Дана Гинтер - Путешествие на «Париже»

Проходя по устланному ярким ковром коридору со свисающими тут и там хрустальными люстрами, Констанция подумала: неужели подобный коридор мог быть набит ранеными солдатами? Это не укладывалось в ее голове.

Они вышли на палубу. Доктор вынул из кармана портсигар, протянул Констанции сигарету – она отказалась, а он затянулся. Приостановившись у перил, доктор пустил колечко дыма и снова повернулся к Констанции.

– Вы часто путешествуете, мисс?

– О, вовсе нет! Я почти всю жизнь прожила в одном городе, – ответила Констанция. – А ваша жизнь на море… Я такой даже вообразить не могу! Каждый раз просыпаешься на новом месте, снимаешься с якоря и плывешь в следующий порт…

– Это может быть весьма увлекательно, – улыбнулся доктор, – а может быть и скучно. Зависит от погоды, корабельной команды, пассажиров… Но у меня в каюте всегда на всякий случай припасено несколько романов. Уж они всегда хорошая компания.

– У меня в дорожной сумке тоже есть три-четыре романа, – с улыбкой сказала Констанция. – А какие книги вам нравятся больше всего?

– Да я читаю самые разные, – открывая дверь, ведущую к каютам, и пропуская Констанцию вперед, проговорил доктор, – но сейчас я читаю серию рассказов о Шерлоке Холмсе.

– О Шерлоке Холмсе?! – расплываясь в улыбке, воскликнула Констанция. – Я обожаю эти рассказы!

– Не может быть?! – Доктор рассмеялся. – Убийства, наркотики, нищие, отравления… Далеко не все женщины станут читать об этом.

– Да что вы, доктор, – вслед за ним рассмеялась Констанция. – Ну кто же откажется от занятной таинственной истории? Особенно когда в конце все так логично объясняется.

– Ой-ой-ой, – с насмешливым изумлением покачал головой доктор. – Женщина, которой по душе мрачные детективные рассказы, да еще и любит логику!

Они подошли к каюте Констанции, и она остановилась.

– Благодарю вас за то, что вы меня проводили, – протягивая ему руку, сказала она. – Приятно было с вами познакомиться.

– И мне тоже было очень приятно. – Доктор с легким поклоном взял ее руку в свою. – Мне всегда приятно встретить поклонников мистера Холмса. Возможно, во время нашего путешествия мы с вами и с вашей сестрой еще встретимся, верно, мисс Стоун?

Констанция собралась было поправить его и сказать, что на самом деле она миссис Стоун, но потом передумала. После двух недель в роли старшей, замужней, страшно занудной сестры ей захотелось хотя бы несколько дней побыть снова одинокой и молодой. А вовсе не миссис Стоун.

– О, моя сестра со мной ехать не захотела, – только и сказала Констанция.

– Что ж, – с улыбкой проговорил доктор, – она еще пожалеет, что упустила такое замечательное путешествие! – И вежливым профессиональным тоном добавил: – Наверное, вам все-таки следует отдохнуть. И если у вас заболит голова или вас сразит какой-то другой недуг, пожалуйста, без стеснения обращайтесь ко мне. А сейчас, боюсь, мне придется вас покинуть и пойти проверить, как себя чувствуют пассажиры третьего класса. Au revoir!

Констанция продолжала стоять у двери каюты и, пока доктор Шаброн шел по коридору, провожала его взглядом. Какой приятный человек! Наблюдая, как этот высокий мужчина быстрым шагом движется по коридору, она думала о том, как грустно, а может быть, и несправедливо, что такое слово как «миссис» мгновенно определяет положение любой женщины. А ведь у мужчин слова вроде «доктор», «капитан» и даже «мистер» ничуть не выдают подробностей их личной жизни. Действительно, какое имеет значение, будет корабельный доктор называть ее мисс или миссис? Разумеется, «мисс» было комплиментом – ненавязчивым признанием ее молодости.

Констанция отперла дверь, вошла в каюту и с улыбкой достала из дорожной сумки детективный роман.

Стоя рядом с группой застигнутых морской болезнью пассажиров третьего класса, Жюли с надеждой прислушивалась к тому, о чем говорил им только что появившийся здесь доктор. Он сердечно приветствовал всех этих несчастных набившихся в комнату пациентов.

– Я понимаю ваши страдания, – продолжил доктор Шаброн. – Что ж, для первого путешествия это обычное дело, и я уверен, что вы скоро привыкнете к качке.

Послышался общий стон недоверия – и наступила предсказуемая тишина…

– Я всем советую лечь в постель и закрыть глаза. Это вернет вам чувство равновесия и успокоит нервы.

Доктор одного за другим обвел взглядом страждущих.

– Или можете посидеть на палубе, – предложил он. – Помните, что меньше всего качка чувствуется в середине корабля. И не спускайте глаз с горизонта. Это самый верный способ почувствовать себя лучше.

– Но, доктор, разве для нас нет никакого лекарства? – чуть ли не взмолился пожилой мужчина в первом ряду. – Какое-нибудь снадобье, чтобы стало полегче?

– Боюсь, что такого средства нет, – нахмурившись, покачал головой доктор. – Организм должен привыкнуть к качке. Только старайтесь не нервничать – я уверен, что очень скоро вы все придете в себя.

Доктор Шаброн пожелал страдальцам удачи и поспешил наверх к пассажирам первого и второго классов. Громко вздыхая, с позеленевшими лицами одни пассажиры послушно двинулись к своим каютам, чтобы улечься в постель, другие принялись подниматься по лестнице на палубу вдохнуть свежего воздуху и отыскать линию горизонта.

Расстроенная Жюли неподвижно стояла в углу – советом полежать или подняться на палубу она воспользоваться не могла. Как и всем тем женщинам, что работали в столовой третьего класса, ей через час предстояло подавать обед в несколько смен более чем восьмистам пассажирам.

Неожиданно из спальни послышались шаги, и в комнату вошла девушка, ее ровесница Симона Дюра. Она была родом из Харфлера, городка в десяти километрах от Гавра, и вместе с Жюли проходила тот же курс подготовки. У нее были жидкие, сероватого цвета волосы, рябая кожа и натянутая улыбка, за которой она прятала выпавшие зубы. И, конечно, ее тоже послали работать в третий класс.

Жюли обрадовалась знакомому лицу и робко помахала Симоне рукой. Несмотря на свой простоватый вид, Симона была разговорчивой, общительной и во время подготовительного курса то и дело оказывалась центром всеобщего внимания.

– Привет, – подойдя к Жюли, сказала Симона. – Ты ведь из Гавра? Мы вроде вместе были на курсах?

– Верно. Меня зовут Жюли Верне, – ответила Жюли и расцеловала Симону в ответ. – А тебя зовут Симона? У тебя это тоже первая поездка?

– Да, первая! Правда, потрясающе? Хотя я была разочарована, когда мне сказали, что я буду работать здесь, внизу. Я-то хотела работать в первом классе, водить компанию с богатеями и знаменитостями. – Ее рот растянулся в улыбке. – А ты? Что ты думаешь?

– По правде говоря, мне пока не очень-то по себе, – призналась Жюли. – Я впервые на корабле и чувствую себя отвратительно. Без конца бегаю в туалет и пытаюсь скрыть это от мадам Трембле. Просто кошмар! А скоро мы начнем подавать обед – чесночный суп и кроликов. Господи, только бы пассажиров от него не стошнило.