Array Сборник - Красные туфельки. Китайская проза XXI века

– Меня в жизни никто не фотографировал, – сказал он строго. – Только в полиции при задержании делали снимок для приобщения к делу.

Она пожала плечами, высунула язык от удивления. Потом отвернулась и стала фотографировать что-то другое.

С тех пор это стало увлечением. Она постоянно ходила с фотоаппаратом через плечо, и всюду слышалось клацание затвора. То, что она снимала, отражало ее характер, не такой, как у всех. Казалось, ей совсем неинтересно фиксировать что-то красивое. Ей нравились лишь жуткие вещи, заставляющие трепетать от страха. Однажды он посмотрел ее снимки и подивился: где она только находит такое? Колченогая собака, туго обмотанная белой нейлоновой веревкой, лежит, задрав лапы; лягушка, словно покрытая красным лаком, недвижно сидит на листе лотоса – не поймешь, живая или нет; безобразная старуха с головой, усыпанной шишковидными наростами, увлеченно грызет гнилое насквозь яблоко… Девочке собственные творения очень нравились. Она развешивала их на стенах комнаты, в изголовье кровати, над письменным столом.

Сказав, что хочет поснимать по дороге, она попросила не провожать ее в школу. Настаивать он не мог и согласился, что она будет уходить и возвращаться сама. А возвращалась она все позже. Он сдерживался, вопросов не задавал, лишь молча наблюдал за ней. Девочка научилась печатать и каждый вечер могла подолгу возиться со снятыми днем негативами. Снимков на стенах становилось все больше.

В один прекрасный день он увидел на фотографии обнаженное мужское тело, и его всего будто пронизала боль. Он повернулся и вышел, раздраженный и негодующий.

Ужинали в молчании. Но было видно, что обоим хочется что-то сказать. Наконец заговорила девочка:

– Я хочу новый фотоаппарат, самый лучший.

Она обратилась к нему с просьбой впервые. До этого всегда вела себя так, будто ей ни до чего нет дела. Вроде был повод обрадоваться: девочка наконец что-то у него попросила, значит, не совсем он для нее бесполезный. И он обязан был согласиться. Но момент был неподходящий, он страшно переживал. Фотоаппарат казался ему колдовской коробочкой, из которой вылетел жуткий, отвратительный злой дух, он соблазняет девочку, она чем дальше, тем больше будет сворачивать на дорожку, ведущую прочь, и нет никакой возможности удержать ее. Вот он и сказал:

– У тебя же есть один? К тому же ты и так слишком увлеклась им, тебе не кажется?

Девочка замерла, потом холодно усмехнулась. Она наверняка не ожидала отказа. Привыкла, что ее любят, что можно получить все, что хочешь, даже не раскрывая рта. Думала, что если сама заговорит, тем более добьется чего угодно. Но он отказал. Больше она не просила. Его вдруг охватило раскаяние: не нужно было отказывать, как он вообще может отказать ей? Девочка встала и вышла из-за стола. В тот вечер они не сказали друг другу ни слова. Но ничего необычного в ее поведении не было. Она так же печатала фотографии, развешивала их сушиться, принимала душ и так далее.

На другой день она, как обычно, стала собираться в школу. Он не спускал с нее глаз, пока она ходила перед ним туда-сюда, но не находил слов. Вечером она не вернулась. Он подождал ее до ужина, но в конце концов не выдержал и отправился на поиски, хотя совсем не знал, с кем она водила дружбу. Зашел в школу, но там никого не было. Оставалось лишь бродить по дороге, по которой она обычно возвращалась. Он искал на берегу моря, искал около магазина фототоваров, у супермаркета, у магазина бытовых товаров, у ресторанов… Но безуспешно. Магазины закрылись, и он расстроенный вернулся домой. Она не пришла ночевать впервые. Не откажи он ей в просьбе, такого наверняка не случилось бы. Он не переставал упрекать себя, никогда еще так не раскаивался.

Всю ночь он не сомкнул глаз, сидя в гостиной и прислушиваясь к каждому шороху, в надежде, что вдруг послышатся ее шаги по лестнице и звук отворяемой двери. Но миновала полночь, а в доме царила мертвая тишина.

Так он всю ночь и просидел.

К рассвету она так и не вернулась. И он вновь отправился на поиски. В школе узнал, что ее нет уже второй день. Еще больше встревожившись, стал расспрашивать одноклассниц. Но, похоже, девочка не очень-то с ними общалась, и никто не мог сказать, где она может быть. В полдень он вернулся домой. Дверь отперта. Торопливо вошел: она была дома.

Когда он подошел, девочка сидела над остывшей вчерашней едой и жадно запихивала в рот засохший рис. Сердце заныло: ведь два дня, наверное, ничего не ела, и все из-за того, что на него дуется. Пошел на кухню, быстро поджарил кукурузы и сварил рыбный бульон. Принес и поставил перед ней. Она тут же набросилась на еду – голодная, видать, ужасно. Ничего не объясняла, а он не спрашивал, уже успокоившись. Хорошо, что вообще вернулась. Наевшись, девочка ушла в свою комнату.

Через окно он с удивлением увидел, как она достает из школьной сумки фотоаппарат с невиданно большим объективом, не тот, прежний. В испуге он влетел к ней:

– Откуда у тебя этот фотоаппарат?

– Подарили.

– Разве можно просто так брать что-то у других? – строго заметил он.

– Ничего не просто так. Это обмен, – тут же возразила девочка.

– И на что же ты менялась?

– Провела с ним день и ночь, – последовал невозмутимый ответ.

– Чем ты с ним занималась? – в бешенстве зарычал он.

– Любовью. – Тоже сказано без тени смущения.

Ну вот он и услышал то, чего больше всего боялся. Боялся так, что гнал эти мысли из головы. Его страшил прежде всего урон, который будет нанесен ему самому. И все же это случилось. Его маленькое произведение искусства, его сокровище! Словно ухнув в раскрывшуюся в душе пропасть, он сокрушенно прошептал:

– Неужели ты такая дешевка? За фотоаппарат?

Уголки ее рта вздернулись, и она неспешно проговорила:

– А тебе не все равно? Ты ведь тоже, наверное, шел на сделки, которые и фотоаппарата не стоили. Ничего постыдного, заработано своим трудом, разве не так?

Он умолк, глядя на нее: нет, это не пятнадцатилетняя девочка. Видимо, он совершил ошибку, и скорее всего еще тогда, когда взял ее за руку и увел с собой. Ведь, по сути дела, она – его отражение. В девочке он разглядел себя самого. Вот, наверное, почему при первой встрече с ней в глаза ударил слепящий, режущий глаза свет. Раз она – его отражение, она и отражает все резкое и неприятное в нем самом.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.