Сара Груэн - Дом обезьян

— Она всех настроила против меня. Я не извинилась, и она рекрутировала всю родню.

— О чем ты?

— Джанет — троюродная сестра. А я — двоюродная, — пояснила Аманда. — Меня даже не пригласили на вечеринку подарков! У нее должна была быть вечеринка подарков. Конечно, вечеринка подарков была! Какая же я дура.

Мозг Джона с великим трудом переварил услышанное и выдал пилюлю возможного объяснения. Он кинул взгляд на жену.

— Ты хотела быть подружкой невесты?

— Разумеется, нет! Никто не хочет быть подружкой невесты, но, если бы мне предложили, это было бы вежливо. Я теперь знаю, что произошло, — Аманда стукнула кулаком по сиденью. — Мама сказала тете Агнес, что я не последовала ее совету, что я бросила ее в нашем доме и даже не поблагодарила за все то дерьмо, что она сделала, и теперь со мной никто не разговаривает. Но, будь уверен, обо мне они разговаривают. — Аманда в ужасе прикрыла ладонью рот: — О боже. Игрушки. Если она рассказала им про наши игрушки, я повешусь.

Джон и хотел бы успокоить Аманду, но он слишком долго был членом ее семьи.

Она резко развернулась в его сторону, глаза ее блестели.

— Давай прогуляем.

— Что?

Джон крепко сжал руль и, пытаясь разгадать, что она имеет в виду, несколько раз глянул на Аманду.

— Прием. Давай его прогуляем. Поедем домой.

— Ты серьезно?

— Да. Все равно с нами никто не будет общаться. И как я буду смотреть в лицо моим родственникам, если они знают то, что они знают?

— Ты не знаешь, что они знают.

— О, мне кажется, знаю. Хочешь, поспорим — тетя Агнесс попросит меня передать маме благодарственную открытку?

И снова Джону захотелось уверить ее, что все не так плохо, но именно это и произошло, когда Аманда два года назад не выказала достаточной благодарности матери за какое-то очередное «благое дело».

— Давай так и сделаем, — все более возбуждаясь, сказала Аманда. — Разворачивайся! Здесь! — она ткнула пальцем в лобовое стекло. — А подарок отправим по почте.

Для Джона это было крайне заманчивое предложение, настолько заманчивое, что он с трудом заставил себя возразить:

— Мы должны туда пойти. Если ты не приедешь, твоя мать возьмет это на вооружение, и перемирие будет отложено.

Когда он снова взглянул на Аманду, она зло смотрела прямо перед собой.

— Я не хочу мириться, — сказала она.

— Да, но ты знаешь, что когда-нибудь захочешь.

Аманда прислонилась головой к боковому окну.

— Малыш, если ты действительно хочешь, чтобы мы забили на них, пожалуйста. Но сделанного не воротишь, и мне кажется, ты потом будешь жалеть об этом.

Аманда не пошевелилась, потом тихо вздохнула и согласилась:

— Ладно. Хорошо. Едем. Но извиняться я не буду.

— А я и не говорил, что тебе надо извиняться.

— Хорошо.

Джон глянул на Аманду, ему совсем не хотелось, чтобы их разговор перерос в ссору. Они оба были на грани: вчерашнее воссоединение явно не оправдало их надежд, плюс к тому у Джона возникло ощущение, что у Аманды, хоть она ничего конкретного и не говорила, не очень все складывается в Лос-Анджелесе. А сам он никак не мог смириться с тем, что его отстранили от истории с обезьянами, передав все в руки Кэт. Ее репортажи о расследовании взрыва в университете регулярно появлялись на первой полосе, а последнее задание «Урбанистического воина» состояло в том, чтобы испытать на себе новый способ городских властей выкурить бродяг и наркош из их нор при помощи вонючей жидкости скунса. Джон был совсем не против сопровождать полицейских и представителей города, пока они используют эту технологию, но Элизабет решила, что это предсказуемо и скучно.

«О нет, — сказала она, — куда эффектней будет репортаж от лица бездомного!»

— Аманда! Дорогая моя! Как я рад тебя видеть, — поприветствовал ее дядя Эб — гордый отец невесты.

Эб явно нарушал правила, но был достаточно пьян, чтобы не замечать недовольных взглядов жены и ее родни.

Железная Фрэн сидела за столом под зеркальным шаром и распространяла вокруг себя волны беззвучной ярости. Тим с видом пораженца поигрывал соломинкой для коктейля. Музыкальная система исполняла «We Are Family» сестер Следж, гости постарше, которые были в курсе, что происходит, пьяно толклись вокруг. Руки взлетали над головами, оставались там какое-то время и, когда их хозяева понимали, что не знают, что с ними делать дальше, падали вниз.

Дядю Эба слегка покачивало. Он обнял Аманду и оставил слюнявый поцелуй на ее щеке. Пока она вытиралась коктейльной салфеткой, Эб тряс руку Джона. Он брезгливо сморщил нос, уголки рта поползли вниз.

— Что за вонища? — Эб посмотрел по сторонам и начал принюхиваться к Джону.

— Это скунс.

— Кто-кто?

— Скунс, — четко повторил Джон.

— Как, черт возьми, тебе это удалось? — удивился Эб.

— Ариэль выглядит просто замечательно, — отпустила замечание Аманда и, поглядывая на танцпол через край бокала, пригубила шампанское.

— Еще бы ей так не выглядеть, — отозвался дядя Эб. — Ты хоть представляешь, сколько все это стоит? Ногти, макияж, воск для бровей! — он поднял указательный палец: — Депиляция бровей!

Эб задержал дыхание и с умным видом покачал головой. От его дряблых щек несло одеколоном, изо рта разило виски «Рэд лейбл».

— Знаешь, меня всегда это в тебе восхищало. Ты никогда не забивала себе голову подобной чепухой.

Брови Аманды поползли вверх, она скорее прикрыла лоб рукой.

Вот это настоящий обмен любезностями, подумал Джон, глядя на старика с неподдельной ненавистью.

Когда они вернулись домой, Аманда швырнула сумочку на столик в коридоре и убежала в ванную.

Джон сунулся в холодильник за пивом и тут услышал, что она плачет.

— Что случилось?

— Он прав!

Джон захлопнул холодильник.

— Кто прав?

Он зашел в ванную и встал у Аманды за спиной. Она наклонилась так, что ее лицо оказалось всего в дюйме от зеркала, одной рукой убрала волосы со лба, а второй показала на переносицу.

— Посмотри.

Джон внимательно изучил указанное место.

— Ничего не вижу.

— Волоски. Дядя Эб их увидел.

— Он не об этом говорил.

— Именно это он имел в виду. Он хотел сказать, что я не слежу за собой.

— Да ничего он такого не говорил. В любом случае, с каких это пор тебя интересует мнение старика, который обливается «Олд Спайс»? — Джон обнял Аманду за плечи. — Ты сексуальная. И брови у тебя сексуальные.

Аманда высвободилась из его объятий.

— Ты хотел сказать бровь.

Джон отвел ее в гостиную, где она рухнула на диван.