Лора Флоранд - Француженки не крадут шоколад

Сильван вернулся в лабораторию, но вдруг осознал, что не в состоянии думать о своих рецептах.

– Ладно, я сам разберусь, – произнес расстроенный Паскаль. – Вы, шеф, сегодня ни на что не годны.

Точно, абсолютно бесполезен. Сильван вспомнил, как краска необъяснимого смущения Кэйд Кори начала бледнеть, и вскоре на побелевшем от гнева лице уже сверкали лишь одни глаза.

– Пойду проветрюсь.

В прихожей, сорвав с себя tablier [105]и поварскую куртку, он облачился в кожаную куртку, одетую сегодня утром в честь его соблазнительной Похитительницы. Сильван направился в Люксембургский сад. Ноябрьский ветер покачивал лишенные листвы ветви и холодил щеки. Под ногами похрустывал гравий.

Сад заметно опустел, ведь весной и летом его заполняли толпы туристов Но даже в холодный сезон всегда находились желающие обрести в этих ровно подстриженных аллеях утешение. Туристы, попадавшиеся в Париже даже в ноябре, фотографировались перед дворцом около большого, правильной восьмиугольной формы пруда, бродили стайками или по одиночке, размышляли, сидя на стульях или ступенях лестниц. Находчивый бездомный сдвинул в ряд восемь стульев и, расположившись на них, укрылся старыми одеялами и подобранной где-то новой курткой. С блаженным довольством он подкреплялся чем-то из коробки.

Сильван замер, заметив, что бродяга лакомится конфетами из коробки с его логотипом. И мало того, рядом с ним еще стоял большой пакет с названием кондитерской Сильвана, заполненный коробками с конфетами.

– Где вы раздобыли подобную роскошь? – спросил он, догадываясь, какой услышит ответ.

– Une femme [106], – улыбаясь, произнес бродяга, махнув рукой в сторону аллей. – На днях угостила меня каким-то chocolat de merde [107], и я сообщил ей, что думаю по поводу такого угощения. Наверное, почувствовала себя виноватой и на следующий день дала мне коробку вкусных конфет. От Сильвана Маркиза, – сообщил он. – Вот уж не предполагал, что мне повезет когда-нибудь в жизни попробовать «Сильвана Маркиза».

– Там ведь у вас даже не одна коробка, – заметил Сильван.

Сильван тоже испытал чувство вины, наблюдая, как бездомный поедает его конфеты. Неужели Кэйд даже не прикоснулась к его творениям? Не тосковала у себя в квартире, с жадностью поедая конфеты одну за другой?

Бродяга с угрожающим видом накрыл рукой свой пакет.

– Она дала мне их всего пару минут назад. Распереживалась из-за того, что в первый раз всучила мне ту гадкую «Плитку Кори». Да, в придачу подарила новенькую куртку. – И он продемонстрировал ее, радуясь качеству подаренной теплой одежды. А потом вдруг шмыгнул носом. – Жаль только, что она любит приставать со своими советами. Все пыталась уговорить меня отправиться в приют, когда в моем распоряжении весь этот прекрасный сад.

Кэйд вломилась в его лабораторию, стащила шоколадные конфеты и отдала их случайному бродяге в Люксембургском саду? Кого же она изображает? Шоколадного Робин Гуда?

Сильван дал бездомному десять евро и решительно зашагал в том туманно неопределенном направлении, которое указал бродяга. Вскоре он заметил красное пальто. Кэйд Кори гуляла по каштановой аллее мимо пустых зеленых скамеек и белых статуй французских королев. Ветер трепал ее волосы, но она упорно продвигалась вперед, опустив голову и спрятав руки в карманы пальто.

Вот она остановилась возле фонтана Медичи, в конце длинного bassin d’eau [108], пристально разглядывая его темные воды и установленную в центральной нише скульптурную группу, изображавшую влюбленных, застигнутых врасплох циклопом [109]. Лианы ухоженного плюща обрамляли живописную композицию, на страже которой высились два оголенных платана. По воде плавали опавшие листья.

Приблизившись, Сильван заметил, что Кэйд подняла руку и смахнула что-то с глаз. Неужели она плачет? Его живот сжался так, словно она, улучив момент, неожиданно ударила его. «Нет, конечно, нет, – подумал он, припомнив, как она деликатно сопротивлялась против его натиска прошлой ночью. Судя по ощущениям, удар ему нанес кто-то более мощный. Или он просто не осознавал, какие внутренние силы таятся в ней?

Ему необходимо научиться быстрее реагировать, чтобы достойно противостоять очередным ударам.

Когда чья-то рука коснулась ее плеча, Кэйд невольно отпрянула. Глупые, гнусные подонки продолжали приставать к ней, куда бы она ни отправилась. Кэйд оглянулась и едва не подскочила, увидев, что грубияном оказался Сильван.

Он повернулся к ней, держа руки в карманах куртки, – не оказалась ли его кожаная куртка своего рода нелепой насмешкой над черными легинсами похитительницы? Накануне он был в элегантном шерстяном пальто.

– Не плачь.

– Я не плачу. Просто здесь холодно и ветрено, глаза слезятся.

– А-а. Тогда позволь мне защитить тебя от непогоды. – Он приблизился к ней почти вплотную, и его грудь, подобно щиту, приняла на себя сильнейшие порывы ветра.

Кэйд сжала губы, пытаясь избавиться от жжения в глазах и носу. Понадобилось не меньше минуты, чтобы слезы по ее щекам перестал гнать ветер.

Было что-то необычайно трогательное в том, как Сильван защитил ее от ветра. Мерзавец… Вероятно, он и это сделал с дальним расчетом.

– Это была испорченная партия или причины более серьезные? – спросил Сильван.

– Нет. – Она усмехнулась, глядя на него. – Мне просто стало тошно от них.

– Правда?

– Уходите.

– Je m’excuse [110].

Неужели он извиняется? Вот ведь мерзавец, законченный мерзавец. Кэйд сжала кулаки и опустила голову, борясь с пронизывающим, обжигающим глаза ветром.

– Но разве ты действительно хочешь этого? – спросил он.

– Отказаться от ваших конфет? Да я с удовольствием раздала бы их всем, если бы имела такую возможность.

Он вытащил руку из кармана куртки и слегка коснулся подбородка Кэйд.

– Чтобы спать с Домиником Ришаром?

Она вдруг вспомнила, как удачно избавилась вчера от нахала, упавшего в Сену.

– Именно вы, похоже, помешались на нем. Вот и спите с ним сами.

Сильван бросил на нее возмущенный взгляд. Кэйд развернулась и двинулась дальше, но Сильван догнал ее и зашагал рядом.

– В таком случае могу я предположить, что вы помешались на мне?

Не останавливаясь, она озадаченно посмотрела на него. Сильван объяснил, что пошутил, Кэйд смущенно зарделась, засунула руки еще глубже в карманы и опустила голову. Он больше ничего не добавил, но когда она украдкой посмотрела на него, он вновь выглядел вполне довольным. Что ж, чудесно! Хоть кто-то воспрял духом.

Сильван проводил ее до дома и стоял, беззастенчиво наблюдая, как Кэйд набрала код на домофоне своей парадной. Что означает его внимание? Она никогда больше не сможет лечь спать в уютных широких штанах и теплой фуфайке.