Фрэнк Абигнейл - Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений

Практически все это я вытворял с помощью чисел, занимаясь статистическим наперсточничеством, причем горошину даже из кармана не доставал.

Взгляните на один из собственных персональных чеков. В верхнем правом углу есть номер, ведь верно? Наверно, только его вы и замечаете, да и то, если аккуратно ведете учет выданных и полученных средств. Как правило, вкладчики не знают даже собственного номера счета, а банковские работники, хоть в большинстве своем и способны расшифровать коды, прописанные внизу бланка, крайне редко вычитывают чек столь дотошно.

В 1960-х годах система банковской безопасности была очень расхлябанной, по меньшей мере в той степени, насколько это касалось меня. Мой опыт подсказывает, что при предъявлении персонального чека, полученного в одном банке Майами, скажем, в другой банк Майами, чуть ли не единственной мерой предосторожности кассира был взгляд в верхний правый угол. Чем больше этот номер, тем более приемлем чек. Как будто кассир(ша) рассуждает про себя: «Ах-ах-ах, чек номер 2876 – боже, этот тип пользуется услугами банка уже давненько. Значит, чек в порядке».

Переметнувшись за границу в Мексику, я располагал неправедно нажитым капиталом почти на 500 тысяч долларов.

Так что я в городе Восточного побережья, к примеру в Бостоне, открываю счет в банке Бобового штата [30]на 200 долларов, воспользовавшись именем Джейсона Паркера и адресом пансиона. Через два-три дня получаю 200 персональных чеков, последовательно пронумерованных от 1 до 200 в верхнем правом углу, с моим именем и адресом в левом и, конечно же, той цепочкой странных циферок по левому нижнему краю. Ряды чисел начинаются с цифр 01, потому что Бостон расположен в первом округе федерального резервного банка.

Самые удачливые угонщики скота на Старом Западе были экспертами по части замазывания и переделки клейма. Я же был экспертом по части замазывания и переделки чисел с помощью летрасетов и нумераторов.

Когда я заканчиваю работать с чеком номер 1, он становится чеком номер 3100, а ряды цифр над левым нижним краем начинаются с номера 12. В остальных отношения чек выглядит точь-в-точь, как и прежде.

Теперь я иду в Сберегательную ассоциацию первопоселенцев-фермеров и домовладельцев, расположенную всего в миле от банка Бобового штата.

– Хочу открыть сберегательный счет, – сообщаю приветствующему меня клерку. – Жена говорит, что мы держим слишком много денег на чековом счету.

– Хорошо, сэр, сколько именно вы хотите депонировать? – спрашивает он или она. Пусть будет «он». Банковские лохи распределены между полами поровну.

– О, пожалуй, 6500 долларов, – отвечаю я, выписывая чек на САПФиД.

Кассир берет чек и смотрит на номер в правом верхнем углу. А заодно обращает внимание, что тот выдан банком Бобового штата, и улыбается.

– Хорошо, мистер Паркер. Знаете, имеется трехдневный период, прежде чем вы сможете снять средства. Мы должны заложить время на клиринг чека, а раз чек в пределах города, трех дней вполне достаточно.

– Понимаю, – отвечаю я.

Еще бы мне не понимать! Я уже выяснил, что таков период ожидания, предписываемый системой сберегательных и кредитных учреждений для чеков внутри города.

Выждав пять дней, я наутро шестого являюсь к Первопоселенцам. Но намеренно обращаюсь к другому кассиру, протягивая ему свою сберкнижку.

– Мне нужно снять 5500 долларов, – говорю я.

Если кассир выразит недоумение по поводу изымаемой суммы, я скажу, что покупаю дом, или подсуну какое-либо иное правдоподобное объяснение. Но в частные дела вкладчиков суют нос очень немногие кассиры сберегательных и кредитных банков.

Этот оказывается не таким. Он проверяет историю счета. Счету шесть дней. Чек внутри города явно прошел клиринг. Он возвращает мне сберкнижку вместе с банковским чеком на 5500 долларов.

Я обналичиваю его в банке Бобового штата и покидаю город… прежде чем мой чек на 6500 долларов вернется из Лос-Анджелеса, куда запроторил его компьютер клирингового центра.

Вложив средства в другую камеру «Ай-Тек» и офсетный станок, я проделал тот же трюк со своими липовыми депозитными чеками «Пан-Ам». Причем наклепал разные партии для сбыта в разных регионах страны, хотя все чеки якобы должен был гасить банк «Чейз Манхэттен», Нью-Йорк.

Нью-Йорк находится во втором округе федерального резервного банка. В подлинных чеках банков Нью-Йорка серии чисел начинаются с цифр 02. Но все липовые чеки, сбытые мной на Восточном побережье или в северо-восточных или юго-восточных штатах, сперва направлялись в Сан-Франциско или Лос-Анджелес. Все липовые чеки, сбытые на юго-западе, северо-западе или вдоль Западного побережья, сперва странствовали в Филадельфию, Бостон или еще какую-нибудь точку на другом конце материка.

Мои числовые игры были идеальной системой для задержек и проволочек. Я всегда успевал отмахать в пути целую неделю, прежде чем ищейки выйдут на след. Позже я узнал, что уловку с маршрутизацией цифр я провернул первым из чековых мошенников. А копы никак не могли понять, что за чертовщина творится. Теперь-то понимают – благодаря мне.

Я проворачивал свои махинации сверхурочно и по всей стране, пока не решил, что настолько спекся, что уже не отмякну. Надо было драпать из страны. И я подумал, что могу тревожиться из-за паспорта в Мексике с таким же успехом, как в Ричмонде или Сиэтле, поскольку для визита в Мексику нужна была всего-навсего виза. Таковую я приобрел в мексиканском консульстве в Сан-Антонио, воспользовавшись именем Фрэнка Уильямса и выдав себя за пилота «Пан-Ам», после чего по эстафете отправился в Мехико на лайнере «Аэро-Мексика».

Я не стал забирать всю выручку от своей криминальной вакханалии с собой. Как собака, получившая свободный доступ к мусорному контейнеру мясного магазина и сорока акрам мягкой почвы, я закопал свою добычу по всем Соединенным Штатам, рассовав стопки наличных в банковские депозитные ячейки от побережья до побережья, от Рио-Гранде до канадской границы.

С собой в Мексику я взял тысяч пятьдесят долларов, выложив их тоненькими пачечками в подкладке чемоданов, пиджаков и кителей. Хороший таможенник выудил бы налик в мгновение ока, но через таможню-то я не проходил. На мне был мой мундир «Пан-Ам», и меня просто пропустили вместе с экипажем «Аэро-Мексика».

Я проворачивал свои махинации, пока не решил, что настолько спекся, что уже не отмякну.

В Мехико я прожил неделю. Потом встретил стюардессу «Пан-Ам», наслаждавшуюся пятидневным отпуском в Мексике, и принял ее приглашение отправиться на выходные в Акапулько. Мы уже оторвались от земли, когда она вдруг испустила стон и грязное словечко.

– Что стряслось? – удивился я подобной лексике, сорвавшейся со столь прелестных губ.