Филиппа Грегори - Дочь кардинала

Королева Елизавета, страшась открытой враждебности моего отца, бежит в укрытие вместе со своей матерью и дочерьми, она снова беременна и покинута своим мужем. Теперь пол ее будущего ребенка уже неважен: сын ли, дочь или выкидыш, которого ей пожелал Джордж, ее дитя больше не взойдет на трон Англии, потому что дом Йорков потерпел сокрушительное поражение. Королева в изгнании, а ее муж, некогда всемогущий красавец король Эдуард, некогда наш друг и наш герой, бежал из Англии как последний трус, сопровождаемый только своим верным братом Ричардом и полудюжиной приближенных лиц. До нас доходили вести, что они скрываются и со страхом ожидают своей судьбы где-то во Фландрии. В следующем году отец пойдет на них войной. Он выследит и убьет их, как преступников и людей вне закона, которыми они сейчас стали.

Королева, которая была так прекрасна в своем триумфе и так холодна и непреклонна в своей немилости, вернулась туда, откуда и начинала: стала нищей вдовой, без надежды на будущее. Я знаю, что должна радоваться этому, что ее нынешнее несчастье – расплата за тысячи унижений и оскорблений, которые она нанесла нам, мне и Изабелле, но не могу избавиться от постоянных мыслей о ней. Как она перенесет роды в темноте святилища возле Вестминстерского аббатства? Как ей удастся выбраться оттуда?

Отец покорил Англию и вернулся к своему обычному неотразимому амплуа победителя. Джордж во время всей этой кампании был его верным соратником и пребывал рядом с ним во всем, несмотря на нескончаемые призывы от дома Йорков, и отец сдержал все данные ему обещания. Я присоединюсь к ним, как только выйду замуж за принца Эдуарда. Мы ждем только одобрения моей помолвки папой римским. Заключив брак, мы присоединимся к отцу в Англии, и там нас провозгласят принцем и принцессой Уэльскими. Я окажусь под опекой королевы Маргариты Анжуйской, и она станет моей учительницей и наставницей. Нам снова пришлют меха горностая из гардероба королевы Елизаветы, только на этот раз они будут предназначаться для украшения моих платьев.

– Замолчи! – восклицает Изабелла. – Ты опять за свое!

– Я не могу в это поверить, – признаюсь я ей. – И не могу понять. Мне приходится повторять это себе снова и снова, чтобы заставить себя принять происходящее.

– Ну, тогда подожди немного, и ты сможешь проверить на своем муже, понравится ли ему просыпаться под шепот сумасшедшей, – жестоко заявляет она. – А я наконец смогу утром поспать.

Это заявление заставляет меня замолчать. Изабелла прекрасно знала, что делает и как я на это отреагирую. Я вижу своего жениха каждый день, когда он приходит к матери после полудня и когда мы вместе отправляемся на ужин. Он берет мать под руку, а я иду за ними следом. Она ведет себя как королева, а я – всего лишь будущая принцесса. Он старше меня на целых три года и, наверное, именно поэтому ведет себя так, словно едва меня замечает. Должно быть, он относился к моему отцу с тем же ужасом и ненавистью, с которыми мы были приучены относиться к его матери. Возможно, в этом и кроется причина его холодности по отношению ко мне. Может быть, поэтому я чувствую, что мы все еще чужие друг другу, почти враги.

Он унаследовал черты матери: светлые, почти медного оттенка волосы, ее круглое лицо и маленький рот с вечно недовольно поджатыми губами. Он грациозен и силен и был взращен для того, чтобы скакать верхом и сражаться. Говорят, что он хорош в бою, поэтому я знаю, что он смел. Он был в битвах с раннего детства, и там его сердце могло ожесточиться, поэтому едва ли стоило ожидать от него нежности к девушке, особенно к дочери его бывшего врага. Ходили слухи, что в возрасте семи лет он велел отрубить головы йоркским рыцарям, защищавшим его отца, хотя они доблестно защищали спящего короля во время битвы, и пока никто не отрицал их правдивости. Хотя, возможно, я и сама в этом виновата, потому что так и не спросила у приближенных его матери, правда ли, что такой маленький мальчик был способен на такой жесткий поступок, да и вообще, имело ли место подобное событие: чтобы мальчик беззаботно отдал приказ о казни? Я не смею спросить его мать, правда ли она предложила своему семилетнему сыну выбирать вид казни для двух достойных рыцарей. Я вообще ни о чем ее не спрашиваю.

Его лицо всегда настороженно, а глаза полуприкрыты и не видны из-за ресниц. Он почти не смотрит на меня, все время отводя взгляд в сторону. Когда к нему кто-то обращается, он никогда не смотрит в глаза собеседнику, словно не доверяет себе, а опускает взгляд книзу. Только на свою мать он смотрит, и только она может заставить его улыбнуться. Словно в целом мире он доверяет только ей одной.

– Он вырос с осознанием того, что у него отобрали трон. Нашлись даже те, кто отказывал ему в праве наследия после спящего короля, утверждая, что он не его сын, – как-то сказала мне Изабелла. – Поговаривали, что он сын герцога Сомерсета, королевского фаворита.

– Так говорил наш дед, – напомнила я ей тогда. – И делал он это специально, чтобы опорочить королеву. Она сама мне так сказала и добавила, что именно поэтому она насадила его отрубленную голову на копье на одной из стен Йорка. Она считает, что в жизни королеве приходится постоянно сталкиваться с клеветой и что у нее нет других защитников, кроме себя самой. Она говорит…

– «Она говорит, она говорит…» Кто-нибудь, кроме нее, здесь вообще может хоть что-нибудь сказать? Ты все время о ней говоришь, но ведь она же снилась тебе в ночных кошмарах, когда ты была совсем маленькой! – напоминает мне Изабелла. – Ты еще просыпалась с криком, что к нам пробралась волчица и спряталась в сундуке у изножья нашей кровати. Ты тогда еще просила меня укутать тебя потеплее да обнять покрепче, чтобы она до тебя не добралась. И теперь ты цитируешь каждое ее слово, собираешься выйти замуж за ее сына и совсем забыла обо мне.

– Кажется, он совсем не хочет на мне жениться! – в отчаянии выпаливаю я.

Она пожимает плечами. В эти дни Изабеллу вообще мало что интересует.

– Может, он и не хочет. Может, ему приходится исполнять то, что ему велят, как и нам всем. Может, у вас все сложится гораздо лучше, чем у нас.

Иногда он наблюдает за мной, когда я танцую с остальными придворными дамами, но в его взгляде нет восхищения, даже нет простого тепла. Он смотрит так, словно пытается меня оценить или понять. Он смотрит на меня как на задачу, которую он хочет решить. Фрейлины королевы говорят мне, что я красива: маленькая королева, статуэтка. Они хвалят мои вьющиеся каштановые локоны, голубизну моих глаз, девичью фигуру и нежный румянец кожи, но он никогда не говорит мне ничего подобного или чего-то, позволившего бы мне думать, что я ему нравлюсь.

Иногда он ездит с нами верхом. В таких случаях он скачет рядом со мной, но даже и тогда не говорит мне ни слова. Он держится верхом хорошо, как Ричард. Я время от времени смотрю на него, и он кажется мне привлекательным. Я пытаюсь ему улыбаться и вести беседу. Мне следует радоваться, что отец выбрал мне мужа, который почти одного возраста со мной и так красив, когда сидит на коне. К тому же он – будущий король Англии. Только вот его холодность кажется мне непреодолимой.