Э. Джеймс - Пятьдесят оттенков свободы

– Я подумал, тебе захочется поесть на воздухе.

– На лугу? – спрашиваю я.

Он кивает.

– Конечно. – Мой рот снова расплывается в улыбке.

– Это прекрасное место, чтобы растить детей, – бормочет он, с нежностью глядя на меня.

Детей! Не одного, а нескольких? Решусь ли я упомянуть об этом сейчас?

Он кладет ладонь мне на живот. О господи. Я затаиваю дыхание и накрываю его руку своей.

– Трудно поверить, – шепчет он, и впервые я слышу в его голосе благоговение.

– Знаю. Ой, у меня же есть доказательство! Снимок.

– Правда? Первая улыбка ребенка?

Я вытаскиваю из сумочки ультразвуковое изображение Комочка.

– Видишь?

Кристиан с минуту внимательно разглядывает снимок.

– О… Комочек. Да, вижу, – говорит он рассеянно, с трепетом.

– Твой ребенок, – шепчу я.

– Наш ребенок, – возражает он.

– Первый из многих.

– Многих? – Глаза Кристиана в испуге расширяются.

– По меньшей мере двух.

– Двух? – Он словно пробует слово на вкус. – Может, не будем спешить и сначала родим одного?

Я улыбаюсь.

– Конечно.

Мы выходим на улицу, в теплый осенний день.

– Когда ты скажешь своим родителям? – спрашивает Кристиан.

– Скоро, – бормочу я. – Хотела было рассказать Рэю сегодня утром, но там было мистер Родригес. – Я пожимаю плечами.

Кристиан кивает и открывает багажник «R-8». Внутри – плетеная корзинка для пикника и шотландский плед, который мы купили в Лондоне.

– Пошли, – говорит Кристиан, одной рукой беря корзину и плед, а вторую протягивая мне. Вместе мы идем на луг.

– Конечно, Рос, действуй.

Кристиан заканчивает разговор. Это уже третий звонок, на который он отвечает за время нашего пикника. Он снял туфли и носки и наблюдает за мной, положив руки на согнутые колени. Пиджак его брошен поверх моей куртки, мы нежимся на солнышке. Я лежу рядом, вытянувшись на одеяле, и со всех сторон нас окружает высокая золотисто-зеленая трава, защищая от шума и скрывая от любопытных глаз строителей. Мы – в собственном буколическом раю. Кристиан кладет мне в рот еще одну клубничину, и я с удовольствием жую и посасываю ее, глядя в его потемневшие глаза.

– Вкусно? – шепчет он.

– Очень.

– Больше не хочешь?

– Клубники – нет.

Его глаза вспыхивают опасным блеском, и он ухмыляется.

– Миссис Джонс приготовила просто шикарный ланч, – говорит он.

– Да, – шепчу я.

Внезапно он ложится так, что его голова оказывается у меня на животе, и с довольным видом закрывает глаза. Я вплетаю пальцы ему в волосы.

Он тяжело вздыхает, затем недовольно хмурится и смотрит номер на дисплее своего вибрирующего телефона. Закатывает глаза и отвечает на звонок.

– Уэлч, – отрывисто говорит он, потом напрягается, слушая секунду-другую, затем внезапно резко садится. – Двадцать четыре на семь… Спасибо, – говорит он сквозь стиснутые зубы и отключается.

Перемена в его настроении мгновенна. Бесследно исчез мой подшучивающий, игривый муж, а на его месте – холодный, расчетливый хозяин вселенной. На секунду глаза Кристиана сужаются, и от холодной улыбки у меня по спине бежит озноб. Он берет свой «блэкберри» и нажимает кнопку быстрого набора.

– Рос, сколько у нас акций в «Линкольн Тимбер»? – Он садится на колени.

Меня охватывает нехорошее предчувствие. Да что случилось?

– Значит, переведи нашу долю в холдинг «Грей энтерпрайзес», потом уволь совет директоров… кроме генерального… плевать мне… я тебя слышу, просто сделай это… спасибо… держи меня в курсе. – Он отключается и с минуту бесстрастно смотрит на меня.

Боже! Кристиан в ярости.

– Что случилось?

– Линк, – бормочет он.

– Линк? Бывший муж Элены?

– Он самый. Это он внес залог за Хайда.

Я потрясенно таращусь на Кристиана. Его рот сжат в жесткую линию.

– Что ж… он будет выглядеть идиотом, – в смятении бормочу я. – Я имею в виду, Хайд ведь совершил еще одно преступление после того, как был отпущен под залог.

Глаза Кристиана сужаются, и он ухмыляется.

– Справедливо подмечено, миссис Грей.

– Что ты сейчас сделал? – Я привстаю и сажусь на колени лицом к нему.

– Я разорил его.

Ой!

– Хмм… это кажется несколько импульсивным, – бормочу я.

– А я вообще импульсивный парень.

– Мне это известно.

Глаза его сужаются, а губы плотно сжимаются.

– Я уже некоторое время держал этот план про запас, – признается он.

Я хмурюсь.

– Правда?

Он с минуту молчит, похоже взвешивая что-то. Потом делает глубокий вдох.

– Несколько лет назад, когда мне было двадцать один, Линк сильно избил свою жену. Он сломал ей челюсть, левую руку и четыре ребра, потому что она трахалась со мной. – Глаза его ожесточаются. – И теперь я узнаю, что он внес залог за человека, который пытался убить меня, похитил мою сестру и избил мою жену. С меня хватит. Думаю, пришло время расплаты.

Я бледнею. О господи.

– Справедливо подмечено, мистер Грей, – шепчу я.

– Да, Ана, это так. Обычно я не руководствуюсь местью, но это не могу ему спустить. То, что он сотворил с Эленой… в общем, ей надо было заявить на него в полицию, но она этого не сделала. Это было ее право. Но с Хайдом он зашел слишком далеко. Преследуя мою семью, Линк сделал это личным делом. Я раздавлю его, уничтожу его компанию прямо у него под носом и продам по частям по самой высокой цене. Я обанкрочу его.

Ой…

– Кроме того, – ухмыляется Кристиан, – мы сделаем на этом хорошие деньги.

Я заглядываю в горящие серые глаза, которые внезапно смягчаются.

– Я не хотел тебя напугать, – шепчет он.

– Ты и не напугал, – лгу я.

Он насмешливо выгибает бровь.

– Ты просто застиг меня врасплох, – говорю я, потом сглатываю. Временами Кристиан меня действительно пугает.

Он легко касается моих губ своими.

– Я сделаю все ради твоей безопасности. Ради безопасности моей семьи. И этого малыша, – бормочет он, осторожно кладя руку мне на живот.

Ох… я перестаю дышать. Кристиан с нежностью смотрит на меня, глаза его темнеют. Губы приоткрываются, когда он делает вдох, и жестом отчаяния кончики его пальцев касаются моей женственности.

О господи! Желание взрывается, как снаряд, воспламеняя мою кровь. Я хватаю его за голову, вплетая пальцы в волосы, и рывком притягиваю к себе для поцелуя. Он охает, удивленный моим напором, давая моему языку свободный доступ в рот. Он стонет и отвечает на поцелуй изголодавшимися губами и языком, и на несколько бесценных мгновений мы поглощены друг другом, затерявшись в сплетении языков, губ и дыханий и сладком, сладком ощущении, пока заново открываем друг друга.

Как же я хочу этого мужчину! Как же давно мы не любили друг друга! Я хочу его здесь, сейчас, среди бела дня, на лугу.

– Ана, – выдыхает он, словно завороженный, и ладонь его скользит вниз, к краю моей юбки. Я начинаю расстегивать его рубашку ставшими вдруг неуклюжими пальцами.