Андре Моруа - Фиалки по средам (сборник)

– О, да чем же тут гордиться… Но это верно, что Франсуаза не интересуется книгами такого рода… Она предпочитает романы… А главное, она и сама артистическая натура – как искусно она выбирает свои наряды, какой чудесный сад она разбила! Она сама наметила место для каждого цветка. С тех пор как кризис захватил и Пон-де-л’Эр, наши доходы сократились. Теперь Франсуаза вынуждена делать все сама.

– Франсуаза делает все сама! У Франсуазы столько вкуса! Забавнее всего, что вы действительно в это верите! Слишком уж вы скромны, Антуан… Я знала Франсуазу девушкой, тогда у нее было несравненно меньше вкуса, чем сейчас. Во всяком случае, как и все семейство Паскаль-Буше, она питала неумеренное пристрастие к безделушкам и украшениям… Во всем этом была какая-то слащавая претенциозность… Это вы развили ее вкус, открыв ей красоту простых и строгих линий… А главное – вы дали ей средства, позволяющие вести эту жизнь. Ее сегодняшний наряд, безусловно, очарователен, но не забывайте, дорогой друг, что это платье от Скьяпарелли. Заказывая наряды у лучшего портного, не так уж трудно проявить вкус.

– Вы ошибаетесь, Сабина… Это платье Франсуаза сшила сама, ей помогала только служанка.

– Бросьте, Антуан, нас, женщин, не проведешь!.. Эти вытачки, безупречное изящество складок… К тому же только у Скьяпарелли можно встретить подобный рисунок ткани, характерное смешение золотистых тонов с перваншем… А впрочем, все это совсем не важно…

– Увы, это гораздо важнее, чем вы думаете, Сабина!.. Я ведь уже говорил вам, что мы сейчас крайне стеснены в средствах… Наши доходы не идут ни в какое сравнение с прежними… Пон-де-л’Эр больше ничего не дает, и Бернар пишет, что так может продолжаться несколько лет… Книги мои расходятся довольно хорошо. Иногда я пишу также статьи… И все же бедняжка Франсуаза не может позволить себе одеваться у первоклассных портных.

– Ну, если так, это просто чудо, милый Антуан! Невероятно, но чудесно!.. Мне остается лишь склониться перед Франсуазой… Впрочем, я всегда была расположена к ней… Никак в толк не возьму, отчего ее недолюбливают.

– Ее недолюбливают?

– Да ее просто ненавидят… Неужто вы не знаете?.. Меня поразило, что в Ницце ее осуждают точно так же, как в свое время в Пон-де-л’Эр…

– За что же ее осуждают?

– О, да за то же, что и прежде… За эгоизм, за кокетство с мужчинами и коварство с женщинами… За лицемерие… И конечно, за отсутствие такта… Помнится, я всегда защищала ее. Уже в те времена, когда мы вместе учились в лицее Сен-Жан, я говорила: «Франсуаза Паскаль-Буше гораздо лучше, чем она кажется… Видно, это ее наигранный тон и неприятный голос восстанавливают вас против нее…»

– Вы находите, что у нее неприятный голос?

– Ну знаете ли, Антуан!.. Хотя после десяти лет совместной жизни вы, очевидно, уже притерпелись… Впрочем, это не ее вина, и я ее не корю… Я другого не могу ей простить – что она, будучи замужем за таким человеком, как вы, в то же время…

– В то же время… что вы хотите сказать?

– Да нет, ничего…

– Вы не имеете права, Сабина, начинать фразу, полную намеков, и внезапно обрывать ее… Может быть, те, кто сообщил вам все эти сведения, утверждают также, что у Франсуазы были любовники?

– Вы серьезно спрашиваете, Антуан?

– Как нельзя серьезнее, уверяю вас…

– Вы же знаете, дорогой, что точно так же судачат о всякой хорошенькой женщине… Кто знает… Порой случается и дым без огня… Франсуаза слишком неосторожна… Подумать только, ведь еще в Пон-де-л’Эр ее обвиняли в том, что она любовница вашего брата!

