Джулия Кеннер - Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена

– Знаю. – Я прекрасно помню его рассказы, как научная фантастика помогала ему забыть все проблемы с отцом и тренером. Я это хорошо понимаю, потому что у меня были свои способы забывать о проблемах.

– Брэдбери жил в Лос-Анджелесе, и как-то раз я узнал, что он будет подписывать книжки в одном книжном магазине. Я умолял отца отвезти меня в этот магазин, но он назначил дополнительную тренировку с моим тренером, и никто из них не хотел меня отпускать.

– И что же ты сделал?

Он широко улыбается.

– Я все равно поехал в этот магазин.

– И сколько лет тебе тогда было?

– Одиннадцать.

– И как же ты добрался?

– Я сказал отцу, что еду на тренировку, сел на свой велосипед и поехал в Студио-Сити.

– Это в одиннадцать-то лет! Просто чудо, что ты остался в живых.

– Поверь мне, – усмехается Дэмиен, – само путешествие было несравненно более безопасным, чем то, что произошло, когда отец обо всем узнал.

– Но ведь это очень далеко! И ты все это расстояние проехал?

– Приблизительно двадцать четыре километра. Но там много холмов и масса машин, поэтому на дорогу ушло гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Где-то на середине пути я понял, что опаздываю, и поехал автостопом.

Я вспоминаю слова матери, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стоит никого подвозить. Я в ужасе, что одиннадцатилетнему мальчику пришлось все это пережить только потому, что его отец отказался удовлетворить его пустячную просьбу и сделать ребенка счастливым.

– Я чуть не опоздал, но все-таки приехал. Но оказалось, что у них не осталось книжек Брэдбери. Я попросил писателя подписать для меня закладку для книги и рассказал ему историю, как добирался до магазина. Тогда Брэдбери заявил, что я заслуживаю большего, чем обычная закладка. Он попросил своего водителя загрузить мой велосипед в багажник автомобиля, и мы поехали к нему домой, где я три часа с ним общался. Писатель разрешил мне выбрать пару книг с его полки в гостиной, подписал их, после чего водитель отвез меня домой.

Я уже готова расплакаться от этой истории.

– И что твой отец?

– Я ему об этом не рассказал. Я наврал, что уезжал на пляж, и он дико на меня разозлился. В общем, я заплатил за это сполна, – мрачно усмехается Дэмиен. – Но у меня остались книжки. Как видишь, они до сих пор со мной.

– Очень трогательная история. – Я нежно глажу его по руке. Мне очень интересны такие подробности из прошлого Дэмиена. Я хочу знать о нем все. – Но я не очень понимаю, почему ты рассказываешь ее именно сейчас.

– Потому что каждая вещь в этом доме что-то для меня значит. Это не декорации, не мебель, которую я арендовал на один вечер, это реальные вещи. Может быть, их не так много, но все они мне дороги, и все они для меня много значат. Это предметы искусства. Это всякие безделушки. Даже мебель… И ты, Ники, не исключение.

Дэмиен смотрит на меня, и в его глазах я вижу страсть. Но это не просто сексуальное влечение, это что-то гораздо большее.

– Я привел тебя в этот дом, потому что хочу, чтобы ты была здесь. Мне мало твоего портрета, мне нужна ты.

– Что ты этим хочешь сказать?

– А вот что: когда ты сказала, что ревновала меня к Жизель в роли хозяйки вечеринки, я почувствовал себя совершенно счастливым. Потому что я хочу, чтобы ты знала одну вещь. Жизель не является хозяйкой этого дома и никогда ей не будет. Ты меня понимаешь?

– Дэмиен… – У меня просто нет слов.

– Твое место рядом со мной. Ты должна быть там, где я. Ты моя. Повтори это.

– Я твоя, – шепчу я и чувствую, как волны страсти накрывают меня.

– Я хочу тебя прямо здесь.

Дэмиен подталкивает меня в угол комнаты и целует в губы. Все мое тело жаждет ласки, и я засовываю язык в его рот. Он кладет руку мне между ног, и я невольно вскрикиваю.

– Ты без трусиков, – шепчет он, засовывая внутрь меня палец.

– Не болтай, а целуй меня.

– Целовать? И только? Мисс Фэрчайлд, у меня были другие планы.

– А как же вечеринка?

– Плевать на вечеринку.

– А если кто-то сюда спустится?

– Не спустится, – шепчет он.

– Но если…

– Тихо.

Я подчиняюсь его приказу, потому что он закрывает мне рот жадным поцелуем. Я хочу раствориться в нем, полностью позабыв о себе.

Он резким движением приподнимает меня за бедра, и я обвиваю ногой его ногу. Платье задирается, и Дэмиен тянет его еще больше вверх. Он на мгновение отрывает свои губы от моих, чтобы посмотреть на мою наготу между ног, и издает низкий и протяжный стон. Я вся теку, и каждое его прикосновение сводит меня с ума.

– Дэмиен, пожалуйста…

– Пожалуйста, что?

– Пожалуйста, возьми меня.

– Если женщина просит… – Он засовывает в меня пальцы.

Я ахаю и трясущимися руками расстегиваю молнию на его штанах. Его торчащий член упирается мне в ногу. Дэмиен подхватывает меня под попу и насаживает на свой член. Постепенно он входит в меня все глубже и глубже, и вот, наконец, его член движется во мне, как маховик мотора, быстро и глубоко. Мне кажется, что от его движений зашатается дом и перепуганные гости решат, что началось землетрясение.

Я ловлю ртом воздух, чувствуя приближение оргазма. Вот-вот, еще чуть-чуть и… Я издаю крик, и Дэмиен молниеносно закрывает мой рот ладонью. Он продолжает входить в меня в том же ритме, а мои мышцы все плотнее и плотнее сжимаются вокруг его члена.

– Дэмиен, – шепчу я, и его имя словно пароль открывает нам дорогу к оргазму. По его телу пробегает дрожь, и он кончает в меня.

– Ники… – шепчет он.

– Да…

Он нежно целует мою щеку. Этот поцелуй – полная противоположность нашему быстрому и почти животному совокуплению, и это идеальное его завершение.

Дэмиен достает платок и бережно вытирает меня, потом одергивает и поправляет мне платье.

– Вот теперь всё как новое, – улыбается он. – Мне кажется, секс в качестве акта примирения – беспроигрышная вещь.

– Это точно, – соглашаюсь я.

– Помни, что я тебе сказал: я не хочу, чтобы наши отношения заканчивались, – говорит он и жмет мою руку.

Я всматриваюсь в его волевое лицо и требовательные глаза.

– Я знаю. Я и сама не хочу заканчивать наши отношения.

Дэмиен проводит подушечкой пальца по моим губам, а потом наматывает локон моих волос вокруг пальца.

– Нет, – говорит он, – надо проговорить это четко. Я не хочу, чтобы менялись наши соглашения. Ты моя, и существуют определенные правила. Я хочу, чтобы наша игра продолжалась.

Наша игра…

Я не ожидала услышать эти слова, которые обрушиваются на меня, как кирпичная стена. Я качаю головой. Это не протест, скорее – недоумение.

– Я тебя не понимаю.

– Мне кажется, понимаешь. И мне кажется, ты хочешь того же, что и я. Скажи мне, Ники, ведь ты оставила трусики дома не потому, что тебе нравится ходить без них, а чтобы я в любой момент мог тебя взять? Ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался, чтобы я тебя трахал, когда мне это угодно?