Стивен Сейлор - Рим. Роман о древнем городе

– А император наказал Антония за то, что он убил Цицерона?

– Нет.

Луций тяжело вздохнул.

Правда была очень непроста, поскольку значительная ее часть относилась к тому, о чем не следовало говорить вслух.

– Они оставались друзьями и после смерти Цицерона много лет. Потом Антоний связал свою судьбу с Клеопатрой, но и тогда многие считали, что Антоний с Клеопатрой будут править в Египте и на Востоке, а император – в Риме и на Западе. Но философы учат: «Если Небеса едины под властью Юпитера, то и Земля должна объединиться под властью одного императора». Мечты Антония закончились крахом.

– Из-за египетской блудницы?

Луций снова моргнул.

– Пойдем, внучек. Я хочу показать тебе еще кое-что.

Они проследовали на Форум Юлия. Цезарь не успел достроить величественные аркады судебных и правительственных зданий, однако император довел эти работы до завершения. Над открытой площадью по-прежнему господствовала великолепная статуя Цезаря, восседающего на боевом коне.

«И насколько же уместнее выглядят доспехи на Божественном Юлии, чем на его преемнике», – невольно подумал Луций.

По площади сновало множество людей: они переговаривались, многие держали в руках свитки. В правление императора законодательная система стала сложнее, чем когда-либо ранее, законы охватывали гораздо больше сторон жизни, и, соответственно, работы у законников, даже по сравнению с временами республики, существенно прибавилось. Без них теперь не обходились ни публичные разбирательства, ни официальные банкротства, ни торговые соглашения.

Пройдя мимо плещущего фонтана, дед и внук вошли в храм Венеры, который Луций-старший (во всяком случае, по внутреннему убранству) и по сию пору считал великолепнейшим храмом Рима, непревзойденным даже новейшими роскошными сооружениями, воздвигнутыми по велению императора. В этом храме находились прославленные изображения Аякса и Медеи работы знаменитого Тимомаха, а в шкафах с выдвижными ящиками хранилась прославленная коллекция драгоценностей, собранная Цезарем в походах.

Держа внука за руку, Луций направился к двум статуям в дальнем конце святилища. Венера Аркесилая оставалась непревзойденной. А рядом с ней, вопреки всем невзгодам, обрушившимся на живой оригинал, красовалось золоченое изваяние царицы Клеопатры, последней из долгой череды Птолемеев, правивших Египтом со времен Александра Великого. Многие ожидали, что император прикажет удалить статую, но такого приказа отдано не было, и она оставалась там, где ее установил Юлий Цезарь.

– Что бы тебе ни наговорили про Клеопатру, шлюхой она не была, – тихо промолвил Луций. – Насколько мне известно, за всю свою жизнь она спала только с двумя мужчинами: с Божественным Юлием и Марком Антонием. И обоим подарила детей. Император, в его несказанной мудрости, счел разумным убить Цезариона, но сохранил жизнь отпрыскам Антония.

– Но все говорят, что она…

– То, что говорят все, вовсе не обязательно правда. Императору выгодно, чтобы ее считали обольстительницей и распутницей, но Клеопатра представляла собой нечто большее. Сама она считала себя богиней. И, к худу ли, к добру ли, вела себя соответственно.

Мальчик наморщил лоб:

– Но когда она соблазнила Антония присоединиться к ней, ты выступил против них на стороне императора?

– Не совсем так. Не сразу. Признаюсь, в начале той войны я дрался за Антония.

– За Антония? На стороне Клеопатры и против императора?

Внук был изумлен.

– Антоний был моим другом и моим покровителем в дни, последовавшие за убийством Цезаря, смутные дни, когда я был слишком юн. Он всегда был верен Цезарю, и я чувствовал себя обязанным верностью ему. Под его командованием я служил при Филиппах, под его же началом остался и потом, даже когда разразилась новая гражданская война и император провозгласил Антония врагом Рима. Антоний отправил меня в город Сирену охранять его западный фланг. Ты знаешь, где находится Сирена?

Мальчик насупил брови:

– Что-то не припоминаю.

– Это в Ливии, на морском берегу, западнее Александрии, которая была столицей государства Клеопатры. И вот что я тебе скажу, внучек: достанься победа Клеопатре и Антонию, нынче столица мира находилась бы не в Риме, а в Александрии. А наш с тобой Рим превратился бы в тихую провинцию.

– Это невозможно!

– Да, тут ты прав. Как я мог забыть, что собственными ушами слышал Божественного Юлия, а Риму самими богами предназначено править миром. Но в те пьянящие дни, когда я был молод, а Антоний с Клеопатрой пребывали на гребне славы, все казалось возможным. Все! – Он вздохнул. – Так вот, я находился в Сирене. Исполнял там роль сторожевого пса Антония на тот случай, если его враги попытаются превратить Ливию в опорный пункт для нападения на Египет. Я наблюдал, выжидал, муштровал солдат и чеканил монету, которой Антоний расплачивался по своим долгам. Война – дорогое удовольствие! Кстати, это напомнило о том, что у меня есть для тебя серебряный динарий, как раз одна из тех монет, которые я чеканил для Антония. – Он запустил руку в складки тоги. – Нынче такие монеты редки. Большую их часть переплавили и отчеканили заново с профилем императора.

Внук взял у деда тяжелый серебряный кружок и стал рассматривать его с большим интересом.

– О, дедушка, это Виктория, победа. Она изображена в профиль, с обнаженной грудью, за спиной у нее крылья, в руках венец. Но кое-что мне непонятно… Вот это что такое?

– Пальмовая ветвь, – пояснил Луций. – По берегам Нила пальм сколько угодно, они растут там сами собой.

Мальчик перевернул монету.

– А кто этот малый с ниспадающей бородой?

– Не кто иной, как царь богов Юпитер.

– Но у него бараньи рога!

– Это Юпитер Амон, то его воплощение, которое чтут в Египте. Александрийцы, говорящие по-гречески, называют его Зевс-Амон. Культ Зевса-Амона установил Александр Великий, а распространил его военачальник Птолемей, унаследовавший Египет. Тот самый Птолемей, который основал династию, правившую в Египте почти три столетия и закончившуюся на Клеопатре.

– И… она не была блудницей?

Мальчик пребывал в сомнениях.

– Ее враги в Риме называли царицу так при жизни, а уж сейчас, по прошествии столь долгого времени после ее смерти, в это, кажется, поверили все. Но Цезарь о ней так не думал. И Антоний тоже. Клеопатра считала себя воплощением богини Исиды. Женщина куда серьезнее относится к плотским связям, если верит, что их последствием может стать появление из ее утробы бога или богини.

– Но как бы то ни было, она лишилась всего. Пала сама и увлекла с собой Антония, верно?

Луций кивнул:

– Антоний с Клеопатрой собрали огромный флот и отправились в Грецию, чтобы дать бой императору. Я остался в Сирене, в ожидании новостей. Морское сражение состоялось у мыса Акций и закончилось победой императорского флота, которым командовал Марк Агриппа. С этим поражением для Антония и Клеопатры все было кончено, и все это понимали. Антоний послал мне отчаянное письмо, сообщая о намерении явиться в Сирену за моими войсками.