Лайза Дженова - Семья О’Брайен

– Узнала бы результаты и переехала с Феликсом.

– А если у меня положительная проба?

– Переехала бы с Феликсом и положительной пробой.

Кейти пораженно хлопает глазами. Меган даже на секунду не задумалась.

– Да, но разве это с моей стороны не будет нечестно: продолжать отношения, зная, что у меня будет БХ?

– Господи, да не будь ты такой мученицей.

– Я не мученица, – отвечает Кейти, и голос ее взвизгивает, как рыдающая скрипка. – Я просто не знаю, смогу ли, зная обо всем, нагрузить его таким будущим.

– А с чего это ты взялась выбирать ему будущее?

С того, что… С того… Кейти думает, но не может закончить это предложение, чтобы не почувствовать себя испорченной мерзавкой или полной дурой. Какое-то время они сидят в молчании.

– Как, по-твоему, дела у Джей Джея? – спрашивает Кейти.

– По-моему, в порядке.

– Ты за ним пока ничего не замечаешь?

– Нет, а ты?

– Нет.

– А за мной? – спрашивает Меган.

– Ничего. У тебя все хорошо.

– Честное слово?

– Да.

– Спасибо. Я что-то волнуюсь за Пата. Не знаю, у него такие глаза… Все время бегают.

– Он просто такой.

Но Кейти думала о том же. Каждый раз, как ей кажется, что она что-то замечает, она отметает эту мысль. Не может быть. Но есть. Меган тоже это видит. У Патрика уже могут проявляться симптомы. Да твою же мать.

– Он сказал Эшли, что у нас в семье БХ? – спрашивает Кейти.

– Не знаю.

– Думаешь, он в конце концов на ней женится?

– Ни за что, – отвечает Меган, колупая засохшую кожицу на большом пальце ноги. – И наверное, это к лучшему.

– Да, – говорит Кейти, соглашаясь с обоими положениями.

Она любит брата, но, даже если оставить в стороне возможность БХ, Патрик, прямо скажем, не похож на того, из кого получится муж мечты.

– А я? Ты у меня что-нибудь замечаешь?

– Нет, – отвечает Меган.

Потом смотрит на ноги Кейти, ее руки и глаза.

– У тебя все хорошо.

– Каждый раз, как я не могу устоять в нужной позе на занятии, я думаю: это оно? Значит, оно у меня есть?

– Да, БХ здорово выносит мозг. Раньше, если я падала с пуантов или лажала со счетом на восемь, или что-то такое, я думала: вот черт – и злилась на себя пару секунд. А потом думала: да ладно, бывает. А теперь, если я ошибаюсь, у меня на секунду наступает тихая паника, от которой сердце останавливается. Правда, ощущение такое, словно у меня сердечный приступ.

– У меня такая паника неделями, – говорит Кейти.

– Тебе надо от нее избавляться, а то с ума сойдешь. Я решила, что, пока получается, не дам БХ украсть мое время без симптомов. Не знаю, когда эта штука шарахнет, но я не собираюсь жить, словно она у меня есть, пока она не дает о себе знать.

Кейти кивает. Ты или здесь и сейчас, или нигде.

– Я подумала еще: большинство профессиональных танцовщиц заканчивают выступать и ездить с гастролями годам к тридцати пяти. Так почему бы мне не сделать полноценную карьеру в балете, пока не проявится БХ.

Кейти кивает.

– Правда.

– Вот поэтому я и переезжаю осенью в Лондон.

– Что?

– Я прошла отбор в труппу Мэтью Бурна, когда они приезжали в Бостон. И меня приняли.

– Так ты едешь в Лондон? – спрашивает Кейти, не в силах поверить.

– Я еду в Лондон!

Вот, пожалуйста: Кейти изводилась, думая, ехать или не ехать с Феликсом в Орегон, чувствовала себя виноватой, боялась и тряслась из-за отъезда из Чарлстауна и расставания с семьей, с зоной комфорта, а Меган без всяких трагедий просто – бум, и решила переехать в другую страну.

– Поверить не могу, что ты уезжаешь в Лондон.

– Знаю. Я психую страшно. Труппа называется «Новые горизонты», и они потрясающие. У Мэтью более современная хореография, острая, мне так нравится, как он рассказывает историю, как сочетает актерское мастерство и танец. Ты обязательно должна посмотреть «Эдвард Руки-ножницы». Просто с ума сойти. Они ездят по всей Англии. В прошлом году были еще в Париже и в Москве.

– Черт, Меган. Звучит просто обалденно. Сколько ты там пробудешь?

– Не знаю. Года три минимум.

Кейти смотрит на сестру и не видит ни тени вины или сомнения. Конечно, Меган надо ехать. Так почему Кейти считает, что должна остаться?

– Думаешь, мама с папой расстроятся, что ты уезжаешь?

– Нет. Они уже знают. Папа принял все отлично, а мама старается. Ты же знаешь, как она волнуется. И поэтому мне надо тебе кое-что сказать, – говорит Меган, и в ее голосе слышно что-то важное и нехорошее.

– Что? – спрашивает Кейти, собравшись.

– Я на лето перееду к Джей Джею и Колин, без оплаты, чтобы накопить денег для Лондона – и буду взамен помогать с ребенком.

– Ладно, – говорит Кейти с облегчением.

Не так все серьезно.

– И мне очень жаль, что именно я тебе об этом говорю, но поедешь ты в Портленд или нет, ты тоже съезжаешь.

– Что?

– Маме и папе надо по-настоящему сдать нашу квартиру. Сейчас плата за жилье с тремя спальнями раза в четыре выше, чем то, что платим мы, а им нужны деньги.

Черт. Это очень серьезно.

– И когда мне собирались об этом сказать?

– Все решилось дня два назад, после того как я им сказала про Лондон. Мама боялась тебе говорить. Она переживает, что папа превратил нашу бывшую комнату в столовую, и они тебя выкидывают, а тебе некуда идти. Я сказала, что, скорее всего, переедешь к Феликсу, но она меня как будто не услышала.

– Да, она меня теперь практически вынуждает жить в грехе.

– Вот именно.

– Вроде как мне само мироздание велит ехать в Портленд.

– Ага.

Кейти внезапно нестерпимо хочется сойти с веранды. Она больше не может сидеть на месте.

– Хочешь, пробежимся? – спрашивает она.

– Я? Нет, разве что за нами кто-то погонится.

– Пройдемся? Мне нужно подвигаться.

– Нет, ты иди. А мне перед вечером надо поспать.

Меган сегодня танцует «Даму с камелиями». Она докуривает и гасит сигарету о ступеньку.

– Маме не говори. Увидимся вечером?

– Ага.

– Приведешь Феликса?

– Да.

– Отлично. А утром йога, да?

– Да.

– Хорошо, увидимся. Люблю тебя.

– И я тебя.

Когда Кейти обнимает сестру, в ее голове вспыхивает воспоминание. Воскресная утренняя месса, проповедь, Кейти лет десять. Отец Майкл рассказывает о больной девочке в больнице. Ей нужно переливание крови, без него она умрет. Ее младший брат, единственный член семьи с той же группой крови, вызывается отдать свою кровь, чтобы ее спасти. Когда медсестра заканчивает брать у него кровь, он спрашивает: «И когда я теперь умру?» Он, конечно, все понял неправильно, он не умрет, но он думал, что, отдав кровь, умрет вместо сестры.

Прекрасная, вдохновляющая притча, но Кейти ее ненавидела, она многие годы ее преследовала. «Я бы НИКОГДА такого не сделала ни для братьев, ни для Меган». Ей было физически плохо каждый раз, когда она думала о том мальчике, ее переполняли вина и стыд. У нее, наверное, сердце размером с изюмину. Будь она хорошим человеком, она бы больше была похожа на того мальчика. Она, наверное, злая. Ей было слишком стыдно, чтобы признаться в этих мыслях священнику. Она не заслуживает отпущения этого греха. Ей придется отправиться в ад.