Фрэнк Абигнейл - Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений

– Я-то нет, я здесь жду суда, – чистосердечно признался я.

– Да уж, конечно, – усмехнулся он, хлопая дверью камеры. – Думаешь, такой уж ты умный, ублюдок, да? Из-за вашего брата за последний месяц турнули двоих наших парней. Мы уж научились вас распознавать.

Мне не выдали белую хлопчатобумажную робу, в которой щеголяли все остальные заключенные, позволив остаться в своем платье. Еще я заметил, что камера, куда меня поместили, была хоть и не шикарной, но весьма пригодной для жизни. Питание было хорошим, и каждый день приносили газеты Атланты, обычно вкупе с саркастическими репликами. Меня никогда не звали по имени, обзывая то «стукачом», то «нюхачом», то «007» или еще каким-нибудь оскорбительным прозвищем, обозначившим мой предполагаемый статус тюремного инспектора. Читая газеты Атланты, где за первую неделю мне дважды попались статьи об условиях в федеральных пенитенциарных учреждениях, я понял, что персонал СИЗО искренне верит, что я федеральный агент под прикрытием.

Будь это так, им было бы не о чем волноваться, а я пребывал бы в откровенном недоумении, почему огромное число влиятельных людей считает американские тюрьмы позорищем нации. Я ее счел замечательной. До стандартов зоны в Мальмё она, конечно, не дотягивала, но была куда лучше некоторых мотелей, где мне доводилось останавливаться.

Но раз уж надзиратели хотели, чтобы я был тюремным инспектором, я решил им стать. Сконтактировал с подружкой в Атланте, еще хранившей мне верность. Хотя тюремные правила излишком либерализма и не отличались, раз в неделю нам разрешалось говорить по телефону без посторонних ушей. И когда настал мой черед, я позвонил ей.

– Слушай, я знаю, что надо, чтобы выбраться отсюда, – сказал я ей. – А ты узнай, что нужно, чтобы попасть сюда, возьмешься?

Звали ее Джин Сибринг, и ей не пришлось слишком утруждаться, чтобы добиться свидания со мной. Просто назвалась моей подружкой – строго говоря, невестой, и ей разрешили меня навестить. Мы встретились за столом в одной из больших комнат для посещений. Нас разделяло стекло трехфутовой высоты с сетчатым окошком посередке, через которое мы могли говорить. Надзиратели стояли по обе стороны комнаты, но вне пределов слышимости.

– Если захотите что-нибудь ему передать, поднимите это, и мы кивнем, если это разрешается, – проинструктировал ее один из охранников.

Раз уж надзиратели хотели, чтобы я был тюремным инспектором, я решил им стать.

План я состряпал еще до прихода Джин, понимая, что это может оказаться лишь интеллектуальным экзерсисом, но решил, что попробовать стоит. Однако прежде требовалось убедить Джин помочь мне, потому что без сторонней помощи план был обречен на провал. Убедить ее оказалось нетрудно.

– Само собой, почему бы и нет? – улыбнулась она. – По-моему, будет чертовски смешно, если мы это провернем.

– Ты встречалась с агентом ФБР по имени Шон О’Райли или говорила с ним? – спросил я.

Она кивнула.

– На самом деле он дал мне свою визитную карточку, когда приходил расспрашивать о тебе.

– Отлично! – возликовал я. – По-моему, мы в деле, детка.

И понеслось. В ту неделю Джин, выдав себя за вольнонаемную журналистку, посетила Федеральное управление тюрем в Вашингтоне, округ Колумбия, добившись интервью с инспектором К. У. Данлапом, якобы по поводу мер пожарной безопасности в федеральных центрах предварительного заключения. Она обстряпала все безупречно. Впрочем, Джин была не только талантливой девушкой, но еще и роскошной, образованной и обаятельной – с такой охотно поговорит любой мужчина.

Уже уходя, она вдруг обернулась на пороге:

– Ах, да, не дадите ли мне визитную карточку, инспектор, на случай, если у меня возникнут дополнительные вопросы, чтобы позвонить?

Данлап тут же вручил ей свою карточку.

Во время следующего визита она со смехом поведала о своем успехе, по ходу рассказа подняв карточку Данлапа, и когда один из надзирателей кивнул, через барьер передала ее мне.

Ее визиты лишь укрепили уверенность тюремщиков, что я дознаватель Управления тюрем.

– Она кто, твоя секретарша или тоже тюремный инспектор? – поинтересовался один из надзирателей, возвращая меня в камеру.

– На этой девушке я собираюсь жениться, – жизнерадостно ответил я.

На той же неделе Джин посетила мини-типографию.

– Мой отец только что переехал на новую квартиру, и у него поменялся номер телефона, – поведала она печатнику. – Я хочу преподнести ему пятьсот визитных карточек в качестве подарка на новоселье. Пусть будут точь-в-точь такие же, как эта, только с новым домашним и рабочим номером телефона. – И отдала ему карточку О’Райли.

Новые телефонные номера О’Райли были номерами таксофонов, стоявших бок о бок в торговом центре Атланты.

Печатник выдал Джин заказ через три дня. Она передала мне одну из карточек при следующем визите, и мы покончили с этим делом. Джин сказала, что подрядила в помощь одного приятеля – просто на всякий случай.

– Конечно, посвящать я его не стала, просто сказала, что мы затеваем розыгрыш.

– Ладно, попробуем завтра вечером, – решил я. – Будем надеяться, что около девяти вечера эти телефоны никому не понадобятся.

Незадолго до девяти вечера на следующий день я вызвал надзирателя блока, с которым мы регулярно дружелюбно подтрунивали друг над другом.

– Слушай, Рик, тут кое-что всплыло, и мне нужно повидать дежурного лейтенанта. Вы были правы на мой счет. Я тюремный инспектор. Вот моя карточка, – и я отдал ему карточку Данлапа, где значился только его вашингтонский служебный номер. Если бы кому-нибудь вздумалось звонить в Управление тюрем, там сказали бы, что учреждение не работает.

Взглянув на карточку, Рик рассмеялся.

– Бог ты мой, мы же знали, что с тобой не все ладно, – фыркнул он. – Комбсу это понравится.

И, открыв дверь камеры, повел меня в кабинет лейтенанта Комбса.

Лейтенанта тоже порадовало, что его подозрения на мой счет оправдались, и я и вправду оказался тюремным инспектором.

– Мы вас с самого начала раскусили, – благожелательно проворчал он, поглядев на карточку Данлапа и швырнув ее на стол.

– Ну, во вторник это все равно бы всплыло, – ухмыльнулся я. – И, скажу вам, народ, волноваться вам нечего. Вы рулите чистым, крепким кораблем, такими управление любит хвастаться. Мой отчет вам понравится.

По лицу Комбса расплылось довольное выражение, и я ринулся разыгрывать свой блеф по всей программе.

– Но теперь мне надо заняться одним срочным делом. Мне необходимо связаться с этим агентом ФБР. Вы не могли бы звякнуть ему от меня? Он наверняка еще в конторе, – и я протянул сфабрикованную карточку с именем О’Райли, его должностью в ФБР и двумя туфтовыми телефонными номерами.