– Бернара!

– Ну конечно, Бернара…

– Вот уж ерунда… Бернар – воплощенная честность.

– Поверьте, именно это я не переставая твердила всем… Франсуаза даже не подозревает, с каким упорством я всегда защищала ее… А что это за серебристая полоска, сверкающая в свете луны?

– Это повилика.

– Прелестно! Она напоминает лилии гефсиманских садов… Вы не находите?

– Нет, не нахожу… Не хотите ли вернуться?

– Уж очень вы торопитесь, Антуан… А я бы охотно осталась с вами в этом саду на всю ночь.

– Меня что-то знобит…

– Дайте мне вашу руку… Да она и в самом деле холодна как лед! Хотите, я укрою вас своей накидкой?.. А ведь мы бы могли так прожить всю жизнь, тесно прижавшись друг к другу… Вы никогда не жалели об этом, Антуан?

– Что мне ответить вам, Сабина? Ну а вы? Вы счастливы?

– Очень счастлива… Как и вы, мой бедный Антуан, силюсь подавить отчаяние… Подниматься надо по этой тропинке, да? С вами я могу быть откровенна… Долгое время я мечтала только о смерти… Теперь стало легче… Я смирилась с судьбой… Да и вы тоже…

– Как вы проницательны, Сабина…

– Не забывайте, что я когда-то любила вас, Антуан… Отсюда и моя проницательность… Дайте мне опереться на вашу руку… Очень уж крутая тропинка… Скажите мне, Антуан, когда вы наконец поняли, что за человек Франсуаза? Когда вы увидели ее в истинном свете?.. Ведь в момент женитьбы вы были просто без ума от нее…

– Боюсь, что мы с вами сейчас говорим на разных языках, Сабина… Я бы хотел, чтобы вы меня поняли… Я и сейчас чрезвычайно привязан к Франсуазе… Да что там «привязан», это смешное, жалкое слово. Просто я люблю Франсуазу… Но, как вы справедливо заметили, первые два года нашего союза были годами особенно полной и восторженной любви, которую я имел все основания считать взаимной.

– Вот как?!

– Как мне понять вас? Нет, Сабина, вы заходите слишком далеко… Вам не удастся отнять у меня мои воспоминания… В те годы Франсуаза дала мне такие доказательства своей любви, что даже слепец не мог бы обмануться… Мы жили душа в душу… И были счастливы лишь в уединении… Не верите? Но в конце концов, Сабина, я-то знаю, что говорю: ведь именно я был с Франсуазой… А не вы.

– Но я знала ее раньше вас, мой бедный друг… Я видела вашу жену ребенком. Она и ее сестра Элен росли вместе со мной… Как сейчас вижу Франсуазу, стоящую во дворе лицея с ракеткой в руке, когда, обращаясь к нам с Элен, она объявила: «Я должна выйти замуж за старшего из сыновей Кене, и я непременно добьюсь этого».

– Не могло этого быть, Сабина! Семейство Паскаль-Буше издавна не ладило с моим, и Франсуаза не была даже знакома со мной… Мы встретились с ней совершенно случайно в 1917 году, когда я выздоравливал после ранения…

– Случайно?.. Очевидно, вы и впрямь этому поверили… А у меня до сих пор звучит в ушах голос Элен, рассказывающей о положении своей семьи. Дело в том, что еще в самом начале войны господин Паскаль-Буше разорился вконец… Он был кутила и коллекционер, и то и другое – дорогостоящие прихоти… Дочери всегда называли его «наш султан», и он, безусловно, заслужил это прозвище… Реставрация семейного замка во Флере доконала его. «Послушайте, девочки, – сказал он Франсуазе и Элен, – в наших краях есть только два семейства, с которыми стоит породниться во имя нашего спасения: семейства Тианжей и Кене». Девочки ринулись в бой и одержали двойную победу.