Бен Кейн - Ганнибал. Бог войны

– ТАК ТОЧНО! – проревели гастаты; их нервы и жажда мщения добавляли крику громкости.

Виззз! Виззз! Виззз! – раздались звуки прямо над головой. Квинт достаточно испытал до этого, чтобы сразу узнать звук летящих стрел. Бросив взгляд на верх стены, он заметил бойницы ниже крепостных зубцов, и у него сжалось в животе.

– У них есть еще другие метательные машины, – крикнул он центуриону. – Ближнего действия.

Коракс уже увидел это. Подбежав к капитану, он крикнул ему в ухо:

– Пусть гребут чаще. СКОРЕЕ!

На корабль обрушился шквал стрел: они падали в воду, свистели у самого уха и пробивали ткань паруса. Это были длинные железные стрелы, и они поражали многих солдат, пронзая их тела, как горячий нож пронзает сыр. Флейтисту снесло челюсть прямо перед капитаном. Завизжав, как сумасшедший, он подбежал к краю палубы и бросился в море. Потрясенный капитан обернулся к оставшемуся флейтисту, а потом к своему коллеге на другой квинквиреме.

Ему следовало сделать наоборот, в другом порядке, в тревоге подумал Квинт. Потребовалось несколько ударов сердца, прежде чем второй капитан потребовал ускорить темп гребли, а в это время весельники на судне Коракса уже работали что было силы. Гребцы второго судна попытались взять тот же ритм, но отстали на два гребка. В результате сдвоенная квинквирема повернула нос к другой части стены.

– В той секции стена выше, – в ужасе прошипел Квинт. – Достанет ли проклятая лестница до края?

– Проклятье! А на что еще надеяться? – прорычал Урций. – Если не достанет…

– ПОДНЯТЬ ЛЕСТНИЦУ! – заревел центурион. – Поднять в воздух, немедленно! Нам нужно сделать это до того, как враг начнет швырять в нас камни и неизвестно что еще. ШЕВЕЛИТЕСЬ!

Группа моряков, назначенных для этой задачи, не стала ждать подтверждения от капитана и расторопно принялась за работу. Схватившись за лежавшие у ног толстые канаты, они начали тянуть их через закрепленные на мачтах блоки. Когда слабину выбрали, канаты натянулись. Какое-то мгновение ничего не происходило. «Дерьмо! – подумал Квинт. – Лестница слишком тяжелая». Однако страх придал морякам дополнительных сил. Страх и розга Коракса, обрушившаяся на их плечи. Верхушка лестницы оторвалась от палубы на ладонь, потом еще на столько же.

– Налягте, говнюки! – орал Коракс. – Наши жизни зависят от этого!

Моряки, побагровев, налегли, и лестница стала приподниматься; уже даже самый высокий человек не мог достать до ее конца. Теперь она не зависала – моряки поймали ритм и рывками поднимали ее. Лестница уже вырисовывалась на фоне неба прямо над головой. Квинт зажмурился, когда она прошла мимо пылающего диска солнца.

– ДЕРЖАТЬ! – проревел Коракс. – ДЕРЖАТЬ, Я СКАЗАЛ!

Лестница дернулась и замерла. Квинт бросил взгляд на основание стены, которая была уже шагах в пятидесяти. Капитан посоветовался со своим коллегой, и оба скомандовали флейтистам играть помедленнее. Гребцы тут же подчинились, и судно замедлило ход.

Визззз! Визззз! – две стрелы, под острым углом пущенные из бойниц в стене, пронеслись перед ними. Одна попала в палубу у ног Коракса, вторая поразила моряка, державшего канат. Она пробила его тело и вошла в живот стоявшего у него за спиной. Оба упали на палубу, крича в агонии, а лестница наклонилась в одну сторону, так как ее вес оказался непосильным для оставшихся.

– Паршивые псы целятся в моряков у канатов, – выругался Квинт.

– Забери их Гадес! – крикнул Урций.

– Двое! Туда! – Коракс подскочил и занял место одного из выбывших. – Еще дюжину со щитами, чтобы прикрывать моряков. ШЕВЕЛИТЕСЬ!

Никто не хотел отстегивать щиты от спины, куда их приладили, чтобы взбираться по лестнице. Переместить их обратно было не так просто в жуткой тесноте на палубе. Но если не исполнить приказ Коракса, всех ждет жестокая расплата – и, скорее всего, не будет лестницы, по которой нужно взбираться. Квинт и Урций протолкались вперед, за ними Невезучий. Вместе с несколькими товарищами они выстроились рядом с моряками. Квинт был в голове ряда, Урций – за ним, а у него за спиной – Невезучий. Солдат быстро отстегнул один из двух ремней, удерживавших его щит, и с приобретенной от долгой практики сноровкой согнул другое плечо, так что скутум соскользнул вперед.

Визззз! Визззз! Визззз! Визззз! С колотящимся сердцем Квинт схватил щит за край, а потом за рукоятку внутри, и поднял изогнутый скутум над собой и моряком справа.

Тук! Дзинь! Дзинь! Тук! – ударяли стрелы. Новые вскрики, новые сдавленные звуки боли, новые пораженные тела на палубе. К счастью, ни одного рядом с Квинтом. Из-за скопления людей ему не было видно основания стены.

– Далеко нам идти? – крикнул он, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Почти добрались, – ответил Коракс. – Успокойтесь, ребята!

Визззз! Визззз! Визззз! Теперь уже Квинт услышал крики защитников. Он различил отдаваемые по-гречески команды, ругательства и требования еще стрел. Воздух наполнился криками агонии, всплесками воды, когда пораженный стрелой падал за борт. У Квинта сжались кишки, и он зажмурился, вознося еще одну мольбу: «Марс, держи по-прежнему свой щит над нами!»

– Урций!

Волна облегчения нахлынула на него, когда друг ответил:

– Я в порядке. А ты?

– Пока тоже, – ответил Квинт, по-дурацки осклабившись.

С громким глухим звуком таран квинквиремы ткнулся в камни волнолома у основания укреплений. «Вот оно! – подумал Квинт. – Вот оно, то самое!» Его глаза встретились с глазами моряка, которого он прикрывал. В них он увидел неприкрытый страх, но и решительность.

– Делай свое дело, – тихо сказал моряк, – а я буду делать свое.

Юноша кивнул, ободренный.

– ОПУСТИТЬ ЛЕСТНИЦУ! – закричал Коракс.

Моряк рядом с Квинтом начал постепенно отпускать канат. Молодой гастат смотрел на него со смесью страха и зачарованности. Когда канат провиснет, это будет означать, что лестница уперлась о край вражеского укрепления. Обстрел усилится, и они с Урцием застрянут здесь, на палубе, которая оказалась не там, где нужно.

Тук . Среди нарастающего шума Квинт каким-то образом расслышал, как уперлась лестница.

– НАВЕРХ! НАВЕРХ! НАВЕРХ! – заорал Коракс. – Быстрее!

Если б Квинт повернул голову от своего щита, то увидел бы за моряком часть лестницы, которая протянулась с высоты примерно его роста на десять шагов вверх. Дерево уже скрипело и шаталось под тяжестью поднимавшихся солдат. Чуть погодя он увидел, как появился первый гастат. Его не удивило, что это оказался один из самых старых и надежных солдат в манипуле, ветеран, без колебания принявший приказ Коракса возглавить штурм. «Боги, однако я рад, что им оказался не я», – подумал Квинт и крикнул: