Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Однако был еще другой, скрытый, фактор в падении цен: японская индустрия полупроводников приняла решение использовать этот спад цен, чтобы скрыть тщательно продуманную атаку, направленную на разрушение американской индустрии полупроводников. Эта стратегия, известная как двухъярусное ценообразование (более известная под разговорным термином «демпинг»), была проста. Японские компании-производители, при поддержке японского правительства (в частности, министерства по вопросам внешней торговли и промышленности), искусственно поддерживали цены на микросхемы на высоком уровне у себя дома, увеличивая инвестиционный капитал. За счет этого японские отраслевые заказчики совершали закупки. А цены на те же самые микросхемы, выставленные на продажу за рубежом, особенно в Штатах, могли упасть до невероятно низкого уровня.

Насколько низкого? Одно время японские EPROM продавались в США за половину их цены. С такими ценами американская полупроводниковая промышленность просто не могла конкурировать; даже поставить их рядом было бы самоубийством. И как только американские компании осознали, что они противостояли не просто японским конкурентам, а самому японскому правительству в необъявленной торговой войне, они поняли, что их единственным спасением может быть федеральное правительство.

Это было непростым решением. Кремниевая долина сознательно добивалась того, чтобы иметь как можно меньше связей с Вашингтоном. Конечно, бо́льшую часть своего начального капитала она получила от контрактов в сфере обороны и авиакосмической промышленности, но как только торговая, промышленная и бытовая индустрия электроники активизировалась, Долина отвернулась от военных контрактов и никогда на них не оглядывалась. Даже Дэвид Паккард, основоположник Долины, покинул в 1971 году пост заместителя министра обороны и вскоре отменил практически все оборонные контракты, заключенные HP.

Так что к 1985 году мысль о том, чтобы прийти с протянутой рукой в Вашингтон и умолять о поддержке Конгресса в борьбе с японским бизнес-грабежом, была запретной темой в залах заседаний Кремниевой долины.

Более того, в отличие от зрелых отраслей, в которых конкуренты практически разделили сферы влияния и договорились об осторожном перемирии, индустрия полупроводников все еще тонула в междоусобицах. Они начались задолго до того, как была основана компания Fairchild; в самом деле, легко представить себе стареющего Билла Шокли сидящим в местном баре и жалующимся на Вероломную Восьмерку.

В действительности проблема была не в том, должна ли индустрия микросхем обращаться за помощью в Вашингтон. Это было неизбежно, так как японские микросхемы стали заполонять рынок. Проблема заключалась в том, сможет ли она это сделать, смогут ли различные стороны в этот раз сработаться вместе, чтобы достичь общей цели. И эта проблема вскоре переросла в вопрос: есть ли такой человек в индустрии американских микросхем, которому можно было доверять и который мог сформулировать нужды индустрии достаточно убедительно, чтобы все множество компаний согласилось с ним и последовало за ним? В конечном итоге все сошлись во мнении, что есть только один такой человек.

Боб Нойс.

Нойс почти десятилетие наслаждался жизнью с тех пор, как его ежедневное руководство корпорацией Intel прекратилось. Четыре года он был председателем совета директоров в Intel – и, как все утверждают, прекрасно справлялся с работой в должности, которая подходила исключительно ему. После этого он с легкой душой ушел с поста, позволив Гордону стать председателем, а сам занял менее трудоемкий пост заместителя председателя. Он сохранил свой пост в Intel, предпочитая работать вне офиса, и, таким образом, установил стандарт демократичного руководства, который с тех самых пор пытаются достичь все руководители Долины.

Когда Боб был на рабочем месте (что в последующие годы происходило все реже и реже), его можно было застать за своим письменным столом или за столом для совещаний чуть поодаль. На первый взгляд он производил впечатление какого-нибудь старшего маркетолога или финансиста. Но вскоре это ощущение пропадало – как только вы заходили в его маленький офис со свободной планировкой. Не у многих менеджеров среднего звена Кремниевой долины можно было увидеть на стене медаль National Inventors или фотографии глав государств. И вот вы видите самого Нойса. И вам не нужно знать, кто он такой, чтобы понять, что перед вами выдающийся, могущественный, великий человек. И даже когда он шутил и непринужденно болтал своим глубоким прокуренным голосом, то и дело вставляя слова-паразиты в свою речь – лишь бы вы чувствовали себя комфортно, – в воздухе ощущалась его энергетика. Говорят, что только два человека в истории Кремниевой долины могли привлечь внимание целой комнаты, просто зайдя туда, – это Дэвид Паккард и Роберт Нойс.

По мере того как Боб становился все более богатым и известным, он глубже и глубже погружался в другие заботы, не имеющие отношения к Intel и ее причудам. Он заседал в комитетах и советах. Он и Энн Боуэрс купили большой дом на холмах, неподалеку от загородного клуба Лос-Альтос, где Нойс регулярно проводил благотворительные акции. Во всей его благотворительной деятельности чувствовались его харизма и изобретательность, как, впрочем, и во всем, чем он занимался в жизни. Люди, бегающие трусцой по узкой дорожке вокруг поля для гольфа, научились вовремя отбегать в сторону, когда видели, как серебряный «Мерседес» Боба почти взлетал в воздух на последнем холме, торопясь на благотворительную акцию, спонсируемую им с Энн.

У него также находилось время вновь стать спортсменом и сорвиголовой, как в свои юные годы. Он купил несколько самолетов и постоянно летал на них. И, имея столько средств и времени, он вывел свои навыки катания на лыжах на новый уровень: с Биллом Давидоу и Джимом Морганом, топ-менеджером одного из поставщиков Intel, он занялся хели-ски в горах Багабу в Британской Колумбии.

Все трое считали себя профессиональными лыжниками, но это было очень опасное занятие. В конечном итоге участившиеся случаи гибели в лавинах заставили их бросить это дело. Но до этого, по воспоминаниям Джима Моргана, Нойс всегда шел на риск и выбирал более сложные тропы в горах, в отличие от своих товарищей. «Он шел на просто немыслимый риск, – как говорил потом Морган, – мы бы с Биллом никогда на такое не решились. Мы всегда боялись, что Боб разобьется». [238]

Несмотря на распространенное в Долине неприятие Вашингтона в те времена, Боб тоже занялся политиканством. В 1977 году он объединился с Сандерсом, Спорком, вице-президентом Motorola Джоном Уэлти и президентом Fairchild Уилфом Корриганом и – основал Ассоциацию Полупроводниковой Индустрии (SIA). Основной задачей Ассоциации (помимо организации безумно популярного ежегодного ужина, на котором предсказывали величину отношения объемов новых заказов на микросхемы к выполненным на следующий год) было, выражаясь языком протоколов заседаний, «притормозить действия японского правительства в поддержку своей индустрии и ускорить действия американского правительства». [239]