Расселл Хелен - Хюгге, или Уютное счастье по-датски. Как я целый год баловала себя «улитками», ужинала при свечах и читала на подоконнике

– Ты уверен, что их можно есть?

– Да, если створки плотно закрыты и раскроются, когда мы будем их варить. Такие мидии обычно съедобны.

– Обычно ?

Лего-Мен кивнул, не отвлекаясь от дела:

– Я все выяснил в Google. Шансы на диарею, рвоту, паралич или смерть очень малы…

– Отлично…

– Случаи неврологического отравления крайне редки.

– Превосходно…

Лего-Мен когда-то встречался с врачихой, и иногда мне кажется, что его легкомысленное отношение к болезням связано с его тайным убеждением, будто это он прошел семигодичное обучение в медицинском институте.

– А кроме того, – он кивнул на очищенные с помощью кухонной мочалки раковины, – в магазине за них пришлось бы выложить кучу денег.

Через полчаса мы дружно ужинали. Я ела сэндвич с сыром и помидором на ржаном хлебе, а перед моим охотником-собирателем стоял котелок с мидиями, от которого шел восхитительный аромат соуса из белого вина с луком-шалотом и домашней петрушкой. Бен, Бо и Трин гордились бы моим мужем.

– Ну и каков же вердикт? – спросила я, когда Лего-Мен отведал свои первые честно добытые морепродукты.

Муж задумался, драматически зажмурился, смакуя, а потом убежденно ответил:

– Идеально!

– Ну и хорошо, – улыбнулась я.

Удивительно, но всего шесть месяцев назад мы и представить себе не могли, что превратимся в настоящих датчан. А уж в Лондоне такое вообще показалось бы фантастикой!

– Счастлив? – спросила я.

Лего-Мен с подозрением взглянул на меня.

– Ты спрашиваешь, потому что тебе действительно интересно, или я для тебя – всего лишь объект исследования?

– И то и другое.

– Тогда ладно. – Муж обвел взглядом пространство вокруг, наслаждаясь собственноручно отделанным домом, видом на море, верной, хотя и довольно грязной собакой, и миской добытых им мидий. – Я бы сказал, «девять» из десяти.

Он протянул руку, измазанную соусом и мидиями, и накрыл мою ладонь своей. Нам стало очень тепло и уютно.

Что я узнала в этом месяце:

1. Жители Копенгагена едят самую вкусную еду.

2. …И наслаждаются всеми достижениями культуры…

3. …И магазинами светильников.

4. Я живу в кулинарной черной дыре, где можно спастись только с помощью самостоятельно добытых морепродуктов и булочек (теперь я буду лакомиться ими лишь дважды в неделю ☹).

5. Если продукты быстро портятся, это ХОРОШО, – значит, они свежие.

6. Датская жизнь делает Лего-Мена счастливым.

7. И возможно, я тоже начинаю привыкать к этому месту.

После того как Лего-Мен собственноручно добыл пропитание и узнал, что традиционная сезонная нордическая кухня – одна из самых здоровых в мире, мы прониклись еще большей симпатией к датской жизни. Время стремительно приближалось к зиме. Утренняя тошнота отступила, поэтому я ощутила прилив энергии и в целом чувствовала себя на удивление хорошо.

Теперь мне пришлось оставить занятия в спортивном зале, к чему привыкла в Лондоне, зато дольше находилась на свежем воздухе. Комплекс доступных мне физических упражнений изменился: я гуляла с собакой или каталась на велосипеде – для такого времяпрепровождения не требовалось надевать обтягивающий спортивный костюм. Обыкновенно ужинали дома (благодаря весьма скромному выбору ресторанов в нашей части Ютландии – спасибо Трин за консультацию), поэтому наше питание стало более здоровым.

Когда Лего-Мен отправлялся на работу, я оставалась дома с собакой, сосредоточившись на задании редакции, которое нужно было выполнить в срок. Мне посоветовали до родов воздержаться от перелетов, а это означало, что теперь долго не увижу родных и друзей, если только они сами не приедут к нам. А еще из этого вытекало, что мне придется пропустить свадьбу двоюродной сестры и несколько юбилеев. Кроме того, решение о том, где пройдут роды, больше от нас не зависело: мы должны до конца января оставаться в Дании и определиться, хотим ли второй год жить по-датски.

Поскольку мне предстояло пройти ряд обследований, связанных с беременностью, у меня появилась возможность продолжить свои изыскания и лучше познакомиться с системой датского здравоохранения. Знакомство началось с посещения акушерки в Большом Городе.

– Ваша дамская «пещерка» выглядит очень хорошо, – сказала мне крупная женщина со светлыми волосами, собранными в конский хвост. У нее были крупные полные руки – такими руками удобно принимать по двенадцать близнецов в час.

– Моя дамская пещерка ? – Я судорожно вспоминала уроки биологии, но готова поклясться, что никогда не слышала подобного выражения. Акушерка указала на мой живот, полагая, что это все объясняет. – А, моя матка ?

– Ну да… – акушерка нахмурилась, продолжая обследование.

Я лежала на деревянном топчане, а акушерка, намазав мой живот холодным гелем, исследовала состояние плода. Мой датский лексикон все еще был весьма ограничен (несмотря на несколько месяцев занятий), к тому же, акушерка неважно говорила по-английски и не могла припомнить перевод гинекологических терминов, тем не менее нам удалось добраться до истины.

– А как вы называете «материнский кекс»? Ну, такую большую штуку, которая питает плод…

– Плаценту ? – уточнила я.

Акушерка кивнула.

– Вот-вот… Она выглядит просто прекрасно.

Вообще-то я никогда не задумывалась над тем, как выглядят мои внутренние органы, но испытала удовлетворение, узнав, что они в приличном состоянии. Однако меня обескуражило, что внутренности оцениваются по аналогии с другими женскими формами. А вдруг у меня окажутся жирные почки? Или морщинистый мозг? О, погоди-ка… Я твердо решила по возвращении домой посмотреть в Google, как должны выглядеть нормальные матка и плацента. Тут акушерка отложила инструменты и обратилась ко мне:

– А что насчет секса?

Я растерялась.

– А что насчет секса?.. Мы не должны этим заниматься? Или мы должны заниматься больше?

– Я имею в виду, вы хотите знать пол ребенка?

Вот оно что!

– А вы можете сказать? Я имею в виду, если вы что-то видите, то, конечно, скажите, но если это трудно, то не надо беспокоиться…

Для меня как человека, который чуть ли не ежедневно испытывает трудности, принимая решение о том, что приготовить на обед, выбор оказался просто непосильный. Акушерка озадачила меня еще больше:

– Х-м-м-м… Половые губы или мошонка… мошонка или половые губы?.. – бормотала она, поворачивая экран ко мне.

Я увидела черно-белое нечеткое изображение, напоминающее комок из папье-маше.

– Что вы думаете? – спросила акушерка. Я представления не имела, что нужно думать, и тогда она ответила за нас обеих:

– Думаю, это… мошонка .