Фиона Карнарвон - Леди Альмина и аббатство Даунтон

Лорд и леди Карнарвон провели Рождество в доме Альфреда де Ротшильда, что уже превратилось у них в обычай, а затем в январе 1898 года посетили бракосочетание принца Виктора Далипа Сингха, который обвенчался с леди Анной, дочерью лорда Ковентри, в церкви на Итон-сквер. Эта свадьба наделала много шума, поскольку впервые индийский принц женился на английской аристократке. Событие было типичным для противоречивых отношений поздней Викторианской эпохи: в то время, когда в Англии культивировался покровительственно-снисходительный взгляд на британскую колониальную империю, богатые индусы тем не менее были приняты в лондонском обществе и заключали браки с представителями высшего света. Однако же подобные бракосочетания некоторым представлялись слишком уж смелым шагом. Принц Уэльский активно пропагандировал подобные союзы и также почтил своим посещением эту церемонию. Брат принца Виктора был шафером, а младшая сестра лорда Карнарвона, Вера, – одной из подружек невесты.

Сразу же после свадьбы лорд и леди Карнарвон покинули страну, отправившись в путешествие, ставшее первой из многих попыток спастись бегством от английской зимы. Их ждал Египет, оказавшийся столь судьбоносным для этой супружеской четы. Они прибыли в Александрию и немедленно погрузились в мир, совершенно отличный от всего, с чем была знакома Альмина. Прежние путешествия ограничивались Европой, так что выбеленные стены Александрии стали для нее неким подобием культурного шока. Верблюды шумно опускались на колени для погрузки поклажи, а затем, раскачиваясь, удалялись, ведомые подростками, вооруженными палками. Шумы и запахи одурманивали; улицы были полны осликов и арабских лошадей, тащивших за собой тележки. Базар был чрезвычайно многоцветным, полным пряностей, кожи и антиквариата сомнительного происхождения. Однако, несмотря на экзотику, Карнарвоны оказались в хорошем обществе. Александрия, Луксор и Каир кишели иностранными туристами, и скороходы то и дело расчищали путь для высокопоставленных особ. Было нетрудно узнать англичан на их чистокровных лошадях, переезжающих верхом с одного спортивного события на другое.

Супруги наслаждались роскошной обстановкой отеля «Винтер палас» в Луксоре, и эрл был исполнен страстного желания показать Альмине таинственные храмы и славные сокровища, поразившие его воображение, когда он в качестве одинокого путешественника посетил страну в 1889 году.

В Египте Альмина забеременела, чего ожидали все, и Карнарвон пришел в полный восторг. Супружеская чета вернулась в Хайклир хорошо отдохнувшей, воодушевленной и провела несколько спокойных месяцев дома. Для Альмины летний сезон того года был менее напряженным, нежели предыдущий, поскольку для беременной женщины не считалось подобающим посещать некоторые мероприятия. Будущая молодая мать проводила больше времени в городе со своей матерью и мало занималась организацией приемов в Хайклире по уик-эндам.

В сентябре она поселилась у Элси, вдовствующей графини Карнарвон, чтобы роды прошли в Лондоне под присмотром наилучших врачей. Лорд Карнарвон в это время путешествовал по континенту в своем любимом автомобиле «панар», что, возможно, укрепило решение Альмины покинуть Хайклир и отправиться в Лондон, где ее ожидало приятное общество близких родственников и помощь в подготовке к материнству.

Пятый эрл был известен под прозвищем «Карнарвон-мотор», поскольку купил несколько первых автомобилей, импортированных в Великобританию. В 1898 году выбор английских автомобилей, безусловно, был все еще чрезвычайно ограниченным, и лучшей маркой для опытных водителей считалась французская «панар-левассор». Лорд Карнарвон путешествовал с Джорджем Фернсайдом, своим камердинером, и шофером-французом Жоржем Эйлергардом. Автомобиль был оснащен левосторонним управлением, имел четыре передачи и мог двигаться на скоростях четыре с половиной, семь, десять и тринадцать миль в час. Вернувшись в Англию в конце месяца, начинающий автомобилист был вызван в суд за езду на скорости, превышающую двенадцать миль в час (узаконенный предел в то время). Этому штрафу было суждено стать первым из многочисленных наказаний лорда Карнарвона за превышение скорости.

Лорд Карнарвон пребывал в доме № 13 по Беркли-сквер, конечно же, не в одной комнате с супругой, когда 7 ноября 1898 года она выполнила свою первостепенную задачу в качестве графини Карнарвон, произведя на свет наследника. Благополучное рождение здоровенького мальчика означало неосложненную передачу наследования, а потому и в господских покоях, и в людской царило веселье. Альмине было всего двадцать два года, и, как обычно, ее жизнь казалась сказочной мечтой. Графиня родила красивого здорового сына – она стала непобедимой. Ничто никогда не казалось слишком трудным для Альмины. Она выполняла все, что задумывала, ей повезло как с красотой, так и с богатством, они с мужем любили друг друга и жили так, как им хотелось. Эта женщина носила титул графини, была женой и матерью.

Ребенка окрестили почти через месяц, после традиционного послеродового периода. Его восприемниками были Альфред де Ротшильд, Мари Вумвелл, принц Виктор Далип Сингх и Фрэнсис, лорд Эшбертон, еще один друг Карнарвона по учебе в Итоне. Соответственно его нарекли длинным перечнем имен: Генри Джордж (оба – в честь его отца, хорошие, исконные имена рода Карнарвонов) Альфред Мариус Виктор Фрэнсис. В жизни же его обычно называли Порчи, как до того его отца и как в свое время будут называть его сына.

После крестин Карнарвоны ненадолго задержались в городе. Порчи предстояло расти в Хайклире, в детской на третьем этаже, которую Альмина подготовила для данной цели. Когда лорд и леди Карнарвон со своим сыном прибыли в замок, их встречал весь штат персонала, выстроившийся в ряд вдоль покрытой гравием подъездной дороги у главного входа. Альмина сошла с экипажа с младенцем на руках, за ней следовала нанятая в Лондоне няня.

В тот же день после обеда прислуга вновь собралась вместе, на сей раз у кабинета эрла, куда их по одному вызывали для разговора. Кухонные служанки дрожали от нервного напряжения, поскольку никогда не бывали в господских покоях наверху; конюхи чувствовали себя не лучше, но тщились не показывать этого; все были безупречно одеты, с чистыми передниками и головными уборами. Когда называлась фамилия, человек входил в кабинет и либо делал реверанс, либо кланялся его светлости лорду и получал золотой соверен в честь рождения его сына и наследника.

Фотография, сделанная в замке по случаю рождения Порчи, умиляет сердце. Колыбель младенца огромна и задрапирована муслином. Сзади стоит Альмина в длинном просторном платье и с восторгом неотрывно смотрит на личико своего первенца. Снимок передает всю нежность и изумление женщины, только что ставшей матерью.