Дэвид Хилл - Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

На следующий год толпы на ипподроме были столь же многочисленными. В день открытия, 22 февраля, его посетили более двенадцати тысяч человек. Такое количество зрителей наблюдалось в течение всего года, и казалось, что Хот-Спрингс в полном порядке. Благодаря туристам в даунтаун вернулась жизнь. В отеле «Арлингтон» регулярно устраивали балы. На каждом сеансе, проходящем в кинотеатре, разыгрывали двадцатидолларовые призы. Улицы заполнились шикарными автомобилями, как местными, так и прибывшими из других штатов. Появились дополнительные поезда из Сент-Луиса, Чикаго, Мемфиса и нескольких других городов. К туристам, выходившим из прибывших поездов, приставали водители такси – полиция пыталась их контролировать, удерживая за установленными линиями и не позволяя вступать в разговор с пассажирами. Водители энергично хлопали в ладоши, привлекая внимание туристов, отчего всем сходящим с поезда казалось, что их встречают овациями.

Сойдя с поезда, пассажиры присоединялись к туристам из Арканзаса и соседних штатов, которые добирались до Хот-Спрингса иногда автостопом или даже пешком, чтобы поиграть в азартные игры, сделать ставки на ипподроме и в казино, а также заправиться спиртным, в упаковке или на розлив. Порок, оказывается – это мощный экономический катализатор. В Лас-Вегасе, где азартные игры легальны, рабочие, строившие дамбу Гувера [43] Дамба Гувера (или плотина Гувера) – уникальное гидротехническое сооружение на границе Невады и Аризоны, США; входит в двадцатку самых высоких дамб мира. – Прим. пер. , покидали город и возвращались домой. Ветхие здания игорных заведений Вегаса еще лет шесть простоят в запустении, прежде чем кто-то решится открыть здесь приличные казино и отель. Зато в Хот-Спрингс, где азартные игры были вне закона, и богатые, и бедные стекались толпами, чтобы попытаться вырвать из лап Депрессии свою удачу, поставив на лошадь или бросив кости.

Радовались даже те, кто не работал в индустрии развлечений. Хейзел и многие ей подобные испытывали чувство удовлетворения, прогуливаясь по Центральной авеню и проникаясь царящей в городе атмосферой всеобщего оживления. Жизнь в Хот-Спрингсе в те времена для многих горожан казалась привилегией: здесь располагались магазины шикарных платьев, и очаровательные женщины вертелись там перед зеркалами; из широко распахнутых дверей больших аукционных домов эхом по всему кварталу доносились призывы аукционистов, побуждающие участников торгов поднять выше цену за африканскую маску или пару жемчужных сережек; зазывалы заманивали молодых клиентов, еще не достаточно взрослых для азартных игр, в залы игровых автоматов и тиры; из открытых окон казино, подсобных помещений, из окошек пунктов приемов ставок выкрикивались результаты последнего забега или последний номер, выпавший на рулетке; в бильярдном салоне «У Мартина» подростки лениво играли в пул, а девчонки, сидя в буфете, поедали конфеты и тянули газировку; имелось пять разных театров, в одних шел утренний киносеанс, в других – представление чечеточников или любительский турнир по боксу; в зависимости от дня недели туристы швыряли четвертаки и десятицентовики на ринг во время боксерского поединка. Все это вызывало жгучий интерес у молодой девушки из Огайо по имени Хейзел. Все это наводило ее на мысль, что за сверкающими дверями заведений даунтауна скрывается совсем иная жизнь.

ХИЛЛАМ НРАВИЛОСЬ, что Хейзел живет у них. Во-первых, они радовались переменам, которые видели в Холлисе, чей предыдущий брак со школьной подругой оказался неудачным, и он вернулся к родителям в очень подавленном состоянии. Встреча с Хейзел взбодрила Холлиса. Она побудила его завершить развод, удвоить усилия на работе, начать откладывать деньги, чтобы купить им с Хейзел собственное жилье. Все это не могло не радовать Ричарда и Бесси Мэй. Кроме того, Хейзел помогала на кухне: Бесси Мэй даже показала ей, как женщины Среднего Запада готовят мясной рулет, который обожали все дети в их семье. Хейзел ничего не имела и против того, чтобы составить компанию и сходить в пятидесятническую церковь «Эммануил» – маленькое здание, которое Ричард помог построить на Альберт Пайк Роуд. Она никогда раньше не видела и не слышала ничего подобного в храмах – все эти улюлюканья, крики и экстатическое бормотанье…

20 июня 1936 года, спустя год проживания Хейзел на ферме, она и Холлис сочетались законным браком в здании суда. Хейзел только-только исполнилось восемнадцать лет. Для получения разрешения на брак Холлис внес залог в сто долларов. Они переехали из дома семьи Хилл в квартиру на Ректор-стрит, рядом с работой Холлиса в «Кукс Айс-Крим». Поначалу Хейзел нравилось «играть в дом». Она чувствовала себя добросовестной ответственной взрослой. Но Холлис очень много работал, и вскоре она заскучала. Хейзел часто возвращалась в дом Хиллов, проводя больше времени с Ресси и остальными членами семьи, чем с мужем.

Но поздними вечерами… Вечерами! В восемнадцать лет Хейзел уже воспринимала себя не подростком, а женщиной с собственной квартирой и мужем, у которого была хорошая работа. Великой привилегией для нее как для независимого взрослого человека стала возможность наконец-то заглянуть в ту жизнь, которая кипела за дверями танцевальных залов и баров и зазывала ее плясками, одобрительными возгласами и духовыми оркестрами. Проводя время в компании Хиллов, коров и кур, она с нетерпением ожидала, когда Холлис вернется с работы и вывезет ее в город.

Холлису приходилось вставать на работу рано утром, и каждый вечер, когда они могли себе это позволить, он исправно водил Хейзел на танцы. Иногда Холлис брал у Ричарда старый «Плимут» Клайда и отвозил жену за четыре мили к северу от города на Фонтанное озеро, где устраивались ночные танцы. Именно там Хейзел впервые попробовала пиво, буквально умоляя Холлиса купить ей одно: девушке еще не исполнилось двадцати одного года – установленного законом Арканзаса возраста для употребления алкоголя. В те времена многие молодые женщины любили потягивать пиво, хотя и стеснялись этого. Холлис неохотно брал им обоим по пиву. Они пили и танцевали под звездами на берегу большого зеленого озера.

Так они и провели лето: Хейзел весь день болталась дома или у Хиллов, потом, как только Холлис приходил с работы и приводил себя в порядок, отправлялась с ним на Фонтанное озеро, а затем домой, чтобы Холлис мог выспаться, перед тем как встать в три часа утра, загрузить молоко и мороженое в грузовик и успеть без пробок доехать до центра города. График жесткий, но ведь он был молодым человеком с красивой молодой женой, которую нужно делать счастливой. А Хейзел делали счастливой танцы, шоу и ночные купания в озере.