Люсинда Райли - Оливковое дерево

Она вернулась в дом и поднялась в спальню Имми. Дочь стояла перед зеркалом в своем парадном розовом платье. Хелена не удержалась от улыбки, незаметно наблюдая, как малышка Имми любуется собой, крутится, перекидывая великолепные льняные волосы то так, то эдак и с удовольствием окидывая отражение взглядом больших невинных голубых глаз.

– Мне казалось, я оставила тебя разбирать вещи, дорогуша.

– Я разобрала, мамочка. – Досадливо вздохнув, Имми оторвалась от зеркала и махнула рукой, показывая, что одежда, раскиданная по всей комнате, больше не в чемодане.

– Я имела в виду разобрать по ящикам , а не разбросать. И сними это платье. Его сейчас нельзя носить.

– Почему нельзя? – Имми надула розовые губки. – Оно мое любимое.

– Я знаю, но оно для праздника, а не для того, чтобы бегать в жару по пыльному старому дому.

Имми наблюдала, как мать собрала ее одежду в кучу на постели и начала раскладывать.

– И вообще, в ящиках странно пахнет.

– Это запах старины, – возразила Хелена. – Мы оставим их открытыми, они проветрятся, и все будет прекрасно.

– Что мы сегодня будем делать? Здесь в телевизоре есть «Канал Диснея»?

– Я… – Время приближалось к полудню, и от утра осталось смазанное пятно панических поисков врача для явно бредящего сына. Хелена буквально упала на постель, внезапно тоже затосковав по «Каналу Диснея». – У нас сегодня слишком много дел, дорогуша, и нет, здесь нет телевизора.

– А его нельзя купить?

– Нет. – Хелена тут же пожалела о своей резкости. Имми была такой хорошей и по дороге сюда, и сегодня утром, тихо играя в одиночестве. Хелена потянулась к дочери и прижала к себе. – Мамочке просто надо кое с чем разобраться, и потом мы отправимся на разведку, ладно?

– Да, но я, может быть, немножко голодная. Я не завтракала.

– Раз ты не завтракала, то, думаю, нам лучше побыстрее отправиться за покупками. Я только проведаю Алекса, а потом мы отправимся.

– Я знаю, мамочка! – лицо Имми засветилось. Она слезла с колен Хелены и начала рыться в маленьком рюкзачке, который брала с собой в самолет. – Я сделаю Алексу открытку «Поправляйся!», чтобы подбодрить его.

– Чудесная идея, дорогуша, – согласилась Хелена. Имми триумфально помахала бумагой и фломастерами.

– Или… – Имми задумчиво сунула в рот ручку. – Если он не поправится, я могла бы собрать цветы, чтобы положить на его могилу?

– Могла бы, но уверяю тебя, он не умрет, так что, по-моему, идея с открыткой получше.

– О. Он сказал, что умирает, когда я зашла к нему утром.

– Ну, это он преувеличил. Начинай рисовать открытку, а я вернусь через пару минут.

Хелена вышла в коридор и направилась в комнату Алекса, отчасти желая, чтобы сын превратился в нормального подростка из тех, что носят худи, обожают футбол, девочек и болтаться по вечерам в торговых центрах с корешами, пугая бабулек своими выходками. Вместо этого у него был запредельный IQ, что звучало хорошо в теории, но на практике вызывало больше проблем, чем его высоковольтный мозг мог решить. Он вел себя скорее как старик, чем как подросток.

– Как ты? – она осторожно заглянула в комнату. Алекс лежал в трусах, закинув одну руку на лоб.

– М-м-м, – раздалось в ответ.

Хелена присела на край постели. Древний вентилятор, который она пока притащила из спальни Ангуса, чтобы остудить горячий лоб сына, лязгал, вращаясь с натугой.

– Не лучшее начало, а?

– Не-а, – Алекс не открыл глаза. – Прости, мам.

– Я поеду с Имми в деревню, чтобы купить кое-какие продукты и заплатить доктору. Обещаешь пить много воды, пока меня нет?

– Угу.

– Хочешь чего-нибудь?

– Что-нибудь от комаров.

– На самом деле, дорогуша, кипрские комары абсолютно безвредны.

– Я их ненавижу независимо от гражданства.

– Ладно, найду тебе что-нибудь. И, если завтра тебе полегчает, поедем в Пафос. У меня целый список покупок, включая вентиляторы для всех спален, постельное белье, полотенца, новый холодильник с морозилкой и телевизор с DVD-плеером.

Алекс открыл глаза.

– Правда? Я думал, телевизор здесь снят с повестки дня?

– По-моему, DVD-плеер как раз пригодится для Имми и Фреда, особенно жаркими вечерами.

– Ого, жизнь налаживается.

– А то. – Хелена улыбнулась сыну. – Сегодня отдыхай, и надеюсь, завтра ты будешь готов к поездке.

– Уверен, я буду в порядке. Это же всего лишь обезвоживание, да?

– Да, дорогуша, – она поцеловала его в лоб. – Постарайся поспать.

– Обязательно. И прости за бред насчет малярии.

– Ничего. Пока.

Хелена спускалась вниз, когда на кухне зазвонил мобильник. Пробежав по коридору, она успела вовремя.

– Алло?

– Хелена, ты? Это Джулз. Как вы?

– Нормально, да, мы нормально.

– Здорово. Как дом?

– Чудесно. Совсем такой, как я помнила.

– Двадцать четыре года спустя? Боже, надеюсь водопровод с тех пор обновили!

– Вообще-то, нет. – Хелена не могла отказать себе в удовольствии мягко поддразнить Джулз. – Здесь определенно нужны косметический ремонт и пара новых сидений в сортирах, но трубы, по-моему, исправны… не текут, по крайней мере.

– И на том спасибо. Рада, что крыша не упадет на головы, пока мы спим.

– Кухню тоже не помешало бы осовременить, – добавила Хелена. – Думаю, мы будем больше пользоваться мангалом, чем духовкой. Честно говоря, возможно, это не то, к чему ты привыкла.

– Как-нибудь справимся. И разумеется, я привезу с собой постельное белье. Ты же знаешь, я так и так предпочитаю свое. Если тебе надо что-нибудь еще, только скажи.

– Спасибо, Джулз, обязательно. Как дети?

– О, Рупс и Виола нормально, но я потратила, кажется, несколько недель на вручение призов, речи заведующих и раскляканную клубнику. Саша ухитрился отвертеться от всего этого, везучий негодник.

– Ясно. – Хелена знала, что Джулз втайне любит такую жизнь. – Как Саша? – вежливо спросила она.

– Работает все часы, какие посылает Господь, пьет слишком много… ты же его знаешь. Последние несколько недель я его почти не вижу. Господи, Хелена, боюсь, мне надо бежать. У нас тут сегодня званый ужин, так что я просто сама не своя.

– Значит, увидимся через несколько дней.

– Обязательно. Не слишком опережай меня с загаром, ладно? Здесь льет как из ведра. Ciao, дорогуша.

– Ciao, – убитым голосом пробормотала Хелена, сбрасывая звонок, и положила телефон на кухонный стол. – О господи, – простонала она, всей душой жалея, что поддалась напору Джулз, захотевшей приехать на две недели. Она использовала все отговорки, какие могла придумать, но Джулз просто не слушала возражений. В итоге четверо членов семейства Чандлер: Джулз, двое детей и муж Саша – должны были нагрянуть в Пандору через неделю.

И Хелена знала, что обо всех своих опасениях насчет приезда Чандлеров она должна помалкивать. Саша был лучшим и старейшим другом Уильяма, его дочь Виола была крестницей Уильяма. Ей оставалось только смириться с ситуацией.