Элис Петерсон - Лишь шаг до тебя

Бен снова садится на табурет.

– Я даже близко не подпущу его к ней. Если ты хочешь быть отцом ребенка, тогда не выбирай и не сомневайся.

– Папочка? – снова окликает его Эмили. Она заметно обеспокоена нашими спорами.

– Мне не надо было приходить. Извини.

Он смотрит, как я надеваю куртку.

– Полли, ты боишься сделать следующий шаг.

Я замираю.

– Нет, неправда.

– Да? – Его голос на миг смягчается. – Я-то знаю, чего я хочу.

– Мне не нужен Мэтью. Ты сам знаешь, как много ты значишь для меня.

Он кивает, словно готов мне поверить.

– Я понимаю, что его возвращение – событие и что он хочет участвовать в жизни твоего сына. Я понимаю, что это тебя пугает. Но это не значит, что твоя собственная жизнь должна остановиться. Тебе не нужно целиком жертвовать ею ради Луи.

Джейни сказала мне то же самое.

– Это удобный предлог для того, чтобы заморозить наши отношения, – продолжает Бен. – Просто ты боишься снова рисковать, снова стать счастливой.

Я решительно не соглашаюсь с его предположением.

– Встречаясь с Мэттом, я рискую ради своего сына. Но я не хочу, чтобы это было за счет наших с тобой отношений. Мне показалось, что ты вроде бы ставишь мне ультиматум, чтобы я немедленно приняла решение насчет нас и больше ни о чем не думала.

– Если ты окажешься в беде, если этот тип посмеет тебя обидеть, я буду рядом. Но пока я не могу больше ходить с тобой и Джимом в кафе по понедельникам, мы не можем ездить за город или гулять в парке по выходным. Она слишком привыкла к тебе, – шепчет он, кивая на Эмили. – Не нужно давать ей надежду, что мы четверо можем стать счастливой семьей. Это нечестно по отношению к ней. Я не стану этого делать.

– Значит, все позади. Мы не можем быть друзьями.

В его глазах светится печаль.

– Мы не можем вернуться к тому, что было. Слишком многое изменилось.

Я еду на метро до «Оксфорд-Серкус», на Портленд-плейс, чтобы повидаться с Хьюго во время его обеденного перерыва. Он по-прежнему работает на Би-би-си.

– Договорись о встрече, сделай это по всей форме, – посоветовала мне Нев, когда мы с ней обсуждали Шаг 9, который гласит: «Принеси извинения людям, если это возможно, за исключением случаев, когда твои извинения могут повредить им или кому-нибудь еще».

Пока что я уже извинилась перед Джейни за то, что не была с ней рядом, когда ее сократили. Я попросила прощения у папы за то, что была плохой, даже ужасной дочерью. Его реакция поразила меня. Никогда прежде он не проявлял чрезмерных эмоций. А тут обнял меня и сказал: «Не ты предала нас. Это мы предали тебя. Но мы любим тебя и хотим, чтобы у тебя все было хорошо. Пожалуйста, поговори с мамой, – добавил он, – она так переживала».

И все же я пока не могу заставить себя и попросить у нее прощения, пока не могу. Что касается Луи, то я, понятное дело, не могу обратиться к нему по всей форме. Зато могу попросить у него прощения всем своим поведением и стать для него хорошей матерью.

Я гляжу на толпу, входящую в вагон на «Уоррен-стрит», и мои мысли привычно переносятся к Мэтью. Я часто думаю, что я сделаю, если увижу его в толпе? Спрячусь? Прошло девять месяцев после моего ухода.

Что еще произошло за это время? Тетя Вив перебралась к Жану, и мне досталась ее маленькая квартирка. «Живи тут, – сказала она. – Вам с Луи здесь удобно, ты живешь близко от работы. Я смогу заглядывать сюда, когда потребуется, и сидеть с ребенком».

Я скучаю по звуку ее шагов в квартире, по тому, как она раздвигает шторы и жалюзи, приветствуя новый день. По тому, как она медитирует на полу гостиной, по аромату свежесваренного кофе по утрам. Как я смеялась, когда она пела под душем, ведь ее голос почти такой же ужасный, как и мой. Но в то же время я знаю, как хорошо быть независимой. Я все тщательно обдумала и поняла, что могу платить за квартиру. У меня остается немного, но я все-таки ухитряюсь копить деньги благодаря социалке – роскоши, которой лишены многие матери-одиночки.

Раз в неделю я хожу к Стефани, и теперь мне все легче раскрываться. Иногда мне даже нравятся наши занятия. Я стараюсь совмещать свой рабочий график с АА. Мы стали добрыми друзьями с Гарри, Нев и Райеном. Как наивно было думать, что они отбросы общества и невежды. Дай Гарри глобус, и он покажет все места, где побывали они с Бетси, когда он завязал с пьянством. Райен бросил школу в шестнадцать лет ради музыкальной карьеры. Недавно он выпустил альбом певицы Китти Адамс, которая обрела популярность после шоу талантов.

Жан взял меня на работу. Вероятно, как намекала мама, не в результате серьезного конкурса, поскольку я племянница тети Вив, а по его доброте. Но я со всей страстью отдалась этой новой роли и даже стала читать перед сном в постели кулинарные книги. Жан говорит, что люди любят читать про еду почти так же, как и есть. «Многие берут в постель кулинарную книгу, – сказал он как-то, когда варил нам кофе. – Для них это лучше, чем любовник или любовница».

«По крайней мере, кулинарная книга никогда тебе не изменит», – добавила тетя Вив, и он кинул в нее полотенцем.

Тетя Вив, мама, Хьюго и я по очереди сидим с Луи. Мама приезжает раз в неделю на поезде, ночует у нас и сидит два полных дня с внуком. Тетя Вив берет его на себя два раза в неделю. Хьюго не работает по пятницам и берет Луи к себе на весь день. Иногда наш график сбивается, но в целом все нормально, и Луи счастлив. Конечно, я могла бы сидеть с ним все время, но тетя Вив права. То, что я снова работаю, не только помогает мне платить за квартиру, но и повышает мою самооценку. Я ухожу из кафе в четыре и провожу с Луи остаток дня и вечер. Я ценю каждую минуту, особенно купание и сказку перед сном. Я больше не перескакиваю через абзацы, чтобы поскорее добраться до бутылки.

Я подхожу к стойке администратора и говорю, что я пришла к брату, Хьюго Стивенсу.

Парень за стойкой дает мне жетон посетителя и провожает к лифтам.

Я сижу в приемной и слушаю конец программы Хьюго. Он успешно делает карьеру. Теперь у него собственная утренняя передача по средам, а еще ежедневно среди дня небольшой сюжет на «Радио-2».

– Когда я был моложе, я был слишком гордым и никогда не просил помощи, – говорит он в эфир. – Я не хотел привлекать к себе внимания. До восемнадцати я учился в специальной школе для слепых. Мне повезло, что я попал туда, школа открыла передо мной много перспектив, но в то же время я был изолирован от реальной жизни. Можете себе представить, каково перенестись из этого кокона на улицы Лондона! Ведь я старался вписаться в городскую жизнь, научиться существовать в ней! Нередко я часами мучился, вместо того чтобы спросить дорогу. Впрочем, многие не любят спрашивать дорогу. – Я слышу юмор в его голосе. – Ладно, друзья, пора закругляться. Не забудьте прислать мне свои сообщения. Я люблю получать их.