Збигнев Ненацкий - Пан Самоходик и тамплиеры

- Я тут подумал и хочу предложить, - заговорил он, - давайте сделаем так... Вместо денег положим в конверт нарезанную бумагу, например, из газеты. Затаимся и будем наблюдать из засады кто такой Малиновский.

- Браво! - Закричала панни Петерсен и сильно хлопнула меня по спине. - Так мы и сделаем. Спрячемся в засаде и захватим Малиновского. Вы нам поможете в этом?

- Помогу. - Ответил я. - В засаде мы будем вместе. А потом мы разойдемся. Я ухожу.

- Почему? - Спросила Карен.

Я пожал плечами.

- Вы позволите мне ознакомиться с содержанием документа, когда вы его получите? Нет. Я тоже не хочу раскрывать всех своих карт. Я ухожу искать сокровища тамплиеров в другое место, а здесь оставаться, как я думаю, бессмысленно.

- Мы тоже уйдем, как только получим документ. - Сообщила Карен.

- Я хотел бы отметить один нюанс. - Продолжал я. - Документ принадлежит учителю из Mилкока. Если мы каким-то способом вырвем его из рук Малиновского, он должен быть возвращен законному владельцу.

- Вы хотите ознакомиться с ним? - С иронией в голосе спросила панни Петерсен. - Хорошо, но только потом, когда сокровища будут у нас в руках.

- К сожалению, Карен, я против. - Встрял в разговор ее отец. - Если пан Томаш примет участие в засаде и мы поймаем Малиновского, то он ознакомится с содержанием документа.

Капитан Петерсен подошел к делу очень справедливо. Это не понравилось ни его дочери, ни Козловскому, что нетрудно было прочитать по выражению на их лицах. Но в этот раз Карен не стала спорить с отцом.

Таким образом, мы обсудили детали нашей операции, а затем Козловский решил:

- Хотя я против, чтобы организовать засаду, все-таки я приму в ней участие, втроем мы имеем больше шансов схватить Малиновского.

- Ну, наконец-то! - Вскинула руки Карен. - Я уже думала, что ты трус.

Козловский скромно улыбнулся.

- Некоторые люди склоны считать благоразумие за трусость.

Петерсен полез в лодку, а Козловский взял меня под руку и начал упрекать:

- Вы поступаете очень неправильно. Такие как Петерсен создают нам рекламу за рубежом, мы зазываем иностранцев посетить нашу страну, чтобы они проводили отпуска у нас, организовываем для них охоты, рыбалки, туризм, ведь многие страны мира живут этим. Мы нуждаемся в валюте. Пусть Петерсен найдет клад тамплиеров. И не только потому, что девяносто процентов его стоимости обогатит польскую казну, но и потому, что из-за границы сразу же хлынет в нашу страну поток туристов, желающих, как Петерсен, искать сокровища. Приедут и будут платить доллары за пребывание у нас. А вы пытаетесь конкурировать с Петерсенами, и это наводит на мысль, что вы деятель антигосударственный, социально вредный ...

Я не удержался и рассмеялся прямо в лицо Козловскому.

- Пан переводчик, я немного по-другому понимаю заинтересованность нашего государства. Да, необходимо поощрять иностранцев для посещения Польши. Пусть едут к нам на охоту, ловят рыбу, ищут сокровища. Наш долг создать им условия для активного отдыха и оказывать всяческую помощь. Я тоже помог вам, когда вы застряли в грязи, хотя очень сильно торопился. А вы как собираетесь им помогать? Как мне? Странные у вас понятия о помощи.

- Неужели вы не понимаете, - продолжал я, - что в этой истории с Малиновским, мы выглядим в глазах Петерсенов как жулики и воры? И это может напугать других иностранцев, они не поедут к нам. Я должен извиниться, но я не буду помогать им. Я имею такое же право на поиски, как и Петерсен.

Сказав это, я вежливо поклонился и пошел прочь. Взбешенный Козловский прыгнул в лодку. Я был рад его отъезду.

Скауты сразу же бросились ко мне с вопросом:

- А мы примем участие в засаде на Малиновского?

Я считал это нецелесообразным и вместе с тем опасным для них мероприятием. Было трудно предсказать, как поведет себя Малиновский, когда поймет, что попал в ловушку. Я не имел права подвергать мальчиков опасности. Сознавая, что они не примут участие в засаде, я был смущен. Чтобы отвлечься, я задумался о нашем ночном предприятии.

Мое решение ребята приняли с кислыми унылыми лицами, но быстро поняли, что это не обсуждается. Тем более, что Анка также высказалась против их участия в ночной авантюре.

- Чем меньше людей будет в засаде, - сказал я, - тем лучше. Больших шансов у Малиновского нет. Я, Козловский и Петерсен постараемся, чтобы поймать его.

Анке я тоже отказал и она, смирившись с моим отказом села рядом на берегу озера и улыбаясь, сказала:

- А завтра вы возьмете меня с собой?

- Еще не знаю, надо дожить...

- Вероятно, вы поедете в Мальборк. Пожалуйста, возьмите меня.

- Зачем?

- Хочу знать, как будут идти поиски сокровищ тамплиеров.

- Но ведь ты считаешь эти поиски чистейшей авантюрой.

- Да, конечно. Но, несмотря на это, мне очень интересно.

- Что именно?

- Не только поиски, но и приключения, которые вам еще предстоят.

- Ты мне оставишь мне свой адрес. После окончания нашей экспедиции я напишу тебе обстоятельное письмо обо всем, что происходило с нами.

- Я так не хочу.

- У меня было достаточно проблем из-за твоей первой статьи.

- Ах, ты все еще сердишься на меня? Я понятия не имела, что это приведет к таким неприятным последствиям. Впрочем, пусть пан знает: так или иначе, но я поеду за ним.

- И куда? - Спросил я, слегка удивленный ее настойчивостью.

- До Мальборка.

- Я не знаю точно, в Мальборк ехать или еще куда.

- Пан Самоходик, - сердито сказала она, - я все равно поеду за вами, я это уже решила.

Она прыгнула в лодку и поплыла в сторону дома отдыха журналистов на обед. А я сел в свой «Самоход» и поехал в деревню Mилкока поговорить с учителем. По пути я увидел, что берега озера пусты, нет ни палаток, ни синей «Шкоды». Они, наверное, услышали, что таинственный документ был украден и уехали.

Нигде не было видно и проходимцев, которые напали на панни Петерсен, возможно они решили отказаться от поисков сокровищ.

Учитель, увидев меня, беспомощно развел руками:

- Ничего не могу сделать. Я пытался, но так и не вспомнил, где находится та деревня, в которой был разрушенный дом пастора. Прошло много времени.

Я и учитель посмотрели мои туристические карты, очень подробные, но и это тоже не помогло.

Итак, опять неудача. Разочарованный, я вернулся к озеру, где три моих скаута готовили ужин. Я был очень недоволен собой. Мне пришло в голову, что о Малиновском надо было уведомить местную милицию. Это милиция, а не мы должны сидеть в засаде и ожидать воров. Но письмо Малиновского было адресовано не мне, а Петерсену. Я мог бы, конечно, воспользоваться машиной и съездить в милицейский участок в город. Но как это расценили бы Петерсены? Сами они в конкурентной борьбе были способны и на худшие трюки. После размышлений я решил не заявлять в милицию без их согласия.