Array Коллектив авторов - Много добра, мало зла. Китайская проза конца ХХ – начала ХХI века

– Приехал? Сяо Цзе утром позвонила мне. А ты сейчас где? На Тяньаньмэнь? Так приезжай. Возьми «булочку» [39], в смысле такси, желтенькое такое, довезет за десять юаней…

Она сказала адрес и объяснила, как добраться. Линь Фэй слушал собственные «угу», а в душе потихоньку поднималась волна тепла из-за этого вполне осязаемого женского голоса. Наконец-то в этом огромном городе он обрел конкретный ориентир, до которого можно добраться, и Пекин сжался до крошечной точки, только что в нем были У Сяолэй, Великая китайская стена, Запретный город, Тяньаньмэнь, а теперь осталась только женщина по имени Ван Лань. Когда мимо проезжал желтый микроавтобус, то Линь Фэй решительно поднял руку.

Ван Лань жила в районе Хайдянь на пятнадцатом этаже высотки, но по ее словам, это был не последний этаж, а предпоследний. Увиделись они безо всяких заминок, условившись о месте по телефону, в итоге встреча произошла рядом с памятником у входа в большой супермаркет неподалеку от дома Ван Лань – скультптура изображала женщину с голубем в руках, и на ее высокой серебристой груди толстым слоем лежала пыль. Ван Лань привела Линь Фэя к себе домой, переобулась, а потом провела экскурсию по своей двухкомнатной квартирке. Жилище Ван Лань оказалось на удивление скромным, все очень аккуратно, но даже никаких красивых вещиц, которые так нравятся девушкам, не было, зато здесь оказалось очень жарко, Линь Фэй выдержал в верхней одежде только две минуты. Он впервые приехал в Пекин, кроме того интересно было оказаться на верхнем этаже, Линь Фэю доводилось бывать во вращающихся ресторанах на крыше здания, но никогда в квартирах, которые расположены так высоко, поэтому он не выдержал и прижался лбом к стеклу, чтобы посмотреть на пейзаж за окном. Ван Лань, увидев это, отвела гостя на балкон, откуда якобы можно было смутно разглядеть Сишань, и даже было видно, как серая туча заглатывает последний луч солнца. Через несколько минут Линь Фэй вернулся, воодушевленно потирая руки, как всегда делал в минуты радости

– Ты так высоко живешь, голова не кружится?

Ван Лань опешила, не зная, как реагировать, а потом внезапно у девушки вырывалось просторечное «чё?», выдающее жительницу провинции, тут настала очередь Линь Фэя опешить, а потом они оба расхохотались. Их сближению способствовало то обстоятельство, что оба были земляками, каждый представлял собой одну трехмиллионную часть родного города, как потом сказала Ван Лань, раз они не встретились в родном городе, но умудрились встретиться в Пекине – это судьба. Разумеется, теперь Ван Лань официально жительница Пекина, с квартирой и пропиской, поэтому они говорили не на родном диалекте, а на путунхуа, хотя если прислушаться, становилось ясно, что девушке не всегда даются некоторые зубные согласные.

В этот момент Линь Фэй обратил внимание, что Ван Лань уже открыла подарочную упаковку с чаем «Те гуаньинь», которую передала коллега. Ван Лань объяснила, что дома нет чая, она не очень его любит и вечно забывает купить. Из-за этого Линь Фэй испытал некоторую неловкость, вроде как, если сидеть в гостях и пить собственноручно привезенный чай, то нет причин оставаться дольше, поэтому он принялся поспешно извиняться. А Ван Фэй в ответ лишь еле заметно улыбалась.

Большая часть чаинок осела на дне чашки, надо залить вторую порцию воды, только тогда они полностью раскроются, но из-за постоянно поднимающегося пара чай все равно постепенно становился зеленее. Они уставились в свои чашки, словно хотели, глядя на процесс заваривания чая, постичь какую-то важную истину. Ван Лань первой поднесла к губам чашку, сделала глоток и воскликнула:

– О, неплохо! Очень приятный вкус, правда, я не слишком хорошо разбираюсь в чаях.

Линь Фэй тоже отхлебнул из своей чашки, а потом с видом знатока сказал, что из керамической посуды было бы вкуснее.

Ван Лань снова улыбнулась, разглядывая Линь Фэя. Когда Сяо Цзе рассказала по телефону о земляке, то она именно таким его и представила: он с таким восторгом вошел в квартиру, а потом растерялся, вел себя бестолково, как большой ребенок, но только такой человек мог зимой без оглядки рвануть из Гуандуна в Пекин. А еще Линь Фэй напомнил Ван Лань ее младшего брата: те же густые брови, раскосые глаза, свойственные уроженцам их края, когда она спустилась встретить его, то он стоял на ледяном ветру, с шумом выдыхая воздух, а пуховик не выдерживал порывов ветра.

– Ты…

– А как…

Они заговорили одновременно и рассмеялись.

– А как Сяо Цзе, нормально? – спросила Ван Лань, немного подождав.

– Неплохо, она молодец, всего за несколько месяцев стала руководителем отдела кадров, – когда речь шла о ком-то другом, Линь Фэй отвечал без запинки. Так всегда, разговор легче начинать с обсуждения третьих лиц. – Когда она только пришла к нам в торговый зал, то каждый день должна была открывать и закрывать подъемные ворота и тратила кучу усилий, ты же помнишь, какого она роста. – Ван Лань засмеялась. – А однажды туда явился наш шеф, а Сяо Цзе попросила помочь. Она не знала, что это шеф. В результате шеф перевел ее работать в офис. – Линь Фэй и Ван Лань посмеялись, а потом он продолжил: – Сяо Цзе говорила, что ты хорошо устроилась, удачно вышла замуж и, если все срастется, скоро поедешь в Америку.

– Я-то? – Ван Лань ответила вопросом на вопрос, но продолжения не последовало, Ван Лань замолчала под предлогом того, что ей нужно долить воды, а потом спросила Линь Фэя, сколько дней он планирует пробыть в Пекине.

Линь Фэй задумался, поскольку действительно затруднялся ответить.

– Надо доделать дела, а потом сразу уеду.

Очевидно под «делами» он имел в виду У Сяолэй, но предполагал, что У Сяолэй не слишком жаждет его видеть, то есть задерживать не станет.

– Тогда поживи внизу, на первом этаже маленькая гостиница, вполне нормальная.

Линь Фэй улыбнулся, вспомнив, что не успел позаботиться о ночлеге, и может быть, Сяолэй предложит то же самое.

Ван Лань явно поняла его превратно и поспешно добавила:

– Правда, хорошая. Не подвал какой-нибудь. Мои родственники и друзья тоже всегда там останавливаются.

Линь Фэй поторопился объяснить, что дело не в этом, просто он вспомнил об одном деле. Перед ужином они зашли в эту гостиницу забронировать комнату. Линь Фэй заплатил всего за один день, поскольку думал, что на следующий день уже переберется в другое место, какое именно, он пока не придумал, просто пришла в голову мысль, что нужно как минимум переехать поближе к У Сяолэй. Пока он регистрировался, Ван Лань стояла поодаль у двери, вроде как читала буклет гостиницы, а Линь Фэй в одиночестве спокойно склонился над столом у окна, заполняя витиеватую анкету. Поскольку паспорт ему выдали в родном городе, то пришлось заполнять все, как есть, только дойдя до пункта «цель приезда в Пекин», Линь Фэй подумал немножко и в итоге додумался написать «командировка», а дальше заполнял уже наобум.