София Лундберг - Вопрос – половинка сердца

– Ты, должно быть, к нам в гости, верно? Герда дома, за ходи.

В кармане забарахтался котенок. Элин прижала куртку рукой и осторожно повернулась, стараясь, чтобы Уве ничего не увидел. Дверь распахнулась, и на веранде появилась Герда.

– Вот тебя-то я и ждала! – радостно воскликнула она.

– Почему? – растерялась Элин.

– А я всегда радуюсь, когда ко мне нежданно-негаданно заглядывают в гости такие хорошенькие детки. Заходи скорее, я сейчас как раз пеку, скоро сможешь отведать теплых булочек.

Она сделала приглашающий жест. Элин поплотнее запахнулась в куртку и, сунув руку в карман с котенком, шагнула на крыльцо. На ступеньке остался толстый ошметок прилипшей глины.

– А вот в такой грязной обуви заходить негоже. Присаживайся, я тебе помогу.

Она села на стул, Герда ухватила ее за пятку и потянула. Подошва на сапоге отошла, обнаружилась дырка. Белый носок на ноге отсырел и посерел от грязи. Герда и его стянула.

– Эти сапоги останутся здесь. Скажи своей маме, пусть купит тебе новые.

Элин замотала головой, а Герда высоко подняла дырявый сапог и замахнулась им, собираясь зашвырнуть на кучу старого хлама, скопившегося в дальнем углу сада.

– Нет, не трожь, они мои!

Элин слетела со стула и едва успела вырвать сапог из рук Герды. Пулей сбежала вниз по лестнице и тут же вздрогнула от пронзившего ее холода: голая нога коснулась сырой земли. Подпрыгивая на одной ножке, она поскорее натянула сапог.

– Ну, ладно-ладно. Не буду я выкидывать твои сапоги, раз они тебе так дороги. Заходи, выпьем кофе. Булочки скоро испекутся.

Куртка трепыхалась как живая – котенок уже не мог усидеть в кармане и яростно просился наружу. Герда протянула к ней руки. Когда же Элин не подошла, она сама к ней спустилась:

– Ну, прости меня, дружок, прости, я больше не буду отбирать у тебя твои сапоги, честное слово.

Она взяла девочку за руку, но внезапно отскочила от нее как ужаленная.

– Что это такое шевелится? Что у тебя в кармане, дитя?

Она сунула руку в карман Элин и вытащила на свет божий маленького пятнистого котенка.

– Господи Иисусе, где ты его нашла?

– Ты можешь взять его к себе? Пожалуйста. Ее зовут Венера. – Элин помялась и шепотом добавила: – Иначе мама убьет его, всех остальных она уже укокошила.

Герда прижала котенка к щеке, нежно провела пальцем по мягкой шерстке.

– Уве, – крикнула она, – иди посмотри! Кажется, у нас в семье прибавление. Нет, ну ты только взгляни, какая прелесть! – Она подмигнула Элин и взяла ее за руку. – Всегда хотела иметь котенка. И как ты об этом узнала? Чудеса, да и только!

С большим букетом лилий и бумажным пакетом со свежеиспеченными круассанами Элин торопится домой. Сегодня ей удалось освободиться пораньше. Сильный запах цветов щекочет нос.

Двери лифта разъезжаются в стороны, и она сталкивается нос к носу с Сэмом. На нем джинсы и кепка – он явно куда-то собрался. В руках он держит бумажник и ключи от машины, но, увидев Элин, удивленно замирает. Она протягивает ему цветы.

– Ой, ты уже вернулась? Да еще с цветами? Это что, от съемок осталось?

– Не совсем. Я купила их специально для тебя по дороге домой. Ты же любишь лилии.

– Любил. Это было давным-давно.

– Помнишь? В Париже. Ты подарил мне лилии, а я тебе – розы. Хотя следовало поступить наоборот. Представляешь, сколько лет нам потребовалось, чтобы узнать, кто что любит?

Элин смеется.

В глазах Сэма зажигаются огоньки. Она понимает, что он тоже вспомнил.

– Конечно, я помню, – негромко говорит он и легонько кивает. – Но сейчас я должен идти.

Элин по-прежнему стоит перед ним, не двигаясь с места.

– Куда же ты?

– Сегодня вечером несколько моих коллег собрались сходить на матч. Я решил пойти с ними, надоело все время одному дома сидеть.

Элин опускает букет и поднимает вторую руку, с сумкой. Аромат свежей выпечки ударяет в нос обоим.

– У меня здесь круассаны. Мы хотели поговорить, забыл? Я обещала тебя выслушать.

– Я думал, ты просто так сказала, чтобы отвязаться.

– Вовсе нет. Я говорила серьезно. Пожалуйста, давай ты сегодня останешься дома, чтобы мы смогли все хорошенько обсудить, а?

– Нет, только не сегодня. Мне уже надоело каждый вечер сидеть и ждать тебя. Хочу сходить развеяться и заняться чем-нибудь другим.

В каждом сказанном им слове сквозит растущее раздражение.

Элин вздыхает.

– Меня действительно подолгу не бывает дома, – говорит она, продолжая перекрывать дорогу к лифту, – но что поделаешь – работа. Я скучала по тебе.

Сэм всплескивает руками и шипит сквозь зубы:

– Перестань, не будь такой сентиментальной. Уйди с до роги, иначе я опоздаю на матч.

Он протискивается мимо нее и входит в кабину лифта.

– Вот сиди и жди меня.

Элин в спешке скидывает с себя туфли – они улетают в дальний конец прихожей. Бросает сумку и цветы на пол, торопливо стягивает через голову платье:

– Подожди, пожалуйста. Я пойду с тобой, мне надо толь ко переодеться. Всего одну минуту. Я быстро.

Сэм шумно вздыхает. Двери лифта начинают закрываться.

– Слишком поздно, Элин, неужели ты не понимаешь? Теперь твоя очередь сидеть одной дома, – говорит он.

Щель между дверями становится все меньше и меньше, пока не исчезает совсем.

В одном нижнем белье Элин стоит в пустой прихожей.

Лишь потеряв, понимаешь, чего лишился…

Элин слоняется по пустой молчаливой квартире, переходя из комнаты в комнату. Вся эта мебель, картины… Она останавливается перед каждым полотном в рамке и внимательно разглядывает. В свое время они с таким тщанием выбирали все это – она и Сэм. Мрачные тона, абстрактные рисунки. Ни одна из картин ничего конкретного не изображает. Ей всегда нравилась живопись. То, что когда-то было лишь ее собственными неуклюжими штрихами на тонкой бумаге для рисования, превратилось в мир масла, акрила и фотографии. В ценные произведения искусства, созданные известными художниками.

Ценные произведения искусства . Какая смешная фраза. Хихикнув, Элин отправляется бродить дальше. Всё на своих местах, интерьер продуман до мелочей. Маленькие статуэтки, пепельницы, лампы. Все аккуратно стоит на полках и столах. Напоминает крошечные натюрморты. Гармония цвета и формы.

На одной из полок – несколько фотографий танцующей Алисы. Элин берет один из снимков. Алисе на нем всего несколько лет от роду. Как странно держать в руках фотографию маленькой девочки, которая уже стала взрослой. Тут же рядом другой снимок – юная девушка кружится в танце. Смелый взгляд, точные, уверенные движения. Часть ее и Сэма, но в то же время совершенно уникальная и неповторимая личность. Самое красивое из когда-либо виденных ею созданий.