Конн Иггульден - Война роз. Буревестник

– Если Кейд идет на ратушу собственной персоной, выбор очевиден, хотя мне не хотелось бы садиться на хвост этому петушку Невиллу. Вы уверены в том, что Тауэр и королева находятся в безопасности?

Дерри не спешил с ответом.

– Я не могу быть полностью уверенным, милорд. Тауэр защищают люди короля. Я жду известий от своих агентов. Наверняка они уже разыскивают меня. Пока мы не окажемся в одном из тех мест, которые им известны, я буду так же слеп, как этот молодой Невилл, а банда Кейда будет разбойничать по всему Лондону. Я не знаю, где они нанесут следующий удар.

Скейлз понимающе кивнул и устало провел ладонью по лицу.

– Как бы это ни было соблазнительно – предоставить лорду Уорвику возможность воевать с громилами Кейда в одиночку, – я должен оказать ему поддержку. Нельзя допустить, чтобы наши силы и дальше оставались раздробленными. Черт возьми, Брюер, вам не кажется, что их слишком много? Неужели мы должны всю ночь гоняться за ними?

В этот момент Дерри инстинктивно обернулся и увидел, как из-за угла дома выбежала группа людей. С громкими криками, потрясая мечами и садовыми ножами, они бросились в бой.

– Похоже, они сами пожаловали к нам, милорд, – сказал Дерри, готовясь к схватке. – Очень любезно с их стороны.

Пэдди держал свой молот так бережно, как будто от него зависела его жизнь – и приходилось признать, что так оно и было. Он был немало удивлен, когда прошлой ночью в Саутуарке Кейд отвел его в сторону для разговора. Если он пойдет прямо на Тауэр, сказал Джек, и начнет штурмовать его, пройдет слишком много времени, и там успеют собраться все находящиеся в Лондоне солдаты короля. Это прямая дорога на виселицу в Тайберне следующим утром – для тех, кому не перережут горло на месте.

Он остановился, чтобы вытереть пот, заливавший и разъедавший глаза.

– Господи, эти ворота, как гора, – пробормотал он.

Люди вокруг него вонзали тяжелые топоры в древнюю древесину и выковыривали лезвиями щепки шириной с предплечье, за которыми открывались камни. Они работали уже в течение часа, и когда одна группа уставала, ее сменяла другая. Это был третья смена Пэдди, и его товарищи держались от него на почтительном расстоянии, наученные опытом, после того, как он случайно ударил одного из них и сломал ему ребра.

Нанеся несколько ударов, Пэдди выпрямился и прислушался к звукам шагов за сторожевым зданием. Он знал, что они ждут его, и не имел ни малейшего представления, сколько их – несколько дюжин или тысяча. Сторожевое здание имело одно слабое место, и он благодарил за это Бога. Его отделенная от основных стен каменная масса обеспечивала повстанцам защиту от стрел. Он уже слышал скрежет опускаемой решетки, но несколько его парней переплыли ров и засунули железные бруски в цепи подъемного моста. Теперь его нельзя будет поднять, и, судя по повреждениям, причиненным наружным воротам, Вудчерч был прав в одном: люди, вооруженные молотами и топорами, если их число достаточно велико, способны проложить себе путь практически через что угодно.

Нанеся по воротам очередной удар и навалившись на них всем телом, Пэдди почувствовал, как они поддались. Здоровые детины вырезали топорами длинное тонкое отверстие в одной из обитых железом балок. За рвом виднелись движущиеся огни, и Пэдди старался не думать о том, какие раны могут причинить ему лучники, если начнут стрелять, пока он крушит молотом железную решетку. Он позвал людей со щитами, чтобы они прикрыли его и остальных, кто в это время работал. Щитов у них было не так много, но все же они могли спасти несколько жизней, в том числе и его.

С громким треском сломалась одна петля. Однако центральный запор все еще оставался на месте, и ворота лишь сверху слегка провалились внутрь. Вместе с двумя другими молотобойцами Пэдди принялся еще ожесточеннее колотить по железным креплениям, чувствуя, как трясутся от напряжения его руки и ослабевает хватка.

– Ну, давай же, давай, – приговаривал он, обращаясь как к себе, так и к воротам. Он увидел сверкающий срез железного бруска запора, и, нанеся следующий удар, едва не рухнул по инерции на подъемный мост.

– Матерь Божья, – произнес он, взирая с благоговейным страхом на железную решетку, которая была в два раза выше его. Со двора полетели стрелы, но лишь немногие из них проходили сквозь звенья решетки. Люди Пэдди успели укрыться за выломанными воротами, и только двое из них упали на землю с проклятиями и стонами.

– Щиты сюда! – распорядился Пэдди. – Сделаем так: ребята будут бить, а между ударами вы со щитами будете выходить вперед и прикрывать нас. Мы разнесем эту железную красоту в одно мгновение.

Они бросились к решетке с устрашающими криками, дабы отпугнуть оборонявшихся. Она была изготовлена из железных полосок, скрепленных штырями с головками. Пэдди положил ладонь на решетку и кивнул. Если нанести по месту крепления достаточно сильный удар, штырь вполне можно было сломать.

Сквозь решетку Пэдди видел внутренние башни крепости. Над ними возвышалась белая башня, отбрасывавшая в лунном свете черные тени. Его глаза загорелись при мысли о предстоящем сражении и королевском монетном дворе. Вряд ли когда-нибудь он снова окажется рядом с таким богатством, даже если проживет еще сто лет.

Посмотрев вниз, Маргарита почувствовала, как у нее по коже побежали мурашки. Дождь наконец перестал, и земля под ногами представляла собой настоящее болото. Переминаясь с ноги на ногу на пронизывающем холоде, четыре сотни королевских солдат ждали, когда осаждающие ворвутся внутрь крепости. С высоты входа в белую башню она видела в свете факелов их выстроенные в шеренги черные фигуры. Наблюдая за тем, как они готовятся к сражению, она поражалась их хладнокровию. Вот, наверное, почему англичане столько раз наносили поражение французским армиям, подумалось ей. Они не выглядели напуганными, хотя противник превосходил их численностью и находился в более выгодном положении.

Командовал ими гвардейский капитан по фамилии Браун. Облаченный в белый плащ поверх кольчуги, с мечом, болтавшимся у бедра, капитан являл собой внушительную, весьма заметную фигуру. Представляясь ей утром, он почтительно поклонился. Он был довольно молод для возложенных на него полномочий и полагал, что армия Кейда едва ли дойдет до Тауэра. Маргарита была тронута искренним желанием молодого человека успокоить ее. Она сразу обратила внимание на его ухоженные черные бакенбарды, почти такие же элегантные, как у Фредерика, мужа ее сестры. Каждый раз, видя, как они топорщатся, когда он заговаривал с ней, она не могла сдержать улыбки. Даже известие о приближении мятежников не поколебало его спокойствия – по крайней мере, докладывая об этом ей, он выглядел совершенно невозмутимым. Спустя короткое время она стала испытывать радость, когда капитан Браун появлялся внизу у ступенек с разрумянившимся лицом после обхода постов. Подняв голову, он смотрел, здесь ли она еще, и когда Маргарита выходила, его губы растягивались в улыбке. Если сложить все эти моменты вместе, получилось бы меньше часа, но ей казалось, будто она уже давно знает его.