело на табачное поле дяди Сайльса. Затем поздней ночью он отправился в дом к дяде Сайльсу, взял его старое зеленое рабочее платье, всегда висевшее в коридоре между домом и кухней, отыскал на дворе лопату с длинной ручкой и, отправившись на табачное поле, зарыл в землю убитого человека.

Том остановился, помолчал с полминуты и вдруг спросил:

– Как вы думаете, кто был этот убитый человек? Это был – Джек Дунлап, пропавший без вести вор!

– Великий Боже!

– А как вы думаете, кто такой этот кривляющийся идиот, который сидит здесь сейчас и который притворялся все это время глухим и немым? Это – Юпитер Дунлап!

Боже мой! Все так завыли и закричали, такой подняли гвал, что я никогда в жизни не слыхал ничего подобного. А Том подскочил к Юпитеру, сдернул с него очки и фальшивые бакенбарды, и все увидели перед собой убитого человека совершенно здоровым и невредимым! А тетя Салли и Бенни, рыдая, повисли на шее старого дяди Сайль са и так усердно целовали и ласкали его, что после их объятий он казался еще более смущенным, обезумевшим и растерянным, чем когда бы то ни было. Затем публика начала вопить:

– Том Сойер! Том Сойер! Замолчите все, дайте ему говорить. Том Сойер, продолжай!

Это было для Тома чрезвычайно лестно, потому что он страшно любил выделяться в обществе, быть знаменитостью, героем дня, как он называл это. Когда все утихло, он продолжил:

– Мне остается досказать немногое. Когда Брэс Дунлап довел дядю Сайльса до такого раздражения, что он, вне себя от гнева, ударил дубиной Юпитера, тогда Брэс, я полагаю, вздумал воспользоваться этим случаем. Юпитер спрятался в лесу, намереваясь, вероятно, с наступлением ночи бежать отсюда. Тогда Брэс постарался бы убедить всех, что дядя Сайльс убил Юпитера и спрятал его тело где-нибудь в лесу. Это погубило бы дядю Сайльса, принудило бы его покинуть страну и даже, может быть, довело бы его до виселицы. Но когда они нашли под сикоморами своего убитого брата, не узнав его, – так обезображено было его лицо, – они увидели, что могут устроить гораздо удобнее: переодеть обоих – живого и мертвого, и похоронить Джека в одежде Юпитера, а затем подкупить Джима Лена, Билля Уитерса и остальных, чтобы они дали под присягой ложные показания! Вот каков был их план, и они привели его в исполнение. Они сидят теперь здесь, и, как я предсказал им, что они пожалеют о своей лжи еще раньше, чем я закончу, – так это и случилось, судя по их виду. Я и Гек Финн, присутствующий здесь, ехали на одном пароходе с этими тремя ворами, и тот из них, который теперь мертв, рассказал нам все насчет бриллиантов и говорил, что товарищи, наверное, убьют его, если представится случай. Мы обещали помочь ему чем только возможно. Сойдя с парохода, мы направились к сикоморам, но вдруг услыхали оттуда крики и поняли, что кого-то убивают. Однако на другой день утром, когда мы пришли на это место, там не оказалось никакого трупа. И когда после этого в нашем местечке появился Юпитер Дунлап, расхаживавший по соседним фермам в том самом костюме, который собирался надеть Джек, и притворившийся глухонемым, – как хотел притворяться и Джек, – мы, конечно, приняли его за Джека. Когда все уже перестали искать труп, мы с Геком принялись за поиски и нашли его. Мы гордились этим; но дядя Сайльс вдруг поразил нас как громом, сказав, что это он убил Юпитера. Тут мы сильно опечалились, что нашли этот труп, и решили спасти дядю Сайльса от виселицы во что бы то ни стало; а спасти его было нелегко, потому что он не согласился, чтобы мы помогли ему бежать из тюрьмы, как старому негру Джиму прошлым летом. Я сделал все, что мог. Целый месяц, день и ночь, придумывал я средства спасения дяди Сайльса, но ничего не мог придумать. И сегодня, когда мы вошли в судейскую залу, в голове у меня было пусто, и я нигде не видел спасения. Но постепенно кое-какие ничтожные факты начали привлекать мое внимание и заставили меня думать. Они так малозначительны сами по себе, что о них не стоит и упоминать, но они заставили меня думать и наблюдать , когда все воображали, что я только задумываюсь и не замечаю окружающего. Когда же дядя Сайльс начал рассказывать о том, как он убил Юпитера, опять мое внимание было привлечено одним маленьким обстоятельством, которое имело громадное значение, потому что благодаря ему я узнал наверное , что передо мной сидит Юпитер Дунлап, а не Джек. Я узнал по тому жесту, который он имел привычку делать, – я подметил у него этот жест еще в прошлом году и теперь вспомнил его.