Софи де Вильнуази - Как я решила умереть от счастья

Я говорю слишком много или слишком мало, но это неважно. Важен сам момент.

– Я привела тебя сюда, чтобы ты тоже похоронила с ней и горечь свою, и боль, и твой развод.

Вероник слушает молча, и крупные слезы на ее щеках внушают мне надежду. Что-то зашевелилось у нее в душе.

– Вероник, скажи честно, ты была счастлива с Жаном?

Она пожимает плечами.

– Вероник, Жан ушел, твой брак погиб, но ты-то жива! Ты еще молода, у тебя чудесные дети, красивый дом, сколько можно носить траур? Пора переключиться, ты заслуживаешь большего, чем любовь твоего пса.

Ловлю на себе злой взгляд сквозь слезы.

– Легко сказать, – шепчет она. – Ты не знаешь, каково прожить с человеком двадцать лет и отдать его другой. Когда она вдобавок моложе и красивее.

– Ты права. Я в самом деле не знаю, каково жить семьей. Зато я знаю, каково жить одной, а ты именно к этому идешь, Вероник. Ты просто не отдаешь себе отчета, что твоя злость и жажда мести вредят только тебе. Они тебя изолируют. Ты отгородилась от людей, от своих детей. Пока сидишь в углу и мусолишь обиду, ты никому не нужна. Одиночество – это все равно что провалиться в расщелину: ты ранена, тебе плохо, больно, тебе нужна помощь, а никто наверху не видит и не слышит тебя. Но поверь на слово: эта яма не так глубока, как кажется.

Вероник не отвечает. Долго неотрывно смотрит на крохотное тельце женщины без возраста, и потом, к моему великому облегчению, первой нарушает тишину.

– Когда похороны? – с трудом выговаривает она.

– Хороший вопрос…

Мы еще немного постояли молча, всматриваясь в эту женщину, не замеченную больше никем, чтобы не забыть ее. Я оставила пакет с одеждой, как договаривались, и мы поднялись наверх – согреться среди живых.

– Поехали, это надо отметить в «Ладюре».

Она улыбнулась. Мы поймали такси.

– Знаешь что? Я, пожалуй, сдам на права.

Я удивленно вытаращилась на нее.

– Ты?

– Да, я. Надоело зависеть от других, даже отдохнуть не могу съездить нормально. Куплю машину с коробкой «автомат». Что ты на это думаешь?

Думаю, что это замечательная идея. Мы вышли из такси на бульваре Османн и побаловали себя роскошным обедом. Сеанс чревоугодия в золоченом интерьере стал истинным бальзамом для наших израненных сердец.

– И что за похороны ты ей готовишь?

– Есть большое кладбище в Тиэ, там выделена земля для таких людей, без семьи и средств. Но я хочу ее кремировать на Пер-Лашез.

– Ты же не знаешь, чего хотела она!

– Не знаю, поэтому выбрала для нее то, что мне самой по вкусу.

У Вероник округляются глаза.

– Ага! У тебя типичный перенос!

И мы разом покатились со смеху. Эта дурында вообще-то права.

– А как твоя работа? Ты взяла отгул?

– Нет, я сегодня уволилась.

Она чуть не падает.

– И сегодня у меня уже второе свидание с мужчиной.

– Так и знала! От тебя за километр мужиком несет!

Моя очередь падать. Слово «мужик» в ее устах звучит, как некий деликатес.

– Можно мне с тобой?

– Куда? – немного пугаюсь я.

– К похоронному агенту, ты сама сказала, что это и мои похороны.

Вот она уже и подкалывать меня начала, это хороший признак. Кажется, шоковая терапия подействовала.

В похоронную контору мы входим в легком приподнятом настроении, в каком обычно гуляют по магазинам. Вероник с интересом разглядывает статуэтки и урны, выставленные на полках, словно мы зашли в антикварную лавку, например. Я оставляю ее любоваться этой красотой, а сама сажусь к столу агента. Он явно пытается восстановить мое имя в памяти.

– Добрый день, я к вам уже приходила три месяца назад насчет похорон отца и купила места на кладбище для него и для себя.

– Ах да, в самом деле! Я помню вас, заказ был довольно необычный! Мне знакомо ваше лицо, но что-то в вас изменилось, да?

Да – отношение к жизни. А вот в нем не изменилось ничего. Тот же темный костюм, те же очочки в металлической оправе. Никаких броских часов, ведь порой одна кричащая деталь может вызывать у кого-нибудь неприятные ассоциации. Строгость и умеренность во плоти.

– Я хочу похоронить подругу, она сейчас в морге больницы Сен-Луи.

Он, верно, думает, что я несчастье приношу, раз вокруг меня все мрут как мухи.

– Примите мои глубокие соболезнования.

– Благодарю. В общем, это моя подруга, но я не знаю, кто она, просто возьму на себя расходы по кремации и заберу прах.

– Не на себя возьмешь, а на нас, – встревает Вероник. – Поделим пополам?

– Вероник, мы же не в ресторане!

– Брось, ты отлично поняла, о чем я. Сама сказала, что это и мои похороны тоже, и ты права, так что я хочу заплатить свою долю.

Агент переводит ошеломленный взгляд с нее на меня. Он привык иметь дело со слезами, драмами, скорбью, а перебранки из-за счета ему в новинку.

– Прошу прощения, дамы, я правильно понял, что вы хотите оплатить похороны близкой, но незнакомой подруги?

– Ну да, а разве нельзя? Она была бездомной, мы подружились незадолго до ее смерти, документов при ней не было, и чем хоронить за счет города в Тиэ, мы лучше с подругой возьмем на себя эти траты, – говорю я, взглядом призывая его к молчанию. – Мы бы хотели заказать кремацию на Пер-Лашез.

– Я присмотрела тут красивую урну, ей бы понравилась, – предлагает Вероник; ей приятно внести свою эстетическую лепту.

В общем, выступив в духе Пата и Паташона и решив финансовый вопрос, мы покинули похоронное агентство. Я не ожидала, что Вероник так близко к сердцу примет эти похороны. Договорились встретиться через двое суток в крематории Пер-Лашез для короткой скорбной церемонии прощания, расцеловались, и я поехала домой. Можно передохнуть наконец-то. Но недолго, всего два часа: у меня же свидание с Эриком.

Долго стою под теплым душем. Мне нужно расслабиться, последние часы были чересчур насыщенными. Хорошенько намыливаю себя целиком, даже между пальцами ног. Пусть все тело благоухает. Я радостно предвкушаю встречу, хоть и немного боюсь: о чем нам беседовать? Нельзя же всякий раз исполнять номер «без трусов». Надеваю купленное по случаю красивое белье; не знаю, сколько я уже денег спустила, подведу баланс потом, когда вся эта канитель закончится. Он позвал меня в шикарный лаунж-бар отеля «Кост», прямо созданный для свиданий, однако меня пугают такие места, где за каждым столом – по звезде или топ-модели, где официантки элегантнее меня. И, главное, моложе. Фон, мягко говоря, для меня невыигрышный. Я женщина в стиле «Фланч» [4] «Фланч» – французская сеть ресторанов с системой самообслуживания. .

Стараюсь подбодрить себя, вспоминая его жаркие губы, приникшие к моим, прикосновение его твердого пениса… Я снова изголодалась по нему. Выйдя из душа, вижу на телефоне смс от Эрика.