Лия Флеминг - Девушка с «Края Света»

Бен и Миррен в молчании спустились в Уиндебанк, оставили грузовик в укромном месте на верхней дороге и привязали козу на обочине, чтобы она подкормилась. Такая же идея пришла в голову многим – в других грузовичках пищали цыплята и гавкали собаки. Все окна были затемнены, деревня тонула во мраке, и лишь на углах улиц несколько белых линий направляли осторожных прохожих. Трио музыкантов «разогревалось» перед выступлением.

Деревенский зал несколько дней украшали по вечерам жены ополченцев – под потолком висели фонари, колокольчики и бумажные гирлянды, на подоконниках стояли в стаканах свечи. На сцене стояла рождественская елка, возле нее уже расположилось трио Джимми Бенсона – скрипач, ударник и пианист.

Бен посмотрел с надеждой в дальний конец холла, где на столе, накрытом скатертью, стояли угощения, принесенные участниками вечеринки – пирожки и сосиски в тесте, булочки с начинкой из холодной нарезки и мясного паштета, фруктовые пироги, печенье, все по порциям, чтобы каждый получил свою справедливую долю. При мысли об ужине он понял, что страшно голоден. Был там и разрешенный бар, но пива в нем мало, не разойдешься, в основном шипучка. Парни будут подзаправляться в пабе, благо он недалеко. Танцы – штука такая, что хочется пить, а они будут отплясывать до рассвета.

Там была стайка школьниц в носочках до щиколотки, соплячки пыжились, изображая из себя взрослых. Бена с интересом разглядывали подружки Миррен из хостела – нарумянили щеки, накрасили губы помадой, и от них исходил какой-то аптечный запах. Несколько деревенских женщин дежурили возле стола, отгоняя от него вороватые пальцы.

Бен был неважным, неуклюжим танцором, стеснялся этого, но на деревенских танцах чувствовал себя увереннее. В дверях он заметил парня из своего отряда, пожиравшего глазами кружившихся в вальсе девчонок, и подошел к нему поболтать. В мужской компании он чувствовал себя увереннее. Когда он снова повернулся, Миррен лихо отплясывала с Арни Блеуиттом. При свете фонарей она выглядела роскошно, ее светлые волосы колыхались за плечами, стройные лодыжки так и мелькали над полом. Рядом с ней другие девчонки казались размалеванными простушками.

Позже, когда азарт танцующих все больше нарастал, Бен подумал, не пригласить ли ему Миррен. Хоть она и была его кузина, но он почти не знал ее до своего приезда из Лидса в начале войны. В детстве их тропы редко пересекались, если не считать его появлений у деда с бабкой да еще того памятного случая, когда она сломала себе руку из-за очередной безумной затеи Джека.

В школьные годы она выглядела как девчонка-сорванец, но при этом всегда сидела, уткнувшись носом в книгу, когда его привозили в Крэгсайд. Честно говоря, тогда ему было на нее наплевать. Но с началом войны она, как и все, отложила свои карьерные амбиции, и он восхищался ею все больше и больше.

Пора было бы сказать ей, что она очень ему нравится, но это прозвучит странно, и она скорее всего просто его высмеет. На ферме они были напарниками, хорошей командой. Он не очень-то силен в романтических трали-вали, да и его ухаживания во время работы выглядели бы как-то нелепо. Нет, он все-таки решил не позориться и стоял у стенки, глядя, как другие кружили ее по холлу.

Как обычно, шла борьба за тарелки, и Бен несколько раз ходил на кухню по чьей-то просьбе. В одиннадцать он набрался смелости и решил пригласить Миррен на медленный фокстрот, и это стало большой ошибкой, как и джентльменское «извиняюсь».

Арни ловко полировал пол ногами, бесстыдно прижимался к Миррен, и Бен решил спасти ее и заявил, что теперь его очередь.

До этого он и не замечал, что она такая маленькая – по плечо ему. Он вдыхал запах ее вымытых волос, а когда она улыбнулась, у него все задрожало внутри. Они сделали несколько шагов, и он наступил ей на ногу.

– Извиняюсь. – Кто-то похлопал по его плечу. Он обернулся и увидел ухмыляющееся лицо Джека Сойерби.

– Джек! Ах, Джек, ты все-таки приехал! – завизжала Миррен с таким откровенным восторгом, что Бен отступил на шаг и с удивлением смотрел, как она обнимала пасынка Тома с излишним, на его взгляд, энтузиазмом. Они закружились в танце, даже не оглянувшись.

Он вздохнул – вот, значит, какие дела. Ну и ладно. Он ретировался к двери и вытащил пачку сигарет. Больше он сегодня не танцует, хватит и одного раза. Теперь ему надо покурить и глотнуть свежего воздуха.

Миррен уже не глядела на других солдат – рядом с ней был Джек, такой веселый и красивый. В его черных глазах сверкало озорство, когда они танцевали, танцевали, танцевали, пока у нее не закружилась от восторга голова.

Он приехал домой на Рождество, на целых пять дней. Поезда на этот раз ходили по расписанию, снег не испортил дороги, а у Джека зажила рука; все было замечательно.

Как она радовалась, что не пожалела сил и навела марафет. Джек спас ее ноги от огромных башмаков Бена. Когда работаешь с кем-то целый день, и сказать-то друг другу нечего, разве что: «Как там вымя у Дейси?», «Ты поставил ловушку на крыс?», «А что, новый работник починил крышу в курятнике?». Зато с Джеком у нее целый мир свежих тем. Где он теперь служит? Что видел? Что там в Лондоне?

– Мне даже не верится, что ты приехал, – вздохнула она. – Почему ты не писал? Я бы тебя встретила.

– И я бы не увидел на твоем лице этого радостного изумления? К тому же поезда ходят сейчас плохо, и никогда не знаешь точно, когда прибытие. А с вокзала меня подвезли. Если бы ты ждала меня, а я не появился, у тебя было бы кислое лицо. Ладно, пойдем куда-нибудь отсюда… – шепнул он.

– Ты на мотоцикле?

– К сожалению, нет, он сломался. Я пришел на своих двоих. Придется покупать новый, – сказал он, выводя ее под локоть из зала. – Давай заглянем в «Флис».

– Паб уже закрылся, да ты ведь знаешь, что я не хожу в такие места, – сказала она.

– Подписала бумагу, да? Поэтому?

– Я была тогда совсем маленькая… Просто мне все это не нравится.

– Ладно, тогда давай пойдем не спеша домой. Ведь нам надо о многом поговорить.

Держась за руки, они поднялись по тропе к Ганнерсайд Фосс, а оттуда дошли до «Края Света». Тучи уплыли за горизонт, все небо украсилось яркими созвездиями. Ярко светила луна, а вдалеке над пустошами шарили прожектора.

Они нашли укрытие от ветра. Джек сдернул с себя шинель, уселся на нее и протянул к Миррен руку.

– Присаживайся, солдат Земледельческой армии. Попкой на землю!

– Хватит ерничать! – одернула его Миррен и схватила его за локоть. Он поморщился. – Ой, прости, это твоя больная рука? Все еще не зажила?

– Война еще не кончилась, так что может быть и хуже, – саркастически произнес Джек.

– Давай не говорить о войне… Ну ее… Сейчас Рождество, и ты приехал к нам. – Она вздохнула и прильнула к его плечу.