Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

– В чине тайро .

– Быть главным министром Совета старейшин, этого достаточно.

– Возможно, и нет. В обмен на что?

– С сегодняшнего дня Тоса и Сацума рассматриваются как враги. Мы выделим все необходимые войска для совместного внезапного нападения на Тосу сразу же, как только настанет подходящий момент. Княжество его разделим между собой.

– Поскольку он внешний правитель, его земли должны отойти к внешнему правителю.

– Возможно, возможно и нет, – небрежно ответил Ёси. – Вы соглашаетесь никогда не объединяться с Тосой и Сацумой против меня или сёгуната. Если, мне следовало бы сказать «когда», Сацума и Тоса порознь или вместе нападут на вас, я клятвенно обещаю немедленно поддержать вас крупными силами.

– Дальше? – бесстрастно спросил Огама.

– Вы соглашаетесь не объядиняться ни с кем против меня, как я соглашаюсь не объединяться ни с кем против вас.

– Дальше?

– С сегодняшнего дня, не поднимая шума, каждый своим путем, мы начинаем работать над расторжением брака.

– Дальше?

– Последнее: Врата. Вы соглашаетесь, что законные, полноправные силы сёгуната возвращают себе контроль над ними с завтрашнего рассвета.

Лицо Огамы потемнело.

– Я уже показал вам, что я являюсь законным и полноправным представителем Божественного.

– Я уже заметил вам, что, хотя документ, безусловно, подписан правильно, сама подпись, к сожалению, была получена в результате неудачного совета.

– Прошу прощения, нет.

– Врата должны вернуться под контроль сёгуната.

– Тогда нам мало о чем остается говорить.

Ёси вздохнул. Его глаза превратились в щелки.

– Печально, но тогда вы получите новую просьбу от императора – оставить Врата и покинуть Киото со всеми своими людьми.

С точно такой же холодностью Огама посмотрел на него в ответ.

– Я сомневаюсь в этом.

– Я, Торанага Ёси, гарантирую это. Через шесть или семь дней сёгун Нобусада и его супруга разместятся во дворце. Как опекун я имею к нему прямой доступ – и к ней. Они оба увидят справделивость моих доводов, относительно Врат и еще многого другого.

– Чего другого?

– Передача Врат не должна быть для вас проблемой, Огама-доно. Я дам гарантии не праздновать это как ваше поражение, я «с благодарностью приму ваше добросердечное приглашение принять командование над ними», не стану укреплять их против вас. В чем же сложность? Ведь Врата – это большей частью символ. Я официально уведомляю вас: для сохранения мира и поддержания порядка в стране сёгунат должен занять там свое место.

Огама колебался, не видя выхода. Ёси легко мог бы добиться, чтобы ему направили еще одну такую «просьбу», которую ему придется принять и исполнить.

– Я дам вам ответ через месяц.

– Прошу прощения, полдень шестого дня, считая от сегдняшнего, – крайний срок.

– Почему?

– Через пять дней Нобусада прибудет в Оцу. К вечеру шестого дня Нобусада проедет через Врата. Я прошу передать их мне, передать на время, до этого срока. – Это было сказано так мягко и так вежливо.

Их взгляды встретились. Уклончиво, но так же вежливо, Огама произнес:

– Я подумаю обо всем этом, Ёси-доно.

Затем он поклонился, Ёси поклонился, оба они прошли к своим паланкинам, и все на площади облегченно вздохнули, что пытке их настал конец и что резни, которой все ожидали, не произошло.

Пятница, 21 ноября

Придорожная деревня Оцу бурлила с самого утра, охваченная беспрерывно нарастающим возбуждением. В радостном ожидании, к которому примешивался страх, заканчивались последние приготовления к прибытию и остановке здесь на ночь невозможно августейших особ, сёгуна Нобусады и принцессы Иядзу. Уже несколько недель жители подметали улицы, чистили все дома, лачуги, другие постройки – крыши, стены, колодцы, сады приводились в безукоризненный вид дюйм за дюймом, – меняли черепицу, содзи, татами, веранды, а гостиница Множества Цветов, лучшая и самая большая во всем Оцу, все еще находилась в состоянии, близком к панике.

Состояние это наступило с того момента, когда стало известно, что Богоравные Путешественники отклонили предложение остановиться в замке Сакамото неподалеку, который принадлежал сёгунату и украшал собой эту местность еще до Секигахары, и выбрали вместо него гостиницу.

– Все должно быть безупречно! – завывала хозяйка, преисполненная одновременно благоговения и ужаса. – Все, что не будет безупречно, будет караться отсечением головы или, самое меньшее, поркой кнутом, кто бы ни был виноват: мужчина, женщина или ребенок! Предания о великой чести, оказанной нам в одну эту ночь, останутся в памяти людей на века – обо всех наших успехах или промахах! Сам высокий государь сёгун! Во всей славе! Его супруга, сестра Божественного! О ко …

Поздно днем, с лицом, укрытым прозрачной тканью, в окружении стражников и советников, полностью заслонявших его от посторонних глаз, сёгун Нобусада торопливо прошел от своего паланкина в ворота и дальше, в отделенную для него часть гостиницы, вместе с принцессой и их свитой личных телохранителей, слуг, фрейлин и прислужниц. Спальные покои и ванную комнату сёгуна, святая святых, окружали сорок традиционных одноэтажных строений на столбах по четыре комнаты в каждом, многие из крытых веранд соединялись между собой лабиринтом приятных глазу дорожек и мостиков, переброшенных через небольшие изящные пруды и ручьи, которые сбегали с крошечных гор. Все это было обнесено высокой и плотной живой изгородью из тщательно подстриженных шишконосных деревьев с густой пирамидальной кроной.

Комната была теплой и безукоризненно чистой, с новыми татами и до блеска начищенными жаровнями с углем. Нобусада отшвырнул свою шляпу с вуалью и дорожную накидку в сторону, усталый и недовольный. Как всегда, в паланкине было неудобно, и его всю дорогу трясло.

– Мне здесь уже не нравится, – раздраженно бросил он их камергеру, чья голова касалась пола рядом с головами целой толпы прислужниц. – Тут так тесно, и пахнет скверно, и у меня болит все тело! Ванна готова?

– О да, господин, все как вам угодно.

– Ну вот, наконец-то и Оцу, господин, – весело произнесла принцесса Иядзу, величаво вплывая в комнату в сопровождении нескольких фрейлин, – завтра мы прибываем домой, и все будет чудесно. – Она сбросила свою огромную, тоже с вуалью, шляпу и накидку. Прислужницы, не поднимаясь с колен, подползли, чтобы собрать их. – Завтра мы будем дома! Дома, господин! Проехать мимо нескольких придорожных деревень не останавливаясь стоит того, neh?

– О да, Иядзу-тян, если вы так считаете, – ответил он и улыбнулся ей, быстро заражаясь ее бьющим через край ликованием.

– Вы познакомитесь со всеми моими подругами, двоюродными сестрами, тетушками, дядями, старшей сестрой и крошкой младшей сестрой, с моим дорогим сводным братом Сати, ему исполняется девять в этом году… – она закружилась от счастья, – и сотнями менее близких родственников, а через несколько дней вы встретитесь с императором, и он примет вас как брата и решит все наши проблемы, и с того момента мы будем жить в покое и радости. Здесь холодно. Почему ничего не готово? Где ванная?