Сара Груэн - Дом обезьян

Поначалу Исабель боялась, что ее узнают, ведь до взрыва в лаборатории ее снимали и в документальных фильмах, и в новостных репортажах о бонобо. Но никто в «Мохиган мун» не обращал на нее внимания. В конце концов до нее дошло, что с новой челюстью, с новым носом и практически без волос она мало похожа на себя из прежней, как она все чаще теперь об этом думала, жизни.

Исабель, конечно, удивилась, что Уотсон снова появился в баре, но в его поведении была своя логика. Он ведь признался, что дома ему не позволяют смотреть «Дом обезьян». Исабель была уверена, что, чем бы там ни занимался брат жены Уотсона в порнобизнесе, причина запрета была связана с обезьянами.

Людей и привлекала, и смущала сексуальность бонобо. Пусть их сексуальные контакты были краткими, но зато частыми, а их широкие улыбки и гримасы ни у кого не оставляли сомнений, что они получают от этого удовольствие. Казалось, почти все посетители бара находят генитальные ласки самок забавными, хотя и существовало негласное соглашение, что их увеличенные гениталии выглядят отвратительно. Как они могут передвигаться с такими штуковинами? Когда самки развлекались «хока-хока» (что по-конголезски означает контакт лицом к лицу), их гениталии болтались из стороны сторону и были такими яркими и большими, что поначалу значительное число зрителей принимало их за яички самцов. В «Фолкс Энтерпрайсиз» аккуратно исправили эту ошибку и стали акцентировать такие моменты с помощью мигающих субтитров и сигналов клаксона. Работающие мужчины-гетеросексуалы, то есть целевая аудитория шоу, когда поняли, что такое «хока-хока», вполне нормально отнеслись к этому акту. Но вот контакты между самцами радовали их куда меньше. В баре «хока-хока» обычно вызывал смешки. А вот более редкие моменты, когда самцы массировали друг другу зад или мошонку, вызывали недовольные возгласы, и многие краснели. Однако копуляция лицом к лицу, групповой секс и мастурбация вызывали еще большую неловкость, поскольку уж очень напоминали сексуальное поведение людей. На публике даже самые отъявленные циники в такие моменты начинали нервно хихикать или вдруг умолкали и отводили глаза. И так же багровели щеки образованных людей, которые старательно пытались сохранить на лице выражение «мы не отвернемся, этим нас не смутишь».

Именно последняя группа занимала Исабель больше других. Кто-то из журналистской братии заметил, что, хотя бонобо больше не живут в условиях лаборатории, они продолжают «сдабривать» свое общение языком жестов. Это наблюдение плюс экстраординарные компьютерные способности Бонзи (в перерывах между выбором покупок она порой играла в «Пакман») привели к тому, что вырос сегмент зрителей, которых скорее интересовали когнитивные способности бонобо, а не их сексуальность. В «Фолкс Энтерпрайсиз» не могли упустить такую возможность, они наняли переводчиков с языка жестов, и во время трансляций над головой соответствующей обезьяны начали появляться «пузырьки» с текстом.

Исабель решила подойти к Джеймсу Хэмишу Уотсону. Он сидел за стойкой со стаканом пива и не отрываясь смотрел на экран телевизора. Макена обняла Бонзи и повела ее в уголок, чтобы быстро заняться «хока-хока». Засигналил клаксон, замигали титры. Джеймс Хэмиш вытащил из кармана наличные, положил их на стол и пошел к выходу из бара.

Исабель была от него в двадцати футах, она хотела было пойти за ним на парковку, но что-то удержало ее в баре. Устроившись возле стойки, она заказала чай со льдом и стала ждать Франческу, Элеонору и Марти.

Те не заставили себя ждать. Почти сразу после того, как они обменялись приветствиями, по телевизору заиграла мелодия «Splish-Splash».

— Вот, — сказала Исабель, — смотрите.

В баре стихли все разговоры, посетители развернулись к экранам.

Из кранов, которые были установлены над плинтусами в Доме обезьян, хлынула вода. Кто-то из бонобо перебрался повыше (Бонзи и Лола предпочли игровую площадку во внутреннем дворике, в то время как Сэм просто повис на дверном косяке). Мбонго и Джелани пригнулись к полу и ловили ртом струи воды, а потом брызгали друг другу между глаз до тех пор, пока не завалились на спину в припадке беззвучного смеха. Макена присела на корточки напротив форсунки так, чтобы струя ударяла ей в распухшие гениталии. Она перемещалась туда-сюда, выбирая удобный угол, и направляла струю пальцем.

Вода стекала по наклонному полу к центральным водостокам, заполняла их и переливалась через края, потому что водостоки были захламлены объедками, вощеной оберткой от чизбургеров, коробками от фруктов и пластиковыми упаковками. Когда краны наконец выключили, вода поднялась над полом на несколько дюймов. Макена пару раз поплескала руками в воде, потом ей стало скучно, и она решила присоединиться к гуляющим во дворе Бонзи и Лоле.

Саундтрек переключили на еще один знакомый мотивчик — первые бравурные аккорды «Wipeout».

Первое, что сделали бонобо, въехав в дом, — поснимали с петель дверцы шкафчиков в кухне. И теперь Сэм, Мбонго и Джелани каждое утро после смыва грязи и следующего за ним потопа бежали в дальний конец дома и возвращались с этими дверцами под мышками. Там, где начиналась вода, они бросали доски и плыли на них через комнату, точно заправские серфингисты. Когда дверцы переставали скользить по воде, а еще лучше, если они врезались в противоположную стену, бонобо радостно визжали и с важным видом расхаживали по кругу. Потом они брали свои дверцы и вприпрыжку возвращались назад, чтобы начать все сначала. Так они катались, пока вода не уходила через замусоренные стоки, и доски оставались там, где их бросили. Джелани сдался первым и ушел к самкам, а Мбонго и Сэм предприняли еще пару попыток покататься на досках. Когда оказалось, что веселью на воде пришел конец, Сэм удалился из комнаты, как будто ему это было глубоко безразлично, а Мбонго с обиженным видом уселся в углу.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказал Марти.

— Ясное дело — с антисанитарии, — сказала Франческа. — Они просто раз в день заливают помещение водой, это нарушение всех норм Ассоциации зоопарков и аквариумов.

— В которой Дом обезьян не состоит, — напомнил Марти.

— Это верно. Но мы можем без труда доказать, что обезьяны подвергаются риску инфекционных заболеваний. Канализационная вода плюс мусор — замечательная среда для ускоренного роста бактерий.

— А Мбонго, к несчастью, постоянно заказывает чизбургеры и не доедает их, — сказала Исабель.

Мало того, что Мбонго объедался чизбургерами, он разламывал нижнюю булочку и вытаскивал маринованные огурчики, которые обычно прилеплял к стенам.

— Они ведь приучены пользоваться туалетом? — поинтересовался Марти.