Катрин Панколь - Новое платье Леони

Интерны рванулись, чтобы вмешаться, но Дюре удержал их. Он хотел дать Стелле время свести свои счеты с Рэем.

– Твои маленькие хитрости, которые держали весь народ в черном теле, приносили тебе кучу бабла… И все это теперь в руках правосудия, ты готов, Рэй Валенти! И все это будет обнародовано. Все выплывет на свет Божий! Тебе конец. Усвой это как следует. Так что, теперь ты встанешь, попросишь прощения у моей матери и отпустишь ее без всяких проблем со мной. И если ты хоть что-нибудь попытаешься предпринять против нее, у меня есть свидетели.

– Говнюха сраная! – прорычал Рэй. – Ты не имеешь права, не имеешь права!

– А ты расскажи это полицейским. Меня это не интересует. Меня волнуют мамины дела. А всем остальным пусть занимаются правоохранительные органы. Так что, ты сейчас встанешь, оставишь ее в покое и поглядишь, как мы уходим. ТЫ ОСТАВИШЬ ЕЕ В ПОКОЕ, РЭЙ ВАЛЕНТИ!

Последние слова Стелла проорала во все горло. Проорала, чтобы выпустить ненависть, которая охватила ее, когда она увидела мать, лежащую на полу.

– Отвали! Отвали! Иначе я не двинусь с места!

Встревоженный персонал больницы примчался на крики и сгрудился вокруг Стеллы, Леони и Рэя. Они ошеломленно наблюдали, как могучий Рэй Валенти ползет по полу, пытаясь встать.

Он поднял опухшее лицо, оперся на локоть, вытянул ногу, потом другую и встал. С ненавистью посмотрел на Дюре.

– А ты не вмешиваешься? Ничего не сделаешь, не скажешь?

– Ты часто сам вел себя так с ними, Рэй. Леони под моей защитой. И она отправится домой вместе со Стеллой.

– Вы так легко не отделаетесь!

Он вытер лицо, провел рукой по волосам, заправил рубашку в джинсы, поправил куртку и, даже не посмотрев на Леони и ни сказав ни единого слова, удалился.

Дойдя до конца коридора, он ударом распахнул дверь, обернулся, крикнул: «Она принадлежит мне, я ее все равно заберу, вы, банда ублюдков!» И вышел.

– Мама! – сказала Стелла, склонившись над матерью. – Ты как?

Двое интернов подскочили к Леони и помогли ей встать.

Она оперлась на стену. Открыла глаза, вновь закрыла, она приходила в себя.

– Он пытался запудрить тебе мозги? Так? – спросила Стелла, проводя рукой по лицу матери, гладя ее по волосам.

– Это все было как страшный сон…

– Все кончилось, – сказала Стелла. – Чемодан на месте?

Леони глазами указала на него.

Стелла взяла чемодан, протянула матери руку:

– Давай, держись. Мы уходим!

Потом добавила, обернувшись к доктору Дюре:

– Мы ведь можем идти, да, доктор?

Дюре кивнул. Интерны собрали листы бумаги и снимки, валяющиеся на полу, вложили назад в историю болезни. Стелла забрала папку.

– Нужно следить за ней день и ночь, – сказал Дюре. – Он вполне способен опять прийти за ней. И ни Жорж, ни Сюзон с ним не справятся.

– Я знаю, – мрачно сказала Стелла.

– Это еще не конец, Стелла. Он непременно захочет отомстить. И тогда ты рискуешь остаться с ним один на один…

Стелла посмотрела на него и вздохнула:

– Будто я этого не знаю!

– Я вижу тут только одно решение, – объявил как-то вечером незадолго до приезда Леони Жорж, – распределиться посменно и караулить. Стелла и я, по очереди. Больше никто с этим не справится. Я буду дежурить днем, а Стелла – ночью.

– А когда я буду спать? – усмехнулась Стелла, отрезая себе кусок камамбера.

– А ты попросишь у Жюли летний отпуск. Сейчас у нас середина июля, значит, до середины августа мы дотянем.

– А дальше что?

– А дальше посмотрим… Будем жить сегодняшним днем, у нас все равно нет выбора.

– Договорились, – сдалась Стелла. – Том, хочешь кусочек камамбера?

– Я тоже могу дежурить смену, – возмутился Том. – Я уже учился стрелять с Жоржем в лесу. И получалось неплохо, я меткий!

Стелла погладила его по гребешку волос и сказала: «Да, конечно, но если он тебя схватит? Ты мало весишь, с ним не справишься. Я не хочу подвергать тебя опасности. Так сыру отрезать или нет, я тебя спрашиваю?»

Он вынужден был согласиться. У матери на все есть ответ. Это ужасно раздражает вообще-то.

– Ну тогда я буду дозорным. Если он появится, я сразу вас бужу. Я закричу во все горло, вы проснетесь и сразу схватите карабин.

– А откуда ты собираешься осуществлять дозор? – спросила Стелла, застыв с ножом в руке.

– Из моей комнаты!

– А когда ты будешь спать?

– Сейчас нет уроков, каникулы же.

– Ну посмотрим, – сказала она и положила кусочек камамбера в тарелку Тома.

Это не означало «нет», и ему такой ответ вполне подошел.

Он вынужден был признать, что все происходящее было гораздо более увлекательным, чем болтать в Джимми Ганом. Он совершенно забросил общение с Джимми последнее время. Он даже не держал его в курсе последних событий.

– И потом, иногда еще приезжает папа, – вставил Том. – Тогда у нас будет передышка, потому что он выносливый, может сразу две смены отстоять в одиночку!

Стелла улыбнулась, и Том понял: он что угодно готов отдать, чтобы эта улыбка появлялась у нее почаще.

И вот осада началась.

Жорж, Том, Стелла и Адриан, когда приезжает. Ему удалось добиться небольшого отпуска у своего патрона, он объяснил, что нужно отлучиться по семейным обстоятельствам, и патрон сказал: «Ок, я все улажу, только не уезжай надолго». «А что мои документы?» – «Твои документы? Теперь Куртуа ими занимается, я сделал все, что мог, а ты обращайся за этим к нему».

Том, Стелла и Адриан как-то разместились вместе с Леони у Жоржа и Сюзон. «Чтобы действовать более эффективно, лучше объединиться», – объяснил Жорж, и Стелла признала, что он прав. Она каждый день проверяла новые номера «Свободной Республики», но, конечно, никакой статьи не появилось. Мари объясняла, что лето на дворе, в редакции мало народу, у людей на уме отдых, и поэтому сейчас не время действовать, это будет выстрел в пустоту.

«Легко же все валить на лето», – ворчала Стелла, отбрасывая очередную газету.

– Это я виновата, – повторяла Леони. – Мне нужно уйти.

– А куда ты пойдешь? – отвечала Стелла. – Давай уж мы сами разберемся, мам. А ты отдыхай, приходи в себя, как-нибудь выпутаемся. Мы знавали и худшие времена!

– Нет, – повторяла Леони. – Нет никакого смысла.

– Смысл есть, – возражала Стелла. – Никому не позволено безнаказанно устраивать террор.

Жорж и Сюзон вздыхали, Леони горбилась на стуле и теребила край вощеной клеенки.

Так проходили все вечера.

Одни и те же бесполезные споры, одни и те же тягостные паузы. Жорж молчал и терзался мыслью, что он при всех условиях попытается отобрать у нас ферму, это точно, Сюзон читала эти опасения в глазах брата, Стелла тяготилась бездействием и ожиданием. Все они плохо спали, все они устали, они невольно наталкивались друг на друга, извиняясь все реже и реже.