Лора Флоранд - Француженки не крадут шоколад

Этот парень становится невыносимым! Никогда в жизни Сильван не окажет больше никакой поддержки кулинарным блогерам.

Кэйд молчала. Ее рука лежала на столе, а кончики пальцев еще касались края этой бумажной обертки. Сильван отодвинул от нее батончик. И в первый момент ее пальцы невольно потянулись за ним, но потом она убрала их.

Кристоф аккуратно открыл обертку, стараясь не порвать бумагу или золотистую фольгу. Отломав квадратик с оттиском изящной буквы К, он положил его в рот. Кэйд взглянула на Сильвана. Думал ли он когда-нибудь, что состязание с назойливым кулинарным блогером за женское внимание дойдет до такого – до поедания «Плиток Кори»? Кристоф отломил следующий квадратик с буквой О и попробовал его.

– Ничего не понимаю, – поморщился он. – Почему эти плитки так любят? У меня осталось ощущение какого-то кисло-сладкого невразумительного вкуса.

– Если бы швейцарские шоколадники позволили моему прадеду стащить секрет их молочного шоколада несколько десятилетий назад, то нам не пришлось бы изобретать его самим. А теперь наш рецепт под самой строгой охраной.

– Почему? – удивился Сильван. – Кому может взбрести в голову украсть его? Вам же удалось выяснить, как делать правильный молочный шоколад.

Его очень возбуждало, когда Кэйд вот так смотрела на него, стильная, роскошная, уверенная в себе. Но в ее глазах прыгали оттенки гнева.

«Давай, – подумал он, – перегнись через стол и схвати меня за горло. Мы можем начать близкий бой в любое удобное для тебя время».

Воображение разыгралось, Сильван представил, как Кэйд борется с ним, его руки скользят по ее телу в попытках сдержать натиск, сейчас она навалится на него, опрокинет на спину, а сама окажется сверху…

– Людям они нравятся, – заявила она. – Благодаря им они чувствуют… уверенность. Счастье.

– Звучит высокопарно, – улыбнулся Кристоф. – Но вы правы: никаких посторонних растительных жиров.

Какого черта этот тип не может просто убраться отсюда, шел бы себе домой! Вместо того чтобы нагло пытаться присвоить фантазии Сильвана. Тогда и сам Сильван ушел бы домой. И не торчал бы здесь, добиваясь любви женщины, которая прошлой ночью даже не соизволила тайно проникнуть в его лабораторию.

Сильван как бы невзначай резким движением отодвинул от ног Кэйд ноги Кристофа. Через прижатые к икрам джинсы он ощутил теплую кожу сапог, и мысли его вновь унеслись в мир сладостных фантазий.

– А каково ваше профессиональное мнение? – обратился Кристоф к Сильвану.

Ему захотелось своих новых конфет с горьким шоколадом, чтобы очистить язык от жалкого кисловато-молочного вкуса, – таково было профессиональное мнение. Но ему также хотелось бороться и играть с Кэйд Кори на чистых простынях, или на холодном мраморе в его лаборатории, или в ее квартире, или в любом другом угодном ей месте. Поэтому он попытался реанимировать свои дипломатические способности.

– Эта шоколадная плитка массового производства с минимальным содержанием какао предназначена для детей. – Сильван пожал плечами. – А вы ожидали чего-то иного?

Он не понял, почему его высказывание заслужило обжигающий взгляд. Неужели Кейд ожидала, что он выскажется о «Плитках Кори» с восхищением?

– Для детей и американцев, – поправил его Кристоф.

Сильван развел руками, не желая вдаваться ни в какие тонкости, определяя развитие, вкусы и осведомленность этих двух групп. Он вел крепкий бизнес с туристами, эмигрантами и контингентом богатых американцев, которым раз в неделю доставлялись его конфеты в герметичной упаковке, хотя полагал, что их умение оценить качество продукта следовало скорее отнести к исключениям из правил.

Кэйд Кори, безусловно, тоже представляла собой некое исключение: он желал обладать ею и удерживать в качестве награды. Сильван чувствовал, что в нем вновь ожили пламенные и безрассудные времена юношеских увлечений. Хотя его увлечения раньше заканчивались печально. Всем его пассиям нравились сексуальные игры и шоколадные изыски, но женщины всегда, испокон веков, вели себя непредсказуемо.

Где Кэйд пропадала прошлой ночью? Почему не пришла?

– Людям они нравятся, – заметила она. – Они пишут нам хвалебные письма. В нашем офисе есть стена почета со своеобразным коллажем, где означены наши знаменитые почитатели.

– Неужели? – взволнованно произнес Сильван. – Мне тоже пишут письма, причем с теми же хвалебными отзывами.

Зачастую с подписью знаменитостей, включая французского и американского президентов и разнообразных кинозвезд со всех континентов. Он с улыбкой зачитывал их в лаборатории и хранил. Но ему никогда не приходило в голову, что можно устроить рекламный стенд, вывесив подобные похвальные отзывы. Такая реклама, видимо, нужна тем, кто отчаянно нуждается в подтверждении своих достоинств. Уму непостижимо, как массовая продукция «Плиток Кори» и его изысканные конфеты могли заслужить одинаковую оценку? Впрочем, в мире полно дегустаторов с идиотскими вкусами.

– Приятно, что между вами, в сущности, много общего, – усмехнулся Кристоф.

Сильван, повернувшись, сердито взглянул на него. Заметив его возмущение, Кэйд склонила голову и уставилась на свои руки, лежавшие на столе. Сильван изумился. Она выглядела… усталой… Печальной. Неужели он опять оскорбил ее?

Похоже, он только и делал, что вызывал ее возмущение, которое в определенном смысле его возбуждало. Но уже дважды ударило по уязвимому месту.

– Мне пора где-нибудь позавтракать. – Кейд взяла сумочку. – Кристоф, приятно было познакомиться с вами. – Она вручила ему свою визитку.

Сильван напрягся. Неужели она запросто раздает свои личные телефоны и адрес электронной почты? Да еще и Кристофу?

У него самого даже не было ее визитки, ведь он выгнал Кэйд в первый же день из лаборатории. Надо запомнить: не следует раздражаться и выгонять красотку до того, как она сообщила вам номер своего сотового телефона. Иначе потом можно всю жизнь сожалеть об этом. Например, прошлой ночью возникла бы неловкость, если бы Сильван позвонил ее секретарю, чтобы выяснить, почему она – черт побери – не желает больше тайно вламываться в его лабораторию.

Мужчины встали вслед за Кэйд. Буквально за секунду, пока она тянулась за своей курткой, Сильван оценил ее экипировку – серый свитер, облегающий стройное тело, тонкую шею, так уязвимо открытую и подчеркнутую голубыми серьгами, вызывающие черные кружевные легинсы и высокие сапоги, напряжение и гибкость мышц, когда Кэйд натянула кожаную куртку, оставив мужскому взгляду лишь стройные ножки.

Она обменялась рукопожатием – уверенным и крепким, как у всех американцев – с Кристофом и лишь кивнула Сильвану. Ну, естественно, могла ли она позволить себе большее? Рукопожатие выглядело бы фальшиво, а уж поцелуй в губы – грубейшей наглостью. Подобно дилемме общения – «ты» или «вы». Кем же они стали друг для друга? Ему отчасти нравилась такая дилемма. Она возбуждала. Забавно ходить по краю обрыва. Но Сильван сомневался, что ему захочется долго пребывать в подобной неопределенности.