Конн Иггульден - Завоеватель

Месяц выплыл из мрака, серебря поле боя, которое покинул старший из братьев и собирался занять младший. Иные из раненых еще не умерли и жалобно взывали к подъехавшим, моля о помощи. Арик-бокэ двигался осторожно, пустив коня медленным шагом. Погибшие лежали толстым ковром, отовсюду слышались стоны раненых. От гнева в груди и животе завязался тугой узел – хан даже спину выпрямить не мог, а все из-за Хубилаева орлока.

В центре ковра из мертвых Арик-бокэ спешился и велел принести лампы. Пахло отвратительно; несмотря на мрак, мухи не давали покоя, жужжали у самых лиц, и воинам то и дело приходилось отмахиваться. Хан сделал глубокий вдох, закрыв глаза, когда зажгли лампы и подняли на шестах. В их золотом свете со всех сторон проявились погасшие глаза и окоченевшая плоть. Хан с содроганием огляделся, впитывая жуткое зрелище. Губы вытянулись в тонкую полоску: гнев слепил Арик-бокэ. Это все Хубилай, он во всем виноват…

– Ведите сюда Аландара! – прокричал Арик-бокэ в темноту.

Приказ выполнили с обычной быстротой. Аландара притащили и бросили хану под ноги.

– Враги двинулись на север? – осведомился Арик-бокэ.

Бывший орлок с трудом поднялся на колени и кивнул, не поднимая головы.

– Думаю, да, господин мой.

– Значит, в Каракорум, – пробормотал Арик-бокэ. – Его еще можно остановить.

Он понимал, зачем Хубилаю столица. Десятки тысяч женщин и детей создали собственное поселение на равнине у Каракорума, дожидаясь возвращения мужчин. Арик-бокэ вытащил длинный нож из ножен, висящих на поясе. Вокруг искореженные трупы его людей, за них кто-то должен заплатить, вернее, поплатиться. Он принял решение.

Аландар услышал, как обнажают нож, и испуганно поднял голову.

– Ваше ханское величество, я…

Он осекся: Арик-бокэ схватил его за волосы и сильными движениями перерезал ему горло.

– Поговорил, и хватит, – шепнул он на ухо поверженному. – А теперь помолчи.

Аландар бился и дергался. Резко запахло мочой, и Арик-бокэ с омерзением его отшвырнул.

– Дозорные, ко мне! – крикнул он, повернувшись вправо.

Два всадника, оказавшиеся ближе других к хану, проворно соскочили с коней, мельком глянули на остывающее тело Аландара и тут же отвернулись.

– Сегодня вы скакали во весь опор, – проговорил Арик-бокэ. – Но отдохнуть, увы, не получится.

Обоим дозорным еще и восемнадцати не исполнилось. Совсем юные, они благоговели перед ханом и сейчас лишь молча кивнули.

– Возьмите свежих коней и скачите в Каракорум. В ямах коней можно менять. – Арик-бокэ снял кольцо с пальца и швырнул одному из юношей. – Самое главное – перегнать моего брата, поэтому гоните во весь опор. Во дворце разыщите командира стражи и от моего имени скажете, что время пришло. Все ясно? Сказать нужно именно эти слова. Повторите приказ!

Юноши повторили, и Арик-бокэ довольно кивнул. За все нужно платить. Вот и Хубилай, добравшись до столицы, поймет, что бунт не пройдет ему даром. Хан злорадно улыбнулся. Может, Хубилаевы воины взбунтуются, увидев, чем поплатились. Не исключено, что, вернувшись в Каракорум, Арик-бокэ услышит, что старшего брата убили его же люди.

Холодной тихой ночью Хубилай ехал к Каракоруму. Он и его воины на ходу подкрепились строганым мясом, смочили пересохшие горла кислым молоком или айрагом, передавая бурдюки из рук в руки. Остановиться и отпраздновать победу не получилось: тумены Арик-бокэ дышали в спину. Сына Хубилай видел лишь мельком, когда Чинким проскакал мимо него по поручению командира мингана. Мелочь, а приятно – он знал, что тысячник подстроил так специально. Воины гордились, что Чинким с ними, что хан доверил его им. Хубилай жалел тех, кто попробует напасть на тот минган. Воины разорвут любого, кто приблизится к его наследнику.

Мысли текли вяло, но Хубилай даже на ходу прорабатывал тактику. В путь он отправился до рассвета, но его люди целый день провели кто в сражении, кто в седле и от усталости не могли сидеть прямо. Без отдыха Хубилай лишит свое войско силы, доконает именно в момент, когда нужна полная отдача. Он уже велел воинам ехать па́рами, чтобы один дремал, а другой правил, только это не отменило необходимости спешиться и поспать хоть несколько часов.

Урянхатай, пожалуй, был самым старшим в войске, но в неверном свете луны казался привычно свежим и непреклонным. Хубилай устало ему улыбнулся, стараясь не опускать голову. Стоит поклевать носом – и мигом засыпаешь. Седла с высокой лукой удерживают спящего лучше других, но упасть можно запросто. Хубилай зевал без остановки.

– Потери наши уже известны? – спросил он, скорее чтобы не заснуть, чем из желания узнать.

– Точно скажу, когда рассветет, – ответил Урянхатай. – Думаю, тумена два или чуть больше.

– За один день? – потрясенно выпалил хан.

Орлок не отвел глаз.

– Врагов мы убили больше. У них такие же луки, как у нас, и опыта не меньше. Тяжелых потерь было не избежать.

Хубилай поднял глаза к звездам. Потери, сопоставимые с потерями в сунскую кампанию, устрашали. А сколько раненых осталось на поле боя! Замерзшие, они лежат среди убитых и ждут, когда их разыщут и прикончат воины Арик-бокэ. Хубилай вздрогнул, представив себе страшное ожидание. После многолетней кампании в сунских землях он тяжело переживал гибель каждого воина. Арик-бокэ понятия не имеет о верности, за годы появившейся у его воинов. Черную мысль Хубилай подавил: она вела лишь к новой вспышке гнева на глупого брата. Собственный гнев до сих пор удивлял Хубилая силой, но отпускать его на волю казалось непозволительной роскошью.

– До Каракорума четыре дня, – проговорил он вслух. – Тумены моего брата будут постоянно дышать нам в спину.

Урянхатай не ответил, и Хубилай понял, что не задал ему вопрос. Сколько вместе пережили, а орлок до сих пор такой молчун!

– Я должен нанести последний удар. Как только доберемся до Каракорума, сможем защитить наших людей и столицу. Я сделаю Арик-бокэ врагом в глазах народа. А Баяр его разобьет.

Ответа не последовало, и Хубилай со вздохом спросил:

– Что ты об этом думаешь?

– Думаю, что у тебя десять туменов, а то и меньше, а у твоего брата двенадцать, а то и больше, – наконец вымолвил Урянхатай. – Еще думаю, что у нас кончаются стрелы и копья. Единственный вариант – задействовать резервную группу, которой придется проехать еще не меньше двухсот миль.

– Ты же от Хулагу вернулся. И Баяр тоже сюда приедет, – сказал Хубилай.

– Я буду очень рад его увидеть, но рассчитывать нужно на худшее. Оружие нам необходимо.

Хубилай заворчал. От орлока поддержки не дождешься! Чагатайский улус снабдил его всем необходимым. Правитель Алгу отправил арабских пареньков, которые подняли пыль, сыгравшую ключевую роль в первой битве. Еда и питье поступали и из других городов. Тем не менее Урянхатай был прав: стрелы и копья нужны как воздух, а запасов хватит лишь на одну атаку.