Энджи Томас - Я взлечу

«Тебе сложно смириться с убийством отца?» Двенадцать лет прошло. Я ни убийства, ни самого папу толком не помню.

«Тебе сложно принять зависимость матери?» Она уже восемь лет чиста. Ну, может, от мыльных опер чуть-чуть зависима.

«Йо, сестренка, как житуха?» Справедливости ради, этого я от нее пока не слышала, но все впереди.

Мисс Мюррэй фыркает.

– Я просто пытаюсь понять, что с тобой творится. О чем ты думала весь урок, не жалея моего времени и маминых тяжким трудом добытых денег?

Я вздыхаю. Похоже, пока не отвечу, телефон она не отдаст. Ладно. Скажу правду.

– Жду звонка диджея Хайпа. Может, сегодня буду батлить на Ринге.

– На Ринге?

– Ага, на боксерском ринге у Джимми. Там каждый четверг фристайл-батлы. Я записалась на сегодня, вдруг пройду?

– Да знаю я, что за Ринг. Просто от тебя такого не ожидала.

Она выделяет голосом «от тебя», и у меня сводит живот. Можно подумать, на Ринг может ходить кто угодно, только не я.

– Что вас так удивило?

Она примирительно поднимает руки.

– Да ничего. Я знаю, что у тебя талант. И стихи твои видела. Только не знала, что ты хочешь быть рэпером.

– Мало кто знает.

В этом вся проблема. Я читаю рэп с десяти лет, но никак о себе не заявляла. Конечно, Сонни с Маликом знают, и семья тоже. Но вот честно: «маме нравится твой рэп» – то же самое, как «мама говорит, что ты классно выглядишь», а ты страшилище. В конце концов, выдворяя ребенка из утробы, ты берешь на себя кое-какие обязанности, например постоянно его хвалить.

Может, у меня правда талант. Не знаю. Я все ждала подходящего момента.

Быть может, он настанет сегодня. А подходящее место – это, конечно, Ринг. Он почти что главная святыня Садового Перевала, круче только храм Христа. Не батлил на Ринге – не можешь зваться рэпером.

Так что сегодня мне надо зажечь. Если выиграю, меня включат в постоянную программу Ринга. Будет много батлов, а много батлов – много славы, а это значит… да что угодно!

Взгляд миссис Мюррэй теплеет.

– Идешь по стопам отца, да?

Так странно. Когда кто-то вспоминает отца, это как подтверждение, что он был на самом деле, что я не придумала себе эти обрывочные воспоминания. А когда его называют моим отцом, а не просто Ловорезом, легендой андеграундного рэпа, – мне будто специально напоминают, что я его дочь, а он мой папа.

– Типа того. Пока вот к Рингу готовлюсь. Конечно, к самому батлу особо не подготовишься. Но вдруг я выиграю и сразу начнется другая жизнь?

– Давай начистоту, – произносит миссис Мюррэй, выпрямляя спину. У меня в голове вылетает окошко с предупреждением: «Сейчас тобой закусят, берегись». – Ты с головой ушла в рэп, и твои оценки за семестр посыпались. И плевать, что колледжи смотрят на оценки как раз за одиннадцатый класс. А еще ты когда-то мечтала поступить в Маркхэм или в Говардский университет, на это тоже плевать?

– Миссис Мюррэй…

– Нет уж, подумай чуть-чуть. Ты ведь хочешь поступить в университет?

– Наверно.

– Наверно?

Я развожу руками.

– Сами понимаете, высшее образование не для всех.

– Пусть не для всех. Но школу-то все равно нужно закончить. Сейчас у тебя тройки, но будешь продолжать в том же духе – пойдут двойки. Знаешь, когда-то я говорила все то же самое твоему брату.

Не закатывать глаза, держаться. Не в укор Трею или миссис Мюррэй, но, когда у тебя есть классный старший брат, а ты близко не дотягиваешь до его уровня крутизны, все считают нужным тебе об этом сказать. Мне никогда не угнаться за Треем. Здесь, в Мидтаунской школе, на доске почета до сих пор красуются программки и вырезки из газет про «Изюм на солнце» с ним в главном роли. Удивительно, что школу до сих пор не переименовали в «Школу искусств имени нашего обожаемого милашки Трея Джексона».

Ладно…

– Он тоже однажды съехал с пятерок на четверки, – продолжает миссис Мюррэй, – но потом исправился. Посмотри, чего он добился. Окончил Маркхэм с красным дипломом!

Ага, а еще он с лета снова живет с нами. Не смог найти нормальную работу и уже три недели печет пиццу за прожиточный минимум. Не слишком-то обнадеживает.

Я над ним не издеваюсь. Серьезно. Круто, что он окончил университет. Ни у кого из наших родственников по маминой линии высшего образования нет, а бабушка, которая мама отца, постоянно всем твердит, что у ее внука диплом magnum cum laude (правильно «magna cum laude», вот сами бабушке об этом и скажите, ладно?).

Миссис Мюррэй я все это говорить, конечно, не буду.

– Честное слово, я исправлюсь, – говорю я вместо этого. – Только сначала схожу на батл и погляжу, что из этого выйдет.

– Понимаю, – кивает она. – И твоя мама, думаю, тоже поймет. – И кидает мне мой телефон.

Жопа.

Я выхожу в коридор. Сонни и Малик стоят, опираясь на шкафчики. Сонни строчит что-то в телефоне, Малик копается в камере. Он постоянно что-то снимает. В паре метров стоят школьные охранники, Лонг и Тэйт, и не спускают с них взглядов. Эти два громилы всегда кого-то выслеживают. И об этом не принято говорить вслух, но чем темнее твоя кожа, тем больше шансов привлечь их внимание. Хотя Лонг и сам чернокожий.

Малик отрывается от телефона.

– Бри, все нормально?

– Марш по домам, – подает голос Лонг. – Нечего тут шляться без дела.

– Нам что, уже поговорить нельзя? – возмущаюсь я.

– Делайте, что он сказал, – встревает Тэйт, указывая большим пальцем на дверь. Его светлые волосы свисают немытыми прядями. – Выметайтесь.

Я открываю рот, чтобы возразить, но меня опережает Сонни:

– Пойдем, Бри.

Ладно. Мы идем к дверям, по пути я проверяю телефон.

16:45. Диджей Хайп еще не звонил.

В автобусе – ничего, пока я иду до дома, тоже тишина.

Ровно в 17:09 я захожу домой.

Перед домом припаркован «Джип Чероки» Джей. С кухни несутся госпелы. Бодрые, веселые, после таких в церкви всегда начинаются пляски, бабушка носится по алтарю и что-то орет, а я сгораю со стыда.

Джей обычно что-то такое включает только по субботам, в день уборки, чтобы мы с Треем не ленились ей помогать. Когда рядом громко славят Иисуса, особо не поогрызаешься, приходится молча вставать и убирать.

Но сейчас-то она зачем включила?..

На пороге меня сразу же пробирает холод. Тут, конечно, потеплее, чем на улице, можно снять куртку, но без толстовки никак. На той неделе нам отключили газ, а без газа нет отопления. Джей выставила в коридор электрический обогреватель, но он только чуть-чуть подогревает воздух. Чтобы принять ванну, мы греем воду на плите, а по ночам кутаемся в несколько одеял. Мама с Треем не успели оплатить кое-какие квитанции, и пришлось просить у газовых служб отсрочку. Потом еще одну, и еще. Потом им надоело, и газ нам просто отключили.

Ничего нового.

– Я пришла! – кричу из гостиной и собираюсь было скинуть рюкзак и куртку на диван, но откуда-то доносится команда Джей: