Дэвид Хилл - Казино «Вэйпорс». Страх и ненависть в Хот-Спрингсе

Гоферы славились вооруженными грабежами, налетами на вагоны товарных поездов, их нанимали в качестве громил для срыва забастовок, для рэкета. Выяснилось, что Оуни особенно хорош в выколачивании денег. Он предлагал предприятиям в районе Адской кухни так называемую «страховку от взрыва»: они платили ему, а он их не взрывал. С годами Оуни вошел в число главарей банды, проявив уникальную способность убивать, в том числе и неугодных ему самих Гоферов, если ему так было выгодно.

Когда Оуни исполнился двадцать один год, у него было все, что полагается тому, кто находится на вершине иерархии могущественной банды, – и хорошее, и плохое. Его карманы были набиты деньгами, молодые женщины предлагали ему свои услуги, в его власти оказались важные люди, а враги желали его смерти. В 1912 году члены конкурирующей банды «Хадсон Дастерс» одиннадцать раз стреляли в Оуни из засады у танцевального зала «Арбор» на 52-й улице. Каким-то образом Оуни удалось выжить после нападения. Когда полицейские спросили его, кто это сделал, Оуни промолчал. «Не стоит беспокоиться, – ответил он. – Парни их достанут». Спустя неделю после того, как Оуни вышел из больницы, шестеро Дастерcов были убиты. В конце концов Оуни загремел в тюрьму: ему грозило от десяти до двадцати лет за убийство одного из Гоферов, оспаривавшего его лидерство в банде. Он отсидел девять лет в тюрьме Синг-Синг, после чего вышел по условно-досрочному освобождению.

Когда Оуни вышел из тюрьмы, Гоферы распались, а большинство его бывших соратников во время сухого закона занялись бутлегерством. Он быстро сколотил банду, которая грабила бутлегеров в Адской кухне. После того, как Оуни похитил партию товара у Большого Билла Дуайера, одного из главных бутлегеров Манхэттена, Дуайер решил поставить Оуни на довольствие, а не вступать с ним в войну. Они втроем, вместе с итальянским гангстером Фрэнком Костелло, организовали дельце по управлению так называемым «ромовым коридором» – поставками рома по водным путям из Карибского региона в Нью-Йорк. Дуайер, Оуни и Костелло командовали собственной армадой судов, перевозивших ром по Восточному побережью до Нью-Йорка. Контрабанда приносила им огромные доходы, и Оуни использовал вырученные деньги, чтобы построить собственную пивоварню и нелегально варить пиво под собственной маркой «Мэдден № 1», которое гордо подавали в каждом вестсайдском спикизи [37] Спикизи (англ. speakeasy) – нелегальные питейные заведения и клубы, в которых во время сухого закона продавали спиртные напитки. – Прим. пер. .

Городская администрация была коррумпирована, а людские аппетиты к выпивке и пороку – огромны; приток иммигрантов способствовал возникновению анклавов, которые действовали по своим собственным правилам. Такое было время в Америке, и конкретно в Нью-Йорке, когда грамотное сочетание жесткости и сообразительности отделяло победителей от проигравших. Оуни обладал такой исключительной комбинацией – он был не просто крутым, не просто убийцей. В ранние годы, до того как Оуни стал известен нью-йоркской прессе, он всячески избегал привлекать к себе внимание. Он не транжирил деньги и отличался предприимчивостью во всех делах. Заставлял всех, с кем работал, подписывать контракты, даже других гангстеров. Выбирал такие виды бизнеса, которые приносили ему наибольшую прибыль.

По мере того как деньги продолжали поступать, три короля «ромового коридора» начали вкладывать средства в разные сферы деятельности. Дуайер купил профессиональную хоккейную команду. Костелло инвестировал в игровые автоматы. Мэдден фанател от бокса, поэтому он поддерживал нескольких профессиональных боксеров, включая Рокки Марчиано [38] Рокки Марчиано – американский боксер, чемпион мира в тяжелом весе (1923–1969); его славу увековечил фильм «Рокки» с участием Сильвестра Сталлоне. – Прим. пер. и Макса Бэра [39] Макс Бэр – американский боксер, чемпион мира в тяжелом весе (1909–1959); за свою артистическую манеру ведения боя получил прозвище Принц-клоун бокса. – Прим. пер. . Но для Оуни бокс – по большей части хобби, способ оставаться причастным к виду спорта, который он любил. Самыми разумными инвестициями для Оуни, которые сделали его центром внимания в Нью-Йорке, стали ночные клубы.

Оуни обратил внимание, что клиенты, покупавшие у него ром и пиво, владельцы спикизи и ночных клубов, получали такую же хорошую прибыль, торгуя в розницу, как и он, продававший алкоголь оптом. Поэтому Оуни вложил деньги в несколько клубов, куда он поставлял алкоголь, чтобы получить долю от розничной торговли. Некоторые из таких заведений, как «Cторк» и «Сильвер Слиппер», со временем стали одними из самых популярных клубов в Нью-Йорке. А вот «Коттон» под его руководством превратился в самый известный ночной клуб во всем мире.

Ночные клубы Оуни преуспевали не благодаря его безупречному вкусу или чудесам гостеприимства, а потому, что он был гангстером. Оуни подходил к ведению дел в своих ночных клубах с той же безжалостностью, с какой управлял своими боксерами, которых просил намеренно проиграть, когда того требовали букмекерские котировки. Когда в Гарлеме открылся клуб «Плантация», его владельцы переманили из «Коттона» Кэба Кэллоуэя [40] Кэб Кэллоуэй – американский джазовый певец, танцор, руководитель ансамбля и актер (1907–1994); его имя связано с клубом «Коттон» в Гарлеме, где он постоянно выступал и стал популярным вокалистом эпохи свинга. – Прим. пер. , и тогда Оуни cделал им предупреждение. Его люди зашли в «Плантацию», сломали все столы и стулья, разбили бокалы и даже вытащили на улицу барную стойку. После этого Кэллоуэй вернулся в «Коттон». Иногда «бандитиcтость» Оуни в сочетании с его вкусом и стилем играла ему на руку. Большой поклонник джазовой музыки, он был ошеломлен, впервые услышав выступление Дюка Эллингтона. Оуни сразу же предложил Эллингтону перейти на работу к нему в клуб, но Эллингтон оказался связан долгосрочным контрактом с клубом в Филадельфии. Оуни отправил в Филадельфию своих представителей для обсуждения вопроса с менеджером клуба. Что конкретно они ему говорили – доподлинно неизвестно, но, видимо, это было убедительно. Посланцы вернулись с контрактом музыканта, и оркестр Дюка Эллингтона стал домашним джаз-бандом клуба «Коттон».

Несмотря на внушающую страх репутацию, заработанную Оуни в молодости, в 1931 году он был известен как человек, который, как и Большой Билл Дуайер до него, предпочитал заключать сделки со своими противниками, а не вступать с ними в войну. Это качество притягивало людей, предпочитающих вести дела с холодной головой. Многие считали Оуни гангстером-джентльменом, что соответствовало его английскому акценту и изысканному вкусу. Он представлял собой нечто большее, чем просто мускулы и насилие. Большинству людей, встречавших его, включая Агнес Демби, Оуни Мэдден вовсе не казался гангстером. Он производил впечатление человека утонченного, даже милого.