Джулия Кеннер - Обнаженные тайны. Он знает про нее почти все… кроме самого главного

Я замолкаю, уставившись в пол.

– Мисс Фэрчайлд, у вас сегодня вечером свидание?

– Нет! Что ты! – выпаливаю я и тут же жалею о сказанном. Если бы Старк думал, что у меня кто-то есть, он бы отстал.

– Так что ты планировала делать?

Мне совсем не хочется говорить, что в мои планы входило упасть перед ТВ и весь вечер прорыдать.

– Я собиралась купить мороженое и пойти прогуляться по парку «Фриман Каньон».

– Одна? Но ведь скоро стемнеет.

– Еще нет и шести часов. Я хотела сделать пару снимков заката. И после этого сразу вернусь. Обещаю, что не попадусь в лапы йети.

– Точно не попадешься, – говорит Старк, – потому что я не дам тебя в обиду. Я пойду с тобой.

– Нет, – говорю я, – спасибо за заботу, но я сама справлюсь.

– Хорошо, тогда вообще не ходи фотографировать закат, а позволь мне его тебе подарить.

Он выходит из кухни, но быстро возвращается. В руках у него пакет, завернутый в коричневую бумагу. Судя по размеру пакета, это, скорее всего, фото или картина в рамке.

– Я хотел тебе это подарить раньше, но ты убежала так быстро, что я просто не успел.

Я вижу картину и понимаю, что это очень дорогой подарок. Выполненное в стиле импрессионистов изображение заката. Великолепная работа, создающая у зрителя впечатление, что он видит мираж или сон.

– Потрясающе! – признаюсь я, не скрывая восхищения.

Бросаю на него взгляд и вижу, что он очень рад моей реакции. Ставлю картину на кухонный стол, прислонив ее к стене. Потом я обращаю внимание на подпись художника на полотне.

– Это копия Моне, верно?

– Нет, это оригинал, – отвечает он. – Сотрудники аукциона Sotheby’s голову были готовы отдать за то, что это самый настоящий оригинал.

– Но постой, но…

– Это закат, – твердо говорит он, заглушая все мои пока еще не вербализированные протесты. – Он напоминает мне о тебе. И замечу, что этот подарок и в подметки не годится тому, который ты оставила мне в лимузине.

Его глаза горят, и он дьявольски ухмыляется. Лезет рукой в карман и достает мои трусики. Не сводя с меня глаз, он медленным движением подносит их к носу и блаженно вдыхает. Его глаза темнеют от страсти, и это чувство рикошетом отдается у меня внизу живота. Я крепче хватаюсь за край кухонного стола, потому что у меня вдруг начали подкашиваться ноги.

– Вот эта вещь скрасила мою поездку из ресторана домой, – говорит он. Я так хочу подойти к нему ближе, но не позволяю себе такой слабости.

– Пожалуйста, – говорю я умоляющим тоном, – не надо сейчас об этом.

Мне кажется, что он хочет начать спорить со мной, но потом кладет трусики обратно в карман.

– По правилам хорошего тона хотела предложить тебе что-нибудь выпить, – я улыбаюсь ангельской улыбкой, – но, пожалуй, не буду, раз ты уже собираешься уходить.

– Да нет, от бурбона я не откажусь.

Я достаю бутылку, и он сам наливает себе в стакан.

– Есть еще одна причина, которая заставила меня приехать к тебе домой, – признается он. – Я хотел узнать, как у тебя дела, подарить тебе картину, а также сделать одно предложение.

Предложение. Интересно. Что бы это могло быть? Что-то, связанное с компанией C-Squared. Или со мной. Или со мной и с ним одновременно.

– Я слушаю, – говорю я и залпом выпиваю содержимое своего бокала. Он смотрит на меня с выражением удовлетворения на лице.

– Я обыскал весь Лос-Анджелес и все в округе. Я искал на онлайн-аукционах и в галереях по всей стране, но не нашел того, что мне нужно.

– Ты говоришь о картине для своего нового дома? – спрашиваю я.

– Наконец я понял, что именно я хочу. Но увы, такой работы не существует. Во всяком случае, пока не существует.

Он молчит и смотрит на меня. Я начинаю нервничать.

– Я не совсем понимаю.

– У меня есть к тебе предложение. Я хочу, чтобы на картине была ты. Обнаженной.

От изумления я открываю рот и даже не знаю, что сказать.

– Я представлял себе все так: вид на тебя со спины. Ты стоишь у окна и смотришь на океан. Белые занавески ласкают твою кожу. Ты стоишь спиной и чуть боком, видна только одна грудь и едва угадывается сосок. Твоего лица зритель не видит. Кто ты – это секрет. И этот секрет останется между нами.

Его слова накатываются на меня, словно бурные волны о берег. Меня начинает затягивать течением. Я хочу этого, хочу быть на виду у всего мира, а не только одного Дэмиена. Я хочу оставаться анонимной, но при этом – чтобы меня все видели. Да, это искусство, но в нем есть доля порока. Красавица принцесса разделась, чтобы все на нее могли посмотреть.

Дэмиен внимательно смотрит на меня, словно испепеляя взглядом.

– Хорошо, – произносит он, – по крайней мере, ты не отказываешься сразу. Я уже могу представить эту картину на своей стене.

Я медленно провожу пальцем по краю стола и говорю:

– В реальности все может оказаться не так, как ты себе представляешь.

Молчание. Я поднимаю глаза и смотрю на него.

– То есть? – спрашивает Дэмиен.

– Этому не бывать.

– Мисс Фэрчайлд, назовите вашу цену. Скажите, что вы хотите.

– Что я хочу? – Я хочу быть такой, как он. Сильной, уверенной и способной добиться больших успехов. Однако я считаю, что мне не стоит сейчас на эту тему распространяться.

– Я заплачу тебе за портрет, – произносит он. – Заплачу художнику. Найду студию. Ты же бизнесвумен, Ники. Ты же мечтаешь о том, чтобы открыть свою собственную компанию?

Откуда он все это знает? Кто ему все это обо мне рассказал?

– Вот твой шанс начать свой бизнес.

Один миллион долларов, мисс Фэрчайлд. Наличными за ваши услуги.

Я снова отрицательно качаю головой, подавляя в себе желание с ним согласиться.

– Я бизнесвуман, а не модель.

– Ты моя модель. И все в этом мире имеет цену.

– Не вижу на себе ценника.

– Не видишь? – Он притягивает меня к себе за талию и склоняется к моему уху. – Один миллион долларов, мисс Фэрчайлд. Наличными за ваши услуги.

Один миллион долларов . Эта цифра шокирует меня, и я реагирую с быстротой молнии. Отклоняюсь, чтобы освободиться из его объятий, и с силой даю ему пощечину.

Его глаза загораются так, как никогда прежде. Он хватает меня за руку, выворачивает ее за мою спину и еще плотнее прижимает к себе. Я чувствую его эрекцию. Мне больно, я в ловушке, я – в его власти.

Во мне просыпается ненасытное животное. Все мое тело выдает желание: приоткрытый рот, учащенное дыхание, дрожь. Я хочу сдаться на милость победителя.

Но нет.

– Мне кажется, тебе пора идти, – говорю ему я. Не знаю, как мне удалось сказать это так спокойно.

– Я уйду, – говорит он, – но у меня будет моя картина. – Я пытаюсь возразить, но он приставляет палец свободной руки к моим губам. – Я получу эту картину, потому что хочу ее, потому что в конечном счете хочу тебя. И я получу ее еще и потому, что ты этого тоже хочешь. Нет, – говорит он, прерывая то, что я хочу сказать, – помни правила, Ники. Никогда мне не лги. Никогда.