Салман Рушди - Два года, восемь месяцев и двадцать восемь ночей

Тоннель захлопнулся. Джимми сидел на постели, обеими руками сжимая голову.

– Что делается-то? – бормотал он. – Строят станцию железной дороги между мирами прямо тут, в метре от моей кровати. А где разрешение на стройку, а? У вас там, в гиперпространстве, про полосу отчуждения не слышали? Жаловаться буду. Я буду жаловаться. Прям ща позвоню 311.

Это говорила его паника, и Дунья терпеливо слушала. Пусть выговорится, это поможет ему справиться с ситуацией. Она ждала. Он бросился ничком на кровать, затряслись плечи. Он пытался скрыть от нее свои слезы, и она притворилась, будто ничего не замечает. Она пришла к нему сказать, что он не один, хотела познакомить его с родичами. Тихонько поместила эту информацию ему в мозг. Джинн в нем принял эти сведения, понял, узнал. Ты почувствуешь, где они, сказала она. Вы сможете помочь друг другу, когда начнется это время.

Он сел, снова сжимая голову.

– Пожалуйста, не надо мне сейчас никаких контактов, – взмолился он. – Что мне нужно, так это викодин.

Она ждала. Скоро он вновь обратится к ней. Он поднял глаза и попытался выдавить улыбку.

– Чересчур, – сказал он. – Это, что бы оно ни было… и чем бы ты ни была… и кто, как ты говоришь, я сам. Мне нужно время.

У тебя нет времени, сказала она ему. Не знаю, почему портал открылся в твоей комнате, зато я знаю, что явился тебе прошлой ночью вовсе не твой Герой Натараджа. Кто-то принял этот облик, чтобы напугать тебя или просто для забавы. Тот, с кем тебе лучше бы никогда больше не встречаться. Уходи отсюда. Забери мать в безопасное место. Она все равно не поймет, что происходит. Она не увидит спираль черного дыма, потому что она не из Дуньязат. Это у тебя по отцовской линии.

– Этот гад, – пробурчал Джимми. – Он-то и правда испарился вроде джинна. Только никаких желаний наших исполнять не стал. Раз – и растворился дымом вместе со своей пташкой-секретаршей.

– Увези мать отсюда, – повторила Дунья. – Здесь оставаться опасно – обоим вам.

– Вааау! – протянул Джимми Капур. – Худший. Хэллоуин. В жизни.

Появление в кабинете недавно избранного мэра Розы Фаст младенца женского пола, завернутого в индийский флаг и превесело гукающего в переносной колыбели прямо на столе, суеверные и сентиментальные горожане сочли в общем и целом благим знаком, особенно когда стало известно, что малышке приблизительно четыре месяца, то есть она, видимо, родилась в пору Великой бури и выжила в ней. «Малютка Буря», называли ее СМИ, и это имя закрепилось. Малютка Буря, олененок, похожий на Бэмби, отважно шагала через ураган на длинных шатких ногах, мгновенно и ненадолго став героиней своего поспешного и беспамятного времени. Недолго ждать, предвещали многие наши предки, присматриваясь к явно южноазиатскому личику, скоро она подрастет и победит в общенациональном чемпионате по орфографии. Это личико поместили на обложке «Индии за рубежом», Индо-американская ассоциация искусств заказала видным нью-йоркским художникам «воображаемые портреты» Малютки Бури в будущем, когда она станет взрослой, и выставила эту коллекцию на аукцион, чтобы собрать средства ей на воспитание. Но загадочное появление младенца злило тех, кто и без того был возмущен приходом к власти второй подряд прогрессивной женщины-мэра. Прежде, во времена крутых парней, ничего такого не было, восклицали ностальгики. Соглашались с ними прочие наши предки или нет, одно верно: ее появление на столе мэра Фаст в пору режима максимальной безопасности – и правда маленькое, но чудо.

Откуда взялась Малютка Буря, как попала в мэрию? Целая батарея камер, постоянно обозревавших помещение, запечатлели женщину в лиловой балаклаве, которая поздно вечером прошла сквозь все контрольные пункты: в руках у нее была детская переноска, и никто и не глянул в ее сторону, словно она сделалась невидимой если не для камер, то по крайней мере для окружающих, а также и для дежурных охранников, которые как раз и должны были следить за мониторами. Женщина преспокойно вошла в кабинет мэра, оставила там ребенка и ушла. О том, что это за женщина, предки много спорили. Она каким-то образом сумела обойти систему или у нее имелся плащ-невидимка? А если плащ, почему же он не укрыл ее также и от камер? Нормальные, солидные люди всерьез вели за столом разговоры о суперсилах. Но зачем бы супервумен подкинула своего ребенка? И если это ее ребенок, обладает ли Малютка Буря тоже какими-то волшебными свойствами? А вдруг она… об этом надо говорить, нельзя в пору войны с терроризмом отворачиваться от тревожных мыслей… а вдруг она опасна? Когда одна газета опубликовала статью под заголовком «КРОШКА БУРЯ – БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ?», наши предки осознали, что многие среди них давно позабыли законы реализма и освоились в глянцевых и гламурных пространствах фантастики. Потом-то выяснилось: малютка Буря и впрямь явилась из области невероятного. Но поначалу всех больше волновало ее устройство в семью.

Роза Фаст была родом из преуспевающей украинско-еврейской семьи на Брайтон-бич, носила чопорные костюмы от Ральфа Лорена, «потому что мы с его родней соседи, – говаривала она, – однако не по Шипсхед-бей»: подразумевалось, что Ральф Лифшиц из Бронкса имел предков в Белоруссии, по соседству с «ее» Украиной. Звезда Розы взошла, когда закатилась звезда Флоры Хилл, так что между старым мэром и новым особой любви не наблюдалось. Правление Хилл отравляли обвинения в финансовых махинациях, слухи о деньгах, перенаправленных на тайные счета, двое ее ближайших коллег предстали перед судом, но грязь не затекла за порог ее кабинета – хотя вонь, надо сказать, проникала и туда. Успешная кампания Розы Фаст, основанная главным образом на обещании провести в мэрии чистку, не снискала ей приязни ее предшественницы, а заявление Флоры, уже после отставки, что, мол, ее преемница – «скрытый атеист», обозлило Розу, которая и в самом деле давно и далеко отошла от веры предков, но полагала, что не обязана откровенничать и ее безбожие – ее личное дело. Разведенная и на тот момент не состоявшая в отношениях, пятидесятитрехлетняя бездетная Роза признавалась, что судьба Малютки Бури тронула ее сердце и она сочла своим долгом обеспечить ребенку благополучное существование так, чтобы желтая пресса до нее не дотянулась. Процедуру усыновления максимально ускорили и передали девочку новым родителям: пусть начнет жизнь заново, сменив имя. Точнее, так планировалось, однако несколько недель спустя приемные родители обратились к продюсерам реалити-шоу с заявкой на сериал «Буря в реале» – предполагалось сопровождать малышку вплоть до совершеннолетия. Услышав об этом, Роза Фаст обрушилась на агентство усыновления: как можно было доверить невинную крошку порнографам-эксгибиционистам, которые и посрать прилюдно не откажутся, если телевидение за это заплатит.