Эрик-Эмманюэль Шмитт - Месть и прощение (сборник)

Часто она одергивала себя: «Моисетта, успокойся! С другим ты бы точно так же скучала, только у него не было бы возможности так тебя баловать». Взвесив все, она утверждалась в прежнем решении, вновь повторяя, что во всем есть свои приятные и неприятные моменты и что усилие сулит награду. Замужество обеспечивало ей немалые радости: деньги, социальное положение, что с лихвой окупало труды в интимной сфере. Вдали от посторонних взглядов она выполняла супружеские обязанности как наемный работник, подписавший контракт. «Уф! Никто не знает, что я себя принуждаю!» Постельные утехи с мужем настолько истощали ее, что у нее не возникало даже мысли об адюльтере. Принимая ласки супруга, она отбрасывала сдержанность и отдавалась ему, улыбаясь, краснея от усилий, симулируя, издавая стоны. Она умело прибегала к соответствующим движениям, чтобы он быстро достиг оргазма и считал себя гигантом. Быстро покончив с любовной схваткой, она, довольная передышкой, не помышляла о продолжении – ни с мужем, ни с кем другим. Сексуальная фрустрация превратила ее в вернейшую из жен.

Сестрам стукнуло тридцать, но ни у той ни у другой не было детей.

Для Лили такая возможность была исключена, пока Поль заканчивал учебу, а сама она вращалась среди крупнейших международных специалистов по налогам, к ней стекались важные, сулящие немалую прибыль контракты. Супруги вкушали плоды прежних суровых лет, лишения сменились процветанием. У них была просторная квартира в районе Прескиль [3], в самом центре Лиона, они много работали, но вознаграждали себя поездками по миру, которых прежде не могли себе позволить, проводили вечера в изысканных ресторанах, в конце недели отправлялись покататься на горных лыжах или поплавать на Средиземное море.

Наконец настал момент, когда Лили прекратила принимать противозачаточные таблетки.

Моисетта, не сговариваясь с сестрой, сделала то же самое, чувствуя, что рождение детей укрепит ее брак.

Когда сестры признались друг другу, то разразились смехом. Вернув тесную связь прежних лет, они регулярно обменивались сведениями о том, что происходит у каждой в чреве.

Увы, их попытки не увенчались успехом. Поскольку друзья уверяли, что после нескольких лет применения контрацепции матке требуется время, чтобы вновь обрести прежние способности, они решили подождать. Любопытно, что их сближение также сопровождалось и изменениями в общественном положении. Лили и Поль процветали, а Моисетта и Ксавье становились беднее. Снижение котировок на фондовой бирже, несвоевременные продажи, подвергшиеся санкциям сделки подточили состояние семейства Форе, вынудив уменьшить суммы, которые выделялись пятерым детям. Ксавье, вместо того чтобы изменить свой образ жизни, напротив, увеличил расходы и в итоге был вынужден взять кредиты. Его долг достиг такого размера, что он принялся экономить на подарках для Моисетты, одежде и развлечениях. Та почувствовала себя оскорбленной, потому что ее привязанность к супругу зиждилась именно на финансовом благополучии.

Ликующая Лили однажды утром объявила Полю, что она беременна. Через час она сообщила об этом по телефону Моисетте, которая симулировала радость, однако почувствовала себя задетой. Теперь та, что была старше на тридцать минут, опять вырвалась вперед! Инфернальный цикл возобновился.

Несмотря на ярость, Моисетта восприняла новость с облегчением: ведь если сестра, ее идеальный близнец, беременна, она тоже в состоянии забеременеть!

Стало быть, физиологически проблема не в ней, а в Ксавье.

Через неделю она наставила мужу рога с шофером. Тому было тридцать, как и ей, хорош собой, как и она, к тому же женат, так что она могла быть спокойна, что он не привяжется к ней, – словом, измена была честной, то есть чисто сексуальной, без примеси сантиментов. Было ли это ошибкой? Нет, она просто исполнила свой долг: обеспечить семейству Форе продолжение рода. Моисетта так уверилась в этом, что едва не залилась краской смущения, ощутив трепет наслаждения в крепких объятиях мускулистого любовника.

Через три месяца у Лили случился выкидыш.

Эта новость успокоила Моисетту, она отдалилась от сестры. Шофер сделал свое дело, и теперь она время от времени делила ложе с супругом. «Во-первых, он должен верить, что ребенок от него. Тогда, может, он и впрямь будет от него…» Чем дальше она заходила, тем больше уверялась, что действует совершенно правильно.

Лили, пережив свою драму при поддержке Поля, отправилась к специалистам. Профессор Норпуа обследовал супружескую пару, провел тесты, проверил результаты, а затем сообщил, что детей у них не будет, потому что Лили не сможет выносить ребенка положенный срок.

Лили и Пол были сильно опечалены, ведь до сих пор жизнь улыбалась им, затем они поняли, что это испытание сблизило их. Как плющ, навечно обвивший Тристана и Изольду в могиле, бесплодие связало их знаком судьбы, став обязательством никогда не разлучаться. Природа в своей мудрости даровала им возможность встретиться и полюбить друг друга.

Тем не менее Лили неотступно преследовала одна мысль: надо предупредить сестру, ведь ее ждет та же участь. Лили опасалась этого момента признания; понимая, как это болезненно, она хотела, чтобы сестре удалось избежать этого.

Выждав несколько месяцев, она отправилась к сестре.

Моисетта, не особо переживая, тем временем отправила в отставку шофера, который оказался не более плодовитым, чем Ксавье, и вступила в связь со своим массажистом, сорокалетним женатым мужчиной, у которого уже было четверо своих детей. Не посвящая Лили в эти пертурбации, она принялась разливать чай.

– Ты пробовала белый чай? Ксавье заказывает его в Токио, стоит целое состояние. Щепотка – по цене черной икры. Попробуй, тебе понравится.

Для демонстрации превосходства над Лили в ее распоряжении остались лишь такие мелочи. Она цеплялась за подобные пустяки, как цепляется за обломок мачты человек с тонущего корабля.

– Моисетта, я предпочла бы никогда не говорить об этом, но, видно, придется.

По срывающемуся голосу Лили, нервному трепету ноздрей, посиневшим губам Моисетта определила, что сестре мучительно больно. Она уселась, приготовившись внимательно слушать, в надежде, что Лили сейчас поведает о каком-то своем, сладостном для Моисетты, несчастье. Поль собирается ее бросить? У него есть любовница? Скандал разрушил репутацию его адвокатской конторы? Она заранее злорадствовала…

– Да?..

Лили попыталась собраться с духом, но, так и не обретя опоры, сказала, склонившись к сестре:

– Я бесплодна.

Моисетта, глядя на свое зеркальное отражение, тотчас почувствовала важность этих слов. Тем не менее, чтобы выиграть несколько секунд, она сделала паузу, притворяясь, что не поняла: