Стюарт Льюис - У вас семь новых сообщений

– Луна! Как здорово, что я тебя застал!

– Да, прости папа, у меня голова идет кругом.

– Ты в порядке?

– Да. Думаю, приехав сюда, я смогла, как ты говоришь, посмотреть на все со стороны.

– Хорошее дело.

Я поигрываю концами шарфа.

– Как ты сам? Как фильм?

– Очень хорошо. Несколько дней не видел Элизу, но мы договорились встретиться сегодня вечером.

– Хорошо. – Никогда бы не подумала, что буду поддерживать их с Элизой отношения. Разве я не должна злиться?

– Слушай, я отправил тебе посылку с индийскими чипсами, которые ты так любишь, твоим табелем, и Тайл тоже кое-что туда положил.

– Ясно, спасибо.

– Передавай ребятам привет от меня, ладно? И пожалуйста, будь осторожна. Я знаю, что ты развита не по годам, но тебе все-таки пятнадцать, и ты в чужой стране.

– Знаю, знаю, я могу сбежать с цыганами.

– Пиши хотя бы через день, ладно?

– Ладно.

– Ну хорошо, Тайл хочет тебе что-то сказать.

– Пока, папа.

Тайл берет трубку, я чувствую, что он нервничает, но не могу понять почему. Я слышу, как закрывается дверь, и он говорит:

– Извини, я ждал, пока папа уйдет. Слушай, Оливер сказал мне, что он что-то видел и знает кое-что о папе.

– Что?

– Ну, в том-то и дело. Он вел себя как-то странно. Ничего мне не сказал, просто намекнул и все.

Действительно странно.

– Так на что он намекнул?

– Луна, успокойся. Поговоришь с ним, когда вернешься. Ты уже ела пиццу? Лучше, чем у Рэя?

– Пока нет, но лазанья тут очень ничего.

– Ладно, привези мне футболок. Только ничего желтого. Мне пора.

Он кладет трубку, я вздыхаю и на какое-то мгновение чувствую, что скучаю по Нью-Йорку.

Я убираюсь на кухне и останавливаюсь как вкопанная, услышав стук в стеклянную дверь. Подойдя ближе, я вижу девушку – мою ровесницу, может быть, чуть старше. У нее светлые волосы с двумя темно-красными прядями, за ухом татуировка в виде звезды.

– Господи, как здорово, что ты тут, – говорит она, заходя прямо в кухню и открывая холодильник, – нам тут очень не хватает молодых. Этот городок переполнен алкоголиками и стариками. Я Беатрис, но все зовут меня Битл. Не спрашивай.

Прежде чем я успеваю открыть рот, она продолжает:

– Божмой, ты пробовала чизкейк Джулиана?

Она берет лимонад из холодильника и, наливая его в кофейную кружку, проливает немного на стол.

– Погоди, а кто ты? – И тут я понимаю. Должно быть, она дочь Изабеллы. Я помню, она говорила, что мне надо с ней познакомиться. – Ты дочь Иза…

– Да. Но сразу не догадаешься. Она ведет себя со мной так, будто мы подруги. Странно, правда. Я думаю, она просто не хочет признавать, что уже в том возрасте, когда у нее может быть шестнадцатилетняя дочь. Кроме того, обычно я живу в Гонконге с отцом. Там все мои друзья. Сюда я приехала на похороны… маминой кошки, если ты в состоянии в это поверить. Похороны кошки! В любом случае она сказала, что ты здесь, так что я решила заскочить.

Беатрис заражает меня своей уверенностью. Я достаю из кармана визитку и показываю ей.

– Ты знаешь, где это?

– Совсем рядом. Километров десять.

Я чувствую себя полной дурой, потому что не понимаю, сколько это. Она замечает это и уточняет:

– Около шести миль. А что?

– Мне надо с ним поговорить.

– Чего мы тогда ждем? Поехали.

С этими словами Беатрис выходит из дома и запрыгивает в одну из этих маленьких европейских машинок. Я быстро пишу записку Ричарду и следую за ней. Я в Европе, и все возможно.

По дороге она расспрашивает меня, кто такой Коул, и я ей все рассказываю. Приятно поговорить с человеком, не имеющим ко мне никакого отношения, который не станет меня осуждать или склоняться в пользу той или иной стороны.

– Ясно, – говорит Битл, – но что, если твой отец действительно имеет к этому отношение. Что ты будешь делать с этим?

– Не знаю, но я чувствую, что разговор с Коулом – недостающее звено. Если я поговорю с ним, то почувствую, как все кончилось.

– Иногда лучше не знать. Ты уверена, что хочешь этого?

– Да.

– Ну ладно, только помни, что случилось, то случилось. Прощать трудно, еще труднее получить прощение, но всем нам оно нужно.

– Я просто чувствую, что зашла слишком далеко, чтобы поворачивать назад.

Битл рассказывает о своей матери и ее любовницах, и о своем чокнутом отце (это не тот человек, который сейчас встречается с ее матерью), и о своей бабушке, которая вышла замуж в четвертый раз. С каждой новой историей у меня все сильнее отпадает челюсть.

Вилла Коула напоминает современную бревенчатую хижину и стоит в глуши. На прощание Битл говорит мне:

– Если он попытается что-то сделать, кричи, я приду и надеру ему задницу.

Я улыбаюсь, делаю глубокий вдох и выхожу из машины. Его скорее всего нет дома, но попытаться стоит. Собравшись с мыслями, нажимаю на старомодный звонок. В тот момент, когда я уже готова повернуться и уйти, Коул в спортивных брюках и футболке открывает дверь. Он впускает меня так, будто ждал этого визита.

– Ну что ж, привет, – говорит он, – должно быть, ты гостишь у Ричарда?

Я киваю, и он делает приглашающий жест. Коул наливает мне апельсинового сока. Странно, но чем-то он напоминает мне отца. Загорелыми пальцами и тем, как сидит у края барной стойки.

– Как вы знаете, я много выяснила. И знаю, что на самом деле вы тут не виноваты. Я думаю, на самом деле тут вообще никто не виноват, понимаете? Но мне нужно кое в чем убедиться. В тот вечер, когда умерла мама, вы занимались с ней сексом в ее квартире?

– Разумеется, нет.

Я рассказываю ему про запонки.

– Она иногда разрешала мне подремать там днем. В благодарность я платил за коммунальные услуги.

– А почему вы не отключили их?

– Я ждал, пока твой отец продаст квартиру.

– Понятно. Но мне надо знать еще кое-что. Что произошло тогда за ужином?

Он выглядывает в окно, и на какое-то мгновение кажется, что мой вопрос его разозлил. Однако он, почесывая голову, отвечает:

– Откровенно говоря, это был очень печальный ужин. Для нас обоих. Она больше не могла так поступать с Жюлем. И не хотела. Как и я. Надо сказать, что мне никогда не хотелось так с ним поступать. Мы были прекрасными друзьями, давали друг другу то, чего нам не хватало. Но несколько раз мы зашли дальше, чем следовало бы друзьям. Но в тот вечер в ресторане все должно было закончиться.

– Но отец решил, что ваш роман возобновился.

– Да, он так постоянно думал. Честно говоря, твоя мама флиртовала со всеми, я тут не сильно выделялся. Можешь мне не верить, но с самого начала я был на стороне твоего отца. Он всегда был так добр к ней, всегда был таким джентльменом.

– На его стороне? И вы доказывали это тем, что спали с его женой?

Он молчит, как будто это был риторический вопрос.