Майкл Шейбон - Потрясающие приключения Кавалера & Клея

– Я серьезно.

– Интересно почему.

– Потому что, – сказал Джо, – у меня нет выбора.

– Хо-хо.

– Я нуждаюсь в деньгах, – сказал Джо и затем на пробу добавил: – Черт его дери.

– Деньги. – Слово подействовало на Сэмми оздоровительно и вывело его из оцепенения. – Да. Так. Первым делом нам нужна конюшня.

– Конюшня?

– Арсенал. Люди.

– Художники.

– Давай пока назовем их «люди»?

– И ты знаешь, где найти несколько?

Сэмми на миг задумался.

– Пожалуй, знаю, – сказал он. – Пошли.

И они зашагали – по прикидкам Джо, видимо, к западу. На ходу Сэмми тут же погрузился в раздумья. Джо тщился вообразить ход его мысли, но подробности задачи оставались неясны, и спустя некоторое время Джо бросил и постарался просто шагать с кузеном вровень. Ходил Сэмми неторопливо и переваливаясь – нелегко сдерживать шаг и не обгонять. Вокруг все гудело – поначалу Джо решил, что это гудит кровь у него в ушах, но потом сообразил, что так звучит сама Двадцать пятая улица: сотня швейных машинок наверху в потогонке, вытяжки на задах складов, глубинное качение поездов под черной уличной плоскостью. Джо плюнул, бросил думать как кузен, доверять ему, верить в него и просто шагал к Гудзону, и голова его тоже гудела в ошеломлении от новизны изгнания.

– Кто он? – в конце концов изрек Сэмми, когда они пересекали широкую улицу, чья табличка – верилось почему-то с трудом – оповещала, что это Шестая авеню. Шестая авеню! Река Гудзон!

– Кто он, – повторил Джо.

– Кто он и чем занимается?

– Летает.

Сэмми потряс головой:

– Летает Супермен.

– Поэтому наш не летает?

– Я просто думаю, я бы…

– Чтобы оригинально.

– Если получится. Обойдемся хотя бы без полетов. Никаких полетов, никакой силы сотни человек, никакой пуленепробиваемой кожи.

– Так и быть, – сказал Джо. Гудение чуточку стихло. – А некоторые другие, они делают что?

– Ну, Бэтмен…

– Он летает, как летучая мышь.

– Нет, он не летает.

– Но он слепой.

– Не, он только одевается под летучую мышь. Никаких мышиных черт. Он дерется.

– Скучно.

– Вообще-то, жуть. Тебе понравится.

– Может быть, другое животное.

– Э-э… ну, например. Ладно. Ястреб. Человек-Ястреб.

– Ястреб, да, так и быть. Но он должен летать.

– Да, и впрямь. Птиц вычеркиваем. Ну, э-э… Лис. Акула.

– Плавает.

– Может, и плавает. Нет, погоди, я знаю одного парня, работает у Чеслера, – так он говорил, про плавучего мужика они уже делают. Для «Таймли».

– Лев?

– Лев. Лев. Человек-Лев.

– Может быть очень сильным. Ревет очень громко.

– У него суперрев.

– Вселяет страх.

– Бьет посуду.

– Плохие парни становятся глухие.

Оба засмеялись. Джо перестал смеяться.

– Я думаю, надо быть серьезными, – сказал он.

– И впрямь, – ответил Сэмми. – Лев – ну, не знаю. Львы ленивые. Может, Тигр. Человек-Тигр. Нет, не пойдет. Тигры – убийцы. Бл-лин. Так, ладно.

И они принялись перебирать царство животных, предпочтение отдавая, естественно, хищникам: Человек-Кот, Человек-Волк, Филин, Пантера, Черный Медведь. Обсудили приматов: Мартышка, Человек-Горилла, Гиббон, просто Обезьяна, Мандрил, который ослепляет недругов разноцветным чудо-задом.

– Будь серьезный, – снова укорил Джо.

– Извини, извини. Слушай, ну их, этих зверей. Все будут думать про зверей. Зуб даю, через два месяца, когда наш чувак появится в киосках, тут уже народится целый зоопарк других чуваков. Птицы. Жуки. Подводники. И вот спорим, минимум пятеро будут ужас какие сильные, неуязвимые и летучие.

– Если он как скорость света, – предложил Джо.

– Да, скорость – это полезно.

– Или если он умеет поджигать. Если он умеет… о, слушай! Если он умеет… ну, это. Огнем стрелять, глазами!

– У него глазные яблоки расплавятся.

– Тогда руками. Или, да, он сам превращается в огонь!

– И это тоже делает «Таймли». У них есть огненный чувак и водяной.

– Он превращается в лед . И вокруг себя делает лед.

– Толченый или кубиками?

– Нехорошо?

Сэмми покачал головой.

– Лед, – сказал он. – Про лед особо ничего не напридумываешь.

– Он превращается в электричество? – не отступал Джо. – Он превращается в кислоту?

– Он превращается в подливу. Он превращается в великанскую шляпу. Так, стой. Стой. Остановись, всё.

Они остановились посреди тротуара между Шестой и Седьмой авеню, и Сэма Клея посетило дивное виденье – впоследствии он считал, что в этот миг бесспорно прикоснулся к прозрачному баксо-зеленому подолу Ангела Нью-Йорка, что при жизни к нему снизойдет.

– Вопрос не в этом, – произнес Сэмми. – Не в том, кот он, или паук, или, блин, росомаха, большой он или микроскопический, стреляет огнем, или льдом, или лучами смерти, или «Ват – шестьдесят девять», превращается в огонь, воду, камень или каучук. Он может быть марсианином, или призраком, или богом, демоном, волшебником, или монстром. Понимаешь? Это все не важно , потому что, видишь ли, вот прямо сейчас, в эту самую минуту, поезд разгоняется, я тебе говорю. Каждый нью-йоркский дохляк, вроде меня, который верит, что на альфе Центавра есть жизнь, которого лупили до соплей в школе, который чует деньги, вот прямо сейчас запрыгивает на этот поезд, ходит по городу с карандашом в кармане рубахи и твердит: «Он как сокол, нет, он как торнадо, нет, он как скотч, черт его дери, терьер». Понял?

– Понял.

– И что бы мы ни выдумали, как бы мы его ни нарядили, где-то уже есть, или завтра появится, или за полторы недели будет списан с нашего другой персонаж с такой же фишкой, в сапогах такого же фасона и такой же закорючкой на груди.

Джо терпеливо дожидался сути этой рацеи, но Сэмми, кажется, потерял нить. Джо проследил за его взглядом, но увидел только пару британских, наверное, моряков дальше по тротуару – они прикуривали от одной спички, прикрывая ее ладонями.

– Следовательно… – сказал Сэмми. – Следовательно…

– Следовательно, вопрос не в этом, – подсказал Джо.

– Я о том и говорю.

– Продолжай.

Они зашагали дальше.

– Вопрос не в том как. Вопрос не в том что, – сказал Сэмми.

– Вопрос в том почему.

– Вопрос в том почему .

– Почему, – повторил Джо.

– Почему он это делает?

– Что делает?

– Переодевается в мартышку, или в кубик льда, или в банку, едрен батон, кукурузы.

– Чтобы сражать преступность, нет?

– Ну да – сражаться с преступностью. Бороться со злом. Но они все только тем и заняты. На большее не способны. Они же… как бы это… так поступать правильно, и они поступают так. Что тут интересного?

– Я понял.

– Только Бэтмен, понимаешь… вот, точно, хороший пример. Потому Бэтмен и удачный, и совсем не скучный, хотя он просто мужик, который переодевается в летучую мышь и кого-то лупцует.