Фрэнк Абигнейл - Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений

Моя мошенническая схема подходила идеально. Авиакомпании, мотели и отели сами напрашивались на это.

Переночевал я в мотеле, которым пользовался летный состав нескольких авиакомпаний, при выписке утром нагрел заведение липовым чеком на 100 долларов и тут же по эстафете перенесся в Сан-Франциско. Этой технологической процедуры с некоторыми вариациями я придерживался в течение следующих двух лет. Modus operandi [16], как назвали это копы.

Моя мошенническая схема подходила идеально. Авиакомпании, мотели и отели сами напрашивались на это. Конечно, заключая соглашения как можно с большим числом авиакомпаний по размещению их транзитных экипажей, отели и мотели вокруг метрополисов и международных аэропортов считали это просто хорошим бизнесом. Это гарантировало гостиницам по крайней мере минимальное заселение, и многие операторы, несомненно, считали, что присутствие пилотов и стюардесс привлечет других приезжих, ищущих место для постоя. Авиакомпании считали такие соглашения приемлемыми, потому что те гарантировали перевозчику места для ночлега летного состава даже во время съездов, карнавалов и прочих праздничных мероприятий, когда любой номер в цене. Из многочисленных бесед на эту тему я знал, что летному составу этот план нравился, поскольку счета за кров и стол выставляли непосредственно авиакомпаниям, что упрощало ведение финансовой отчетности по командировочным расходам.

Эстафетное соглашение между авиакомпаниями всего мира также было системой, основанной на лучших бизнес-практиках. Это была не просто любезность. Это обеспечивало максимальную мобильность первых и вторых пилотов в экстренных ситуациях и при неотложной необходимости.

Однако надзор, аудит и прочие контрольные процедуры, касающиеся соглашений, да и сами соглашения – по крайней мере, в тот период, – были явно небрежными, а то и вовсе отсутствовали. Вполне понятно, что обеспечение безопасности аэропортов в то время было минимальным. Террористические акты в терминалах и угоны самолетов в моду еще не вошли. Аэропорты, по сути являясь небольшими самодостаточными городками, имели низкий уровень преступности, и самой распространенной проблемой было воровство.

Очевидно, никто и никогда, не считая самых крайних обстоятельств, не поднимал розовых «откидных» форм и не проверял добросовестность пилотов. Эстафетный формуляр состоял из оригинала и двух копий. Я получал оригинал в качестве посадочного талона и отдавал его стюардессе, распоряжавшейся посадкой. Я знал, что клерк эксплуатационного отдела всегда звонит на вышку FAA, чтобы проинформировать, что такой-то рейс берет на откидное пассажира, но понятия не имел, что копию розового листка отсылают FAA. Третий экземпляр, предположительно, хранился в эксплуатационных архивах конкретной авиакомпании. Служащий авиакомпании, делавший полиции заявление по поводу моих эскапад, предложил объяснение, казавшееся ему вполне логичным: «Да кто же мог подумать, что человек в форме пилота, с нужными документами и явно знакомый с процедурой эстафеты, окажется самозванцем, черт возьми!»

Но я всегда подозревал, что большинство заполненных мной эстафетных листков оказываются в мусорной корзине – и оригинал, и обе копии.

Имелись и другие факторы, склонявшие чашу весов в мою пользу. Поначалу я играл по-мелкому: ограничивался обналичиванием стодолларовых чеков в мотелях, отелях и у стоек авиакомпаний, и не так уж редко мне приходилось слышать, что в кассе найдется разве что долларов 50 или 75. На путешествие каждого из моих никудышных чеков по клиринговым путям в Нью-Йорк всегда уходило несколько дней, а когда чек возвращался со штампом «Недостаток средств», мой след уже давно успевал простыть. Тот факт, что я располагал легитимным (по крайней мере, с виду) счетом, тоже способствовал успеху. Банк не возвращал мои чеки с вердиктами «ничтожен», «жульничество» или «фальшивка». Он просто присылал их обратно с пометкой «Недостаток средств для покрытия».

Авиакомпании и гостиницы проворачивают с помощью чеков огромную часть бизнеса. Большинство чеков, возвращаемых из-за недостатка средств, – вовсе не попытки мошенничества. Обычно это запущенные случаи денежных затруднений со стороны субъектов, рассчитавшихся чеками. Как правило, подобных субъектов разыскивают, и чеки их становятся действительными. Во многих случаях, связанных с выданными мной чеками, те сперва откладывали для инкассации, прежде чем предпринять попытки разыскать меня через «Пан-Ам». Уверен, что во многих других случаях пострадавшие от моей руки бизнесы просто списывали потерю в убытки и больше не парились из-за этого.

Те же, кто парился, передавали дело местной полиции, что опять-таки содействовало и способствовало мне. Даже в метрополисах очень немногие полицейские департаменты, а то и вовсе никакие, располагают адекватно укомплектованными отделами по работе с палеными чеками или подразделениями по борьбе с мошенничеством.

И ни один детектив в любых органах правопорядка не обременен делами так, как офицер, занятый расследованием чековых мошенничеств. Аферы с жульническими чеками – самое распространенное преступление, а профессиональный кидала – коварнейший из преступников, повязать которого труднее всего. Это справедливо сегодня и было справедливо тогда, и никоим образом не бросает тень на способности или решимость занятых этим офицеров. Процент их успехов восхитителен, учитывая количество жалоб, с которыми им приходится иметь дело ежедневно. Подобные полицейские обычно работают по приоритетам. Скажем, команда детективов занимается делом о подделке зарплатных чеков, обходящихся местным торговцам в 10 тысяч долларов еженедельно и, очевидно, созданных преступной группой. На ней также висит заявление ювелира, потерявшего 3 тысячи долларов из-за кидалы. И от банкира, чей банк обналичил фальшивый банковский чек на 7500 долларов. Плюс пара дюжин дел, связанных с местными фальшивомонетчиками. И вдруг поступает заявление от менеджера мотеля, утверждающего, что он потерял 100 долларов из-за мошенника, выдающего себя за пилота гражданской авиации. Произошло это правонарушение две недели назад.

И что же сделают детективы? Прибегнут к стандартной процедуре, вот что. Установят, что нью-йоркский адрес злоумышленника – фикция. Выяснят, что в «Пан-Ам» такой пилот не числится. Может, зайдут настолько далеко, что раскопают, как самозванец раскрутил одну авиакомпанию на бесплатный полет в Чикаго, Детройт, Филадельфию, Лос-Анджелес или какой-либо иной отдаленный пункт назначения. Отправят депешу в соответствующий город по полицейскому телетайпу и отложат заявление в долгий ящик для будущих справок, вот что они сделают. Они сделали все, что могли. А я, как шмель, продолжал летать и собирать нектар на стороне.