Лия Флеминг - Последний автобус домой

И все же доктор Фридман ей нравился. Он был добрым и все ей объяснял. У него было грустное морщинистое лицо, и он бросил курить, а потому постоянно сосал леденцы, которые держал без обертки в кармане. И когда он угощал ими Конни, они всегда были в пуху, так что приходилось ополаскивать их под краном. Теперь он уговаривал и Марию с Сильвио, и дядю Леви не курить, но они его не слушали.

Конни знала, что он очень умный. У него в комнате повсюду были сложены стопки книг, и он всегда помогал ей с домашними заданиями, когда что-то не получалось. Это доктор Фридман объяснил ей, что балетная музыка называется классической. Он знал все мелодии, под которые она выполняла упражнения у самодельного станка, прикрученного в холле, и часто аккомпанировал ей. Иногда, когда он думал, что его никто не видит, он заводил граммофон, ставил Шопена и плакал в носовой платок. Судя по всему, классическая музыка нагоняла на него тоску, но он все равно ее слушал.

Джой больше любила вязать одеяльца для своих кукол и вышивать чайные салфетки для рождественских подарков. Ей нравилось смотреть телевизор и говорить, что их домашний доктор не похож ни на одного из докторов в «Домашнем докторе» [3].

Мама ухаживала в больнице за пожилыми дамами, и порой девочкам приходилось петь и танцевать для них в палате. Пожилые дамы от умиления пускали слезу, а спали они в кроватях с решеткой сбоку, и это всегда пугало Конни. Пугала и сама больница с ее пустынными скрипучими коридорами и ужасными запахами. Она ни за что не хотела бы стать сиделкой или постоянно готовить завтраки и шить, как тетя Сью. Ну да, значит, придется собраться и написать эти тесты.

Конни больше хотелось быть похожей на тетушку Ли. Иногда в субботу днем тетя Ли закрывала свое бюро путешествий и вела их на футбольный матч в Брогден-парк поболеть за «Грасхопперов». Ли с девочками стояли на ветру под навесом и во все горло вопили. А по дороге домой ели традиционную жареную рыбу с картошкой, и это было самой приятной частью программы – вдыхать аромат соли и уксуса, горячего жира и теплых пальцев. Дорога шла в гору, они шли не спеша, держа во рту горячие кусочки картошки, и путь сразу казался короче.

Тетя Ли в свое время поступила в гимназию, но в шестнадцать лет ушла работать в налоговой службе и в лавке на рынке, потом много путешествовала за границей, и Конни это казалось невероятно шикарным.

Сейчас они с Джой сидят тут, наверное, как конкурентки, подумалось Конни. Обе понимали: решается их будущее. Она хорошо понимала, что значит провалить этот экзамен.

Ей придется пойти в среднюю школу Брод-лейн, в которой учатся грубые бритоголовые мальчишки из квартала, застроенного муниципальным жильем. А Роза пойдет в католическую школу Святого Венсана, и в пятнадцать лет ей придется начать работать в каком-нибудь супермаркете.

Мистер Педли неустанно твердил о том, как важно сдать этот экзамен; это единственный шанс показать, чего ты стоишь. Но ведь в ней вовсе не было ни золота, ни серебра, чтобы она могла что-то стоить… Или он имел в виду что-то другое? И вот они сидят и ждут, когда прозвучит команда перевернуть страницу, а строгая леди в черном платье ходит взад и вперед, проверяя, чтобы никто не вздумал списывать у соседа.

«Констанс Эллен Уинстэнли» – напечатано на бумагах, лежащих перед ней, и внезапно до сознания Конни дошло, что все это происходит на самом деле и это очень страшно.

Она сняла с запястья часы и положила их на парту перед собой, чтобы следить за временем – так они тренировались с мисс Скоурой. Та много раз заставляла их репетировать. «Трижды прочтите вопрос и потом отвечайте только на этот вопрос», – учила она.

– Переверните листок и приступайте, – прозвучала команда учительницы. Первым было сочинение, надо было придумать собственную историю.

Выберите одну из этих тем:

1) Мой любимый выходной день…

2) Каким я буду через десять лет…

3) Один день из жизни…

Конни без раздумий выбрала последнюю – она сразу решила, о чем будет рассказывать.

– Ну и трудные же были задания, правда? – вздохнула Джой, грызя кончик карандаша, когда они, покончив наконец и с арифметикой, сидели в гостях у Розы, к которой отправились сразу после экзамена. Здесь же суетилась и мама Джой.

– Ну что? Ну как? Как все прошло, Роза? – спрашивала тетя Сью.

Та беспечно пожала плечами:

– Главное, я могу распрощаться с нашей «Скорбящей Богоматерью»! – отмахнулась она, погружая ложку в огромную порцию мороженого – шоколадно-клубнично-ванильного. С тех пор как у тети Марии с ее семьей приключился Б.С.С., они редко бывали у Сантини, но Розе позволяли приходить к ним одной. Старая донна Валентина – тамошняя бабуля – все еще хотела баловать своих внуков и друзей.

Тетя Сью учинила им настоящий допрос, в мельчайших деталях выспрашивая, о чем были задания и как они отвечали.

– Джой, а на какую тему ты писала сочинение? – шепотом спросила она.

– Как мы и репетировали – о том, как я буду балериной, когда вырасту, – ответила Джой. Только она совершенно не собиралась становиться балериной. И вообще еле-еле сумела сдать последний экзамен в Королевской академии.

– А ты о чем писала? – с улыбкой спросила Джой, поворачиваясь к Конни.

– Один день из жизни мешка с картофельными чипсами, – ответила Конни, глядя, как их лица вытягиваются от изумления.

– Мы же не проходили такого с мисс Скоурой, – недоверчиво уточнила Джой. Мамино лицо сразу поникло от огорчения.

– Знаю, знаю, но это сразу пришло мне в голову, и история получилась хорошей. О том, как из моря на землю вылезла рыба, а из земли вытянули картофелину, и никто из них не думал, что они чем-то особенные, но вот когда их соединили и обернули газетной бумагой, они превратились в волшебную еду, согрели нас и сделали счастливыми. Обертку потом выбросили в урну, но она выпрыгнула и начала новые приключения.

Внезапно история показалась Конни очень глупой, и она поняла, что упустила свой шанс. И все же она написала правду, ведь ей совсем не хотелось быть балериной, даже как Роза, которая танцевала лучше всех в школе.

– Уверена, ты старалась, как могла, – сказала мама, погладив Конни по руке и передавая ей два шиллинга на какое-нибудь угощение. Конни же могла думать лишь о том, что экзамен позади, можно забыть о нем и думать о Рождестве.

Весенним утром, когда все должны были получить письма с результатами экзамена, Конни пришлось отправиться в школу, так и не узнав, что же в конверте.

Кругом уже вовсю лились слезы и вспыхивало негодование, мамочки в гневе швыряли скомканные письма через прутья забора, окружавшего игровую площадку. «Тебе дают место в технической школе». «Ты поступила в школу Мур-бэнк». Какое же это было мучение – считать нескончаемые минуты, когда после обеда они смогут рвануть домой и вскрыть наконец конверты, ожидающие их на столе в кухне.