Т. Браун - Весеннее пробуждение

Она боялась случайной встречи с Джонатоном.

– Ровена! Твоя очередь! – крикнул Колин.

Боковой разрез на муслиновой юбке облегчал движения, но бегать все же было затруднительно. Старшая сестра Бакстон любила спорт и даже кое в чем преуспела. Родись она в другой семье, возможно, ей бы даже довелось играть в профессиональной команде. Но девушки из высшего света не занимались командным спортом. К тому же Ровене намного больше нравилось летать, чем бегать за мячами.

Она с треском ударила по мячу. За спиной радостно закричали Виктория и Элейн. Подхватив юбку, Ровена изо всех сил бросилась бежать, пока Себастьян, Кит и Дафна искали мяч в густой высокой траве. Она обежала поле дважды, прежде чем Кит признал поражение.

– Победа, как ни смотри! – закричала Виктория, подпрыгивая на месте от возбуждения.

– Не может быть, – запротестовал какой-то симпатичный молодой человек, которого Ровена плохо помнила. – Было совсем мало пробежек.

– О, научись проигрывать, Эдвард, – процедила уголком рта леди Диана.

За леди Дианой прочно закрепилась слава самой красивой и склонной к авантюрам девушки комитета, хотя небольшая группка оппозиции считала Ровену намного интереснее.

– Ты похож на драчливого кота.

Эдвард ухмыльнулся:

– Но, как и Коту в сапогах, моя состязательная натура сослужила мне хорошую службу. Благодаря ей я осмелился ухаживать за столь красивой девушкой, моя дорогая, безупречно воспитанная леди.

Диана гордо качнула головой, и Ровена невольно улыбнулась.

Комитет в полном составе сгрудился вокруг Виктории, и младшая сестра Бакстон уверенно закивала:

– Команда Ровены выиграла. Вот, смотрите, я вела счет.

Эдвард шутливо отмахнулся от листка с таблицей:

– И почему я должен верить на слово арестантке?

Ровена замерла. Секунду никто не шевелился, и вдруг Кит размахнулся и с громким хлопком ударил молодого человека в челюсть. Эдвард отлетел назад, врезался в Ровену и сбил девушку на землю.

– Ну и дела! – пробормотал он, лежа на траве в нескольких футах от Ровены, которая потрясенно смотрела на перекошенное лицо Кита и его сжатый кулак.

Виктория ухватила друга за руку:

– Да что с тобой такое? Он же пошутил! Эдвард всегда меня так называет. Зачем ты ведешь себя как дикарь?

Все снова замолчали. Виктория опустилась на колени рядом с Эдвардом, и Ровена тут же увидела боль в глазах Кита. Сердце девушки сжалось.

– Как ты?

С каменным лицом Кит протянул Эдварду руку:

– Извини, дружище. Кажется, я немного погорячился.

Эдвард задумчиво потер щеку:

– Ничего страшного. Я даже люблю, когда время от времени меня бьют в челюсть.

Виктория резко поднялась на ноги и сердито уставилась на Кита.

– «Они несут несправедливость, но я негодую напрасно. Все равно страдание им неведомо», – сказала она.

– Что-что? – заморгала Элейн.

– Это из писем Джейн Остин, – пояснила девушка. – Очень подходит.

Ровена рассмеялась от облегчения. На миг она испугалась, что из-за сестры вот-вот разразится драка. Остальные с готовностью заулыбались, напряжение спало.

Себастьян помог девушке подняться на ноги и ревниво обнял за талию, но вскоре она отодвинулась, жалуясь на жару и головную боль. Впрочем, головная боль не помешала ей тут же с усердием начать собирать вещи на поляне. Интересно, как долго еще ей удастся избегать знаков внимания жениха?

Виктория переодевалась к вечеру с тем равнодушием, которое наступает, когда часто повторяешь одно и то же. В салоне готовились к приему, для развлечения гостей тетя Шарлотта даже специально выписала из Лондона квартет музыкантов. Поздний ужин грозил затянуться надолго, и потом их еще ждала традиционная партия в бридж или вист в гостиной.

Как правило, члены комитета под тем или иным предлогом умоляли освободить их от карточных игр, предпочитая находить собственные развлечения, но в последнее время в дело начали вмешиваться многочисленные родственники. Они настаивали, чтобы молодежь заняла полагающееся им по праву рождения место в обществе.

Виктория с досадой швырнула на туалетный столик нитку жемчуга.

Ее любимая бело-голубая спальня становилась слишком тесной. Дядя, граф Саммерсет, обещал, что девушка сможет вернуться в Лондон, как только поправится. Виктория наклонилась к зеркалу и стала внимательно разглядывать свое отражение. После выхода из тюрьмы лицо уже заметно округлилось. Конечно, ей никогда не сравниться с Элейн или Ровеной, которые так и пышут здоровьем, но благодаря пудингам Стряпухи и снадобьям няни Айрис Виктория чувствовала себя намного лучше. К тому же она всегда отличалась бледностью и хрупким сложением, и никакие ухищрения не могли этого изменить. Да, надо сегодня же напомнить дяде о его обещании.

Принятое решение придало сил, и девушка уверенно потянулась за жемчугом.

– Чудесно выглядишь, куколка. Ты уже готова?

В зеркале появилось отражение кузины; в розовом шелковом платье с короткими кружевными рукавами выглядела она просто обворожительно. Комитет обожал веселую голубоглазую шатенку, а вот родная мать, графиня Саммерсет, вспоминала о ней лишь мимоходом. Все детство Элейн пыталась завоевать внимание этой строгой женщины и постоянно попадала впросак. Забавно, что всего за год, проведенный вдали от дома, в швейцарском пансионе для благородных девиц, кузина сумела так расцвести.

– Сейчас спущусь.

Виктория никак не могла справиться с застежкой жемчужного ожерелья, и Элейн пришлось вмешаться. Она откинула светлые волосы младшей кузины и ловким движением защелкнула замочек.

– Чудесное платье. Одно из тех, что мы заказывали до…

– До того, как я попала в замок Хэллоуэй? – Виктория встретилась в зеркале взглядом с двоюродной сестрой. – Мы его так называли. Замок на холме.

Элейн отвела глаза, и девушка со вздохом встала со стула.

– Знаешь, я не стыжусь того, что побывала в тюрьме. Многие отважные женщины в свое время были заточены в замке Хэллоуэй за веру в равноправие. Мне стыдно лишь за то, что я попала туда по собственной глупости. Храбрость тут совершенно ни при чем. Меня провели как ребенка, и все мои подвиги сводятся к тому, что я оказалась не в том месте и не в то время.

– Мне так жаль, – растерянно выдавила Элейн.

– Не стоит. – Виктория с деланым весельем вскинула подбородок. – Ведь благодаря проведенному в тюрьме времени я могу наизусть цитировать труды Эдгара По и Уолта Уитмена. Хочешь послушать?

– В другой раз, – засмеялась кузина, наклоняясь к зеркалу и поправляя непослушный локон возле изящного ушка. – А что у вас с Китом?

Виктория невольно дернула рукой, и жемчужный браслет, который она как раз застегивала на запястье, полетел на пол. Она наклонилась, избегая встречаться с Элейн взглядом.