Томас Пинчон - Край навылет

РЕАЛЬНЫЕ ГИКИ ПОЛЬЗУЮТСЯ КОМАНДНОЙ СТРОКОЙ

Примерно тут начинается «Баночный жар» «Джэмирокуэя», чьей басовой партии Максин так и не нашла способа противиться, и, впав в некий пост-дисковый обморок, она временно забывает, зачем она тут, презревает шест и сдается чистому танцу, а к тому времени, когда музыка плавно перетекает в «Космическую девушку», она уже сидит на корточках на барной стойке перед Эриком, которого, судя по всему, больше завораживают ее поблескивающие аква-туфли, нежели что-то иное, и не сходит с места, покуда пленка не заканчивается и все не делают себе перерыв, после чего соскальзывает по стойке на барный табурет с ним рядом.

– У меня однерки кончились, – начинает он.

– Миленький, это у тебя хандра НАСДАК [87] От National Association of Securities Dealers Automated Quotation (NASDAQ) – Национальная ассоциация дилеров по ценным бумагам. , мы все приняли ванну, отстой это, но, может, ты мне окажешь услугу, я тут новенькая, а ты, похоже, полупостоянщик, так не подскажешь мне, где в этом заведении Шампанский Салон?

– Двадцатки у меня тоже кончились.

– Никаких обязательств.

– Дальше вы скажете: «Но постой-ка!» – Он недоуменно смотрит какое-то время в свой смертоносный напиток, как будто ждет, что решение его личной проблемы всплывет к нему отпечатанным на одной грани додекаэдра, затем, медленно качнувшись, осторожно поднимается. – Я в туалет, пошли, это по пути.

Он ведет ее вглубь и вниз лестничного пролета. Освещение все дальше и дальше дрейфует к красному концу спектра. Снизу сочатся романтические струнные аранжировки, которые, как считала Максин, отправили на пенсию еще в семидесятых, сегодня вечером они заманчивы не больше, чем тогда.

– Я буду внутри, если захочешь поговорить. Безгонорарно. Честно.

Шампанский Салон уютен в масштабе, скорее – Подсобка Безумного Пса. Видеоэкраны, некоторые показывают только шум, на других мелькают порнопленки на винтажном «Кодахроме» с низким разрешением, там и сям установлены по стенам на кронштейнах. За столиками в одиночестве сидят девушки, у них перекуры. Другие оседлали клиентов в испакощенных велюровых тенях «кабинок уединения» в глубине. Здесь миниатюрный бар с парой полок бутылок, чьи этикетки Максин с ходу не распознаёт.

– Ты новенькая, – замечает бармен с личиком модной куклы, бойким голосом, что как-то противоречит напученному комплекту усовершенствованных губ, из коих он раздается. – Добро пожаловать в небеса гиков. Один мохито за счет заведения, а дальше сама.

– Полное разоблачение, – грит Максин, – я гражданская, думала сегодня вечер МЯБВ, наверно, перепутала.

– Клиента привела?

– Да племянник соседки, попросила за ним приглядеть. Приличный парнишка, по сути, может, только слишком подолгу в интернете.

В который момент Эрик просовывает голову сквозь бисерный полог.

– Ох нет, только не этот, не-а, этого на пинках вынесли, эй, уродоид, мне опять сюда вызвать Порфирио, чтоб показал тебе, где тут тротуар?

– Все ништяк, – Максин с улыбкой, пожимая плечами и выскальзывая за дверь. – Все хорошо.

– Мудачье, – бормочет Эрик, – что я могу сделать, если мне ноги нравятся?

– Ты где живешь? Я тебя провожу.

– На Манхэттене, в центре.

– Пойдем, за тачку раскошелюсь. Давай только сбегаю переоденусь.

– Я снаружи подожду.

– Что это у вас с Ножничком, – желает знать Стю Гоц, когда она снова годна к эксплуатации на дорогах общего пользования. – Приятную же вы компанию водите.

– О, это по делу.

– Кстати, о деле – по состоянию на сейчас мы с радостью предложим вам контракт на месяц, при одном условии, что вы прослушаете наш Семинар по Вводному Профилированию, где вас познакомят с различными видами техно-подонков и психосоциальных отщепенцев, которые, как ни печально это признавать, имеют склонность быть представленными среди нашей клиентуры в чрезмерном изобилии.

Она берет его визитку, которая может однажды пригодиться, хотя ни он, ни она пока ясно не видят, как именно.

Эрик живет в студии на пятом этаже, без лифта, в Лоисайде, бездверная ванная втиснута в один угол, в другом – микроволновка, кофеварка и миниатюрная раковина. Повсюду беспорядочно расставлены картонные коробки из-под вина с личными пожитками, а бо́льшая часть ограниченного полового пространства замусорена нестираным бельем, контейнерами из-под выносной китайской еды и картонками от пиццы, пустыми бутылками от «Смирнофф-Лед», старыми номерами «Тяжелого металла», «Максима» и «Ежеквартальника анальных нимфеток», каталогами женской обуви, дисками с пакетами для разработки ПО, игровыми контроллерами и картриджами для «Волкенштейна», «ДУМА» и прочих. С избранных участков потолка слущивается краска, а окна обработаны преимущественно уличной копотью. Эрик отыскивает сигаретный окурок чуть длиннее других в кроссовке, что у него за пепельницу, и зажигает его, затем его мотает в сторону электрической кофераздачи, где он начисляет себе немного холодной жижи дневной выдержки в кружку с каким-то прямоугольным силуэтом на ней и словами «СТИЛИ ОФИГЕННЫ», выбегающими за рамку.

– Ой. Хотите?

Они взрывают косяк, Эрику на полу хорошо.

– Теперь, – голосом, как она надеется, достаточной твердости, – про эту ситуацию с ногами.

– Вот, давайте вам только туфли снимем, не беспокойтесь. С полом вам взаимодействовать не надо, можете на меня их поставить.

– И я так думаю.

Давненько уже, от слова никогда, стопы ее не удостаивались такого внимания. Ее на миг захлестывает паника, непонимание, это со мной что-то не так, если я это позволяю? Эрик, со сверхчувственной ухмылкой, смотрит на нее снизу и кивает.

– Ну да, точно.

Ноги ее, похоже, отдыхают у него в подоле, и она не может не заметить, что у него этот, ну, в общем, стояк. Вынут из штанов и меж ее стоп вообще-то, и как бы движется туда-сюда… Не то чтоб такое с нею бывало часто, отчего, быть может, она и начинает теперь робко исследовать, какой там есть ножной эквивалент у слова ласкать, «носкать», наверное, возбужденный орган, пальцы у нее всегда были до того хваткими, что она могла подбирать ногой чулки, ключи и разбросанную мелочь, а подошвы сейчас, из-за каннабиса, что ли? вдруг необъяснимо сенсибилизированы, особенно пятки изнутри, что, как ей говорили рефлексологи, напрямую соединено с ее маткой… она проскальзывает полированными пальцами одной ноги ему под яйца, а подушечками пальцев на другой принимается оглаживать ему пенис, меняет ноги через некоторое время, просто посмотреть, что получится, все чисто из экспериментального любопытства, конечно…