Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…

– Нет, спасибо, отец, – ответил полковник. – Мы уже уходим.

– На обед сегодня надо в смокинге? – спросил Гарри, когда закончил распаковывать вещи.

– Нет. Первый и последний вечера рейса дресс-код неформальный.

– Поясни, пожалуйста, а то, похоже, дресс-код меняется с каждым поколением.

– Для тебя – костюм и галстук.

– Кто-то обедает с нами? – продолжил вопросы Гарри, доставая из шкафа свой единственный костюм.

– Джайлз, Себ и Сэм – только наша семья.

– Ага, значит, Сэм уже наша семья?

– По крайней мере, так, похоже, считает Себ.

– Тогда ему повезло. Хотя, знаешь, мне не терпится получше узнать Боба Бингэма. Надеюсь, мы как-нибудь пообедаем с ним и его женой. Как ее имя?

– Присцилла. Но предупреждаю, они совершенно разные.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего не буду говорить, пока не познакомишься с ней и не составишь свое мнение.

– Звучит интригующе, хотя разгадка, наверное, кроется в твоем «предупреждаю». В любом случае я уже решил посвятить Бобу несколько страниц в моей следующей книге.

– Как герою или злодею?

– Еще не решил.

– А сюжет?

– Уильям Уорик с супругой в отпуске на шикарном лайнере.

– А кто кого убивает?

– Несчастный затюканный муж председателя совета директоров океанской линии убивает свою жену и срывается в бега с судовой поварихой.

– Но Уильям Уорик разгадает преступление задолго до того, как они достигнут порта, и злодей-муж проведет остаток дней за решеткой.

– Вот и нет, – сказал Гарри, выбирая, какой из двух галстуков он повяжет к обеду. – У Уорика нет полномочий арестовывать его на борту, так что муж избежит наказания.

– Но если это английское судно, ее муж подчиняется законам Англии.

– Есть тут одна уловка. По причинам налогообложения судно плавает под «удобным флагом», в нашем случае Либерии, поэтому единственное, что надо сделать мужу, – подкупить шефа местной полиции, и дело никогда не дойдет до суда.

– Блестяще, – сказала Эмма. – Как же я не додумалась-то? Это решило бы все мои проблемы.

– Думаешь, если я убью тебя, это решило бы все твои проблемы?

– Нет, дурачок. Но от налогов бы избавило. Введу-ка я тебя в совет директоров.

– Если ты это сделаешь, я тебя точно убью, – сказал Гарри, заключая жену в объятия.

– «Удобный флаг», – повторила Эмма. – Как, интересно, совет отреагирует на эту идею? – Она достала из комода два платья и показала мужу: – Красное или черное?

– Ты же сказала, сегодня дресс-код неформальный.

– Для председателя всегда формальный, – ответила она, и тут в дверь постучали.

– Ну еще бы. – Гарри открыл дверь каюты и увидел на пороге старшего стюарда.

– Добрый вечер, сэр. Ее величество королева-мать Елизавета прислала цветы для председателя, – проговорил Брайтуэйт так буднично, словно такое происходило каждый день.

– Конечно же, лилии, – сказал Гарри.

– Откуда ты узнал? – спросила Эмма, когда молодой человек мощного сложения внес в каюту большую вазу с лилиями.

– Первые цветы, которые герцог Йоркский подарил королеве задолго до того, как она стала ею.

– Поставьте, пожалуйста, на стол в центре каюты, – попросила Эмма молодого человека, выудив из цветов карточку.

Не успела она поблагодарить посыльного, как тот ушел.

– Что в карточке? – поинтересовался Гарри.

– «Спасибо за памятный день в Бристоле. От души желаю моему второму дому счастливого плавания в первом рейсе».

– Вот настоящий профессионал в политике.

– Так любезно с ее стороны, – сказала Эмма. – Не думаю, что цветы долго простоят после Нью-Йорка, Брайтуэйт, но вазу я бы хотела оставить себе. Как подарок на память.

– Я могу заменить лилии, пока вы будете на берегу в Нью-Йорке.

– Большое вам спасибо за заботу, Брайтуэйт.

– Эмма говорит, ты задумал сменить ее на посту председателя совета, – сказал Джайлз, усаживаясь в баре.

– Какого именно совета? – спросил Себастьян.

– Полагаю, «Пароходства Баррингтонов».

– Нет, думаю, у мамы еще достаточно пороху. Но если она меня спросит, я бы рассмотрел возможность стать членом совета директоров.

– Тактичный ответ, – похвалил Джайлз, когда бармен поставил перед ним виски с содовой.

– По правде говоря, меня больше интересует «Фартингс».

– Не кажется ли тебе, что в двадцать четыре рановато становиться управляющим банком?

– Может, вы и правы, вот почему я пытаюсь убедить мистера Хардкасла не уходить на пенсию, пока ему не исполнится семьдесят.

– Но даже тогда тебе будет только двадцать девять.

– Да, на четыре года больше, чем вам, когда вы впервые вошли в парламент.

– Верно, но министром я стал только в сорок четыре.

– Лишь потому, что вступили не в ту партию.

Джайлз рассмеялся:

– Не исключено, ты в конце концов очутишься в парламенте, а, Себ?

– Если да, дядя Джайлз, вам придется смотреть на меня через зал, потому что сидеть я буду на противоположных скамьях. В любом случае я планирую сделать себе состояние, прежде чем решу, стоит ли мне пробиваться наверх именно таким путем.

– А кто это красивое создание? – спросил Джайлз, слезая со стула, когда к ним подошла Сэм.

– Моя девушка, ее зовут Сэм, – представил Себ, не в силах скрыть гордости.

– Могли бы найти себе кого-нибудь получше, – улыбаясь, сказал ей Джайлз.

– Знаю, – ответила Сэм. – Но бедной девушке-эмигрантке негоже привередничать.

– Вы американка, – догадался Джайлз.

– Да. Думаю, вы знаете моего отца. Патрик Салливан.

– Конечно же, я знаю Пэта и глубоко его уважаю. Между прочим, я всегда считал Лондон не более чем трамплином к его и без того блестящей карьере.

– Именно такие планы я строю относительно Себастьяна, – сказала Сэм, беря его за руку.

Джайлз рассмеялся, а в этот момент на пороге гриль-бара показались Эмма и Гарри.

– Над чем веселитесь? – поинтересовалась Эмма.

– Сэм только что нашла твоему сыну место в жизни. «Я прямо готов жениться на этой девчонке за ее выдумку», – сказал Джайлз, отвесив Сэм поклон.

– «И я готов», – подхватила Эмма.

– Нет, – сказал Гарри. – «И я готов. И мне не нужно другого приданого, кроме второй такой шутки!» [57]

– Пропала моя головушка! – охнул Себастьян.

– Как я сказал, Сэм, ваш выбор мог быть и получше. Но уверен, вы это потом Себу объясните. Кстати, Эмма, – повернулся к сестре Джайлз, – сногсшибательное платье. Красное тебе к лицу.

– Спасибо, Джайлз. Завтра надену голубое, посмотрим, что скажешь.

– Вы позволите угостить вас выпивкой, председатель? – поддразнил Гарри, которому отчаянно хотелось джина с тоником.

– Нет, милый, спасибо. Я умираю от голода, давай лучше пойдем сядем за стол.

Джайлз подмигнул Гарри:

– Помнишь, когда нам с тобой было по двенадцать, я тебя всерьез предупреждал избегать женщин, но ты проигнорировал мой совет